Они шли на север, все время на север, торопясь как можно скорее попасть на Янтарный Остров, где сейчас шли самые жестокие бои. Где-то там была их цель…

До недавнего времени.

Ибо однажды на рассвете принюхивающийся к утренней свежести Хаук почувствовал новый запах. Сейчас стояла осень, по ночам уже начинались заморозки, природа медленно засыпала, но внезапно орк ощутил ясный аромат цветов. Запах был необычный, пьянящий, и какое-то время он просто стоял, раздувая ноздри широкого носа и наслаждаясь им.

— Что-то не так? — Сзади подошел Эйтх, на которого в этом походе как-то незаметно свалились обязанности адъютанта, оруженосца и кашевара в одном лице. — Мы выходим?

— Да, — очнувшись от непривычного чувства благостного покоя, ответил Хаук. — Идем!

Он действительно сделал несколько шагов, запрокинув голову и сопя носом, чтобы еще раз попытаться уловить тот запах.

— Что случилось? — в спину ему поинтересовался Эйтх.

— Ты ничего не чувствовал?

— А что? — Парнишка завертел головой и засопел носом.

— Запах! Запах цветов!

— Мы в землях светловолосых, Хаук, — пожал плечами Эйтх. — У них все тут не так… Смотри! Скорее! Вон там!

Он даже запрыгал на месте, тыча пальцем куда-то в сторону озера, окруженного деревьями, словно желто-зеленой бахромой. Остальные орки вытянули шеи, шепотом переговариваясь и обсуждая непривычное зрелище. Многие тискали в ладонях рукояти талгатов или арбалеты, готовые к бою.

Ибо на той стороне озера внезапно в чистом осеннем воздухе проступили очертания замка, сложенного из светло-серого камня. Крыши его башен блестели, словно серебряные, разноцветные флаги и вымпелы развевались на ветру. Откуда-то долетел чистый переливчатый звук трубы.

— Нам туда, — напряженным голосом произнес Хаук. Талгат сам собой оказался у него в руке, но ладонь неожиданно вспотела, словно рука протестовала против того, чтобы поднять оружие на это.

— Ты уверен? Не окажется, что это мираж? Мало ли на что способны светловолосые чародеи! Это может быть ловушкой!

Хаук походя отвесил Эйтху оплеуху.

— Нам. Надо. Туда! — раздельно произнес он и зарычал, подкрепляя свои слова оскалом клыков. — Вы можете не ходить! Вы можете вообще разворачиваться и топать на все четыре стороны, но я туда пойду!

Он сам не понимал, что заставляет его стремиться к этому замку. Все его чувства говорили о том, что Эйтх прав — это мог быть только мираж, созданный светловолосыми ведьмами нарочно для него. Но было еще кое-что, что заставляло орка идти вперед, даже зная, что его там может ожидать. Это было сильнее даже кровной мести, которая гнала Хаука на Янтарный Остров. Верховный Паладайн, казнивший его отца, подождет. Сначала — это…

Маленький отряд протестующее заворчал — мол, мы все понимаем, ты наш вожак и волен сам выбирать путь. Никто не отказывается идти и все такое… Хаук не дослушал сбивчивые объяснения. Он просто махнул рукой и широким шагом зашагал к озеру и замку над его водами.

Он одолел уже почти половину пути, когда очертания замка стали расплываться. Снова донесся чистый переливчатый звук трубы — на сей раз горн сыграл совсем другую мелодию, — и с последними нотами замок пропал. Его отражение еще некоторое время дрожало на поверхности озера, а потом рассыпалось сотнями бликов. Плеснула огромная рыба, окончательно уничтожая иллюзию.

Но Хаук продолжал идти. Он добрался до озера, обогнул его по дуге и встал на том месте, где еще недавно был замок.

Он здесь был. То есть когда-то тут действительно высилась эльфийская крепость, но, судя по цвету камней, это было совсем другое строение. И оно было раза в два меньше. Хаук ощутил странное опустошение и разочарование — и тот же самый запах.

Сзади неслышно подошли остальные орки, заозирались по сторонам.

— Это и есть тот самый замок? — выразил общую мысль Эйтх. — Неужели все крепости светловолосых становятся такими после того, как…

— Это не тот замок! — огрызнулся Хаук. — И я должен во что бы то ни стало отыскать его. Пока не поздно!

— Хорошо. — Юный орк серьезно кивнул. — И куда мы идем?

Склонившись над гадательной чашей, лорд Гандивэр перевел дух. То, что передала ему Хайя, в корне могло изменить его жизнь. Наложница Охра должна, сама того не подозревая, уничтожить Верховного Паладайна, расчистив дорогу к трону императора орков! И молодая шаманка только что предложила пост своего мужа не кому бы то ни было, а именно ему! «У меня осталось твое семя, — вот чем закончила она свое сообщение. — Я могу сделать так, что к моменту твоего возвращения в Цитадель я уже буду ждать ребенка. И никто не усомнится в его наследственных правах. А также в том, что до его совершеннолетия править империей будем мы с тобой!»

Это было серьезно. Над этим стоило подумать. Конечно, у него уже была жена и даже двое детей, но они были слишком далеко. Несмотря на свои волшебные силы, перебежчик смог узнать только то, что они живы, но Видящие сумели скрыть его семью так далеко и надежно, что отыскать их следы он пока не мог. Возможно, они даже разлучили их друг с другом или опоили дурманящим зельем, которое позволяет сохранить тело и душу в оцепенении на долгие месяцы и годы. Потом, когда все утрясется, им позволят проснуться… или не позволят. Как бы то ни было, сейчас он был совсем один и должен был думать о будущем. Так что предложение Хайи о создании новой семьи он, по зрелом размышлении, все-таки принял.

Но пока идет война, и Верховный Паладайн еще жив. По расчетам шаманки, Охра доберется до него через четыре дня. И еще пройдет как минимум пять дней, прежде чем ее колдовство вступит в силу. Сама наложница не намного переживет своего повелителя — по обычаю орков, ее уложат в погребальную яму, несмотря ни на какие уверения в мнимой беременности. Значит, еще примерно восемь дней он должен вести себя как обычно. И лишь потом…

Отставив гадательную чашу, лорд Гандивэр вышел из палатки, которую спешно воздвигли для генерала-волшебника. Полки остановились, пережидая, пока он покончит с колдовством. Какое-то время генерал молчал, глядя на столпившихся адъютантов и сотников, — надо было придумать план ближайших действий. По счастью, он знал, что можно сделать.

— Разбить лагерь, — негромко приказал лорд Гандивэр. — Поставить обычную защиту. Мою личную сотню — ко мне!

Сотники тут же засуетились, по цепочке передавая приказы, и вскоре работа закипела. Место было выбрано не совсем удачно — приказ генерала застал войско в редколесье, на единственной подходящей для этого поляне уже была разбита палатка самого генерала. Всюду под ногами шуршали опавшие листья. Вскоре застучали топоры — орки валили деревья, расчищая место для стоянки. Пока одни рубили лес, другие наскоро сооружали неглубокий ров и копали землю для установки частокола. Из срубленных веток готовились сооружать шалаши. Подводы с ранеными загнали в образованное рвом и валом кольцо, и шаманы торопливо принялись творить охранные заклятия, дабы разведка светловолосых не могла подобраться незамеченной.