— Вовсе нет, — она тряхнула головой. — Что за глупости! Просто я думаю над тем, что ты так ничего мне и не рассказал. О Лоррене. И о том, зачем он приехал.

Ренельд подошёл и быстро подхватил её на руки. Отнёс в постель и вжал всем телом в перину.

— Всё расскажу. Если ты не уснёшь раньше.

Она возмущённо завертелась под ним, пыхтя и толкаясь. И пока это не приняло опасный поворот, Ренельд отпустил её. А затем пересказал всё, о чём они успели поговорить с Лорреном. Однако вовсе не удивился, что под конец повествования Мариэтта всё же уснула.

Ну хоть в собственной голове он уложил это всё ещё раз. Жаль только, что сейчас нельзя обсудить подробности с Лабьетом. Без его ворчания мысли казались неполными.

— Проклятье, и куда же ты провалился, лохматая ты морда! — вздохнул Ренельд, глядя в слабо подсвеченный потолок. — Что ты вообще задумал?

Но и сон, разумеется, не принёс никаких ответов о том, что же сейчас происходит там, куда Лабьет прыгнул вслед за своей пассией.

Наутро первым делом Ренельд узнал, как себя чувствует его величество. Оказалось, за ночь ему стало гораздо лучше, силы восстановились, спокойствие после потрясения вновь вернулось к королю: только вот матери пришлось провести у его постели почти всё время до рассвета. И только теперь она могла пойти отдохнуть.

— Я хочу поговорить с Лорреном… или кто он на самом деле? — сразу сообщил Ивен при встрече. 

Он уже был бодр, собран, и теперь задумчиво смотрел в окно, за которым тихо моросил дождь.

— Думаю, это и правда Лоррен, — уточнил Ренельд. — Я провёл кое-какие проверки… Но с ним всё же творится нечто странное.

— Я заметил. Вопрос с состязаниями придётся отложить на… На сколько понадобится.

— Но ты не собираешься отменять их?

Король обернулся и поправил педантично повязанный шейный платок, словно тот мешал ему дышать.

— Пока нет. Я не сентиментальный старик, чтобы бросить всё и с радостью отдать наследство тому… от кого не знаю, чего ждать. Тебе я по-прежнему доверяю больше.

— Моё участие в состязаниях по-прежнему обман.

— Не больший обман, чем то, что связано с Лорреном. Его аура. Это гораздо хуже. Потому что он уже не тот, кем был прежде.

Ренельд не стал с ним спорить. Скоро они созвали в большом королевском кабинете всех, кто мог хоть что-то пояснить по сложившейся ситуации. Лоррена и Эктора Балленаса сопровождала стража — чему Ивен, кажется, ничуть не удивился.

— Хорошо было бы позвать Виолену, — задумчиво протянул он.

Похоже, к сантиментам он и правда не был склонен.

— Её мы расспросим позже, — ответил Ренельд, усаживаясь в кресло напротив огромного письменного стола.

Мужчины ещё несколько мгновений стояли в лёгкой растерянности, а затем тоже сели — с разрешения его величества. Принц задумчиво обвёл всех взглядом. Король выжидательно уставился на него, не торопясь первым начинать разговор.

— И что, все так и будут молчать? — усмехнулся Лоррен.

— Я жду объяснений от тебя, — заметил Ивен. — Не я нагрянул внезапно и в столь удобный момент. Поэтому хочу знать, почему именно сейчас? И почему все эти пять лет я считал тебя погибшим и не получил ни единого слова опровержения?

—  Я воевал и прозябал в плену. И не заслужил того, чтобы мой отец сохранил доверие ко мне? — принц хмыкнул. — Думал, хоть ты не станешь допрашивать меня в столь осуждающем тоне. Я, строго говоря, не виноват.

— Ну да, — вставил Ренельд. — Хочу заметить, тут невиновных нет.

— Да что ты? — расширил глаза Лоррен. — То есть и себя ты готов признать в чём-то виновным?

— Может быть. Хотя бы в том, что не понял некоторые вещи раньше.

Теперь король обернулся к Эктору Балленасу, который пока молча наблюдал за разговором. Но в тот самый миг, когда взгляд Ивена упёрся в него, посол наконец отмер и провёл рукой по волосам.

— Объясни, Эктор, — голос короля стал холодным и твёрдым, словно наточенный меч. — Ты твердил мне, что мой сын погиб при сопротивлении. Когда его пытались захватить в плен с последующей выдачей в обмен на офицеров Сьерво. Ты говорил, что его аура была безвозвратно обращена в тёмную сторону. Так резко, что он стал совсем неуправляемым и крайне агрессивным. Угрожал королю и убил многих людей, пытаясь вырваться...

Ренельд приподнял брови, глядя на Ивена. Таких подробностей он не слышал. Всюду бытовала краткая версия того, что Лоррен просто погиб где-то в пылу боя. Похоже, истинная история была настолько неприглядной, что король не желал ни с кем ей делиться.

— Как интересно, — заметил Лоррен, выслушав отца. — У меня другая версия того, что случилось пять лет назад.

— Он действительно угрожал королю, — Эктор развёл руками в успокаивающем жесте. — И действительно убил многих наших людей, когда мы отыскали его! Тирсо просто не мог отпустить столь опасного и неконтролируемого мага даже под твою ответственность, Ивен. Даже зная, что он твой сын!

— Но он жив! — голос Ивена скатился в устрашающий хрип. — А мне сказали, что он мёртв!

Того и гляди, ему снова станет плохо. А месье Майсон предупреждал...

— Как всё же интересно, правда? — между делом вставил Лоррен, совсем не обращая внимания на состояние отца. Ренельд наблюдал за ним и его реакциями. И чем дальше, тем большее беспокойство они вызывали. — Меня много месяцев убеждали в том, что отец бросил меня. Отказался от того, кто перестал подходить на роль его наследника. Достойного наследника. И отдал меня на откуп миру, чтобы прикрыть свои зверства. Многих убитых пленных. Так было удобно всем, не так ли?

— Всё не так! Мне не оставили выбора. Иначе я непременно забрал бы тебя! — вскипел Ивен, и его лицо стремительно начало краснеть.

Он схватился за стакан с водой и выпил его залпом, но легче ему, кажется, не стало.

— Меня всё это совсем не удивляет, — Лоррен покачал головой. — А знаешь, почему? Потому что я рос в этом мире. Политики, переговоров, уступок и хитростей. И я не удивился бы, знай ты о том, что я в плену, на грани казни...

— Я сделал всё, чтобы не допустить твоей казни! — прикрикнул Ивен.

— Как бы то ни было, — Лоррен пожал плечами, — мне пришлось брать свою судьбу в свои руки. 

— Но если ты был в плену, почему наш уважаемый дядя предпочёл умолчать об этом? — Ренельд сомкнул кончики пальцев, переводя взгляд с одного лица на другое.

— Всё это, мой дорогой племянник, — начал Эктор, — довольно сложно.

— А по мне так всё просто! — воскликнул принц, резко взмахнув рукой. 

Раньше не приходилось замечать за ним столь отрывистых движений и жестов. Точно кто-то дёргал его за ниточки. Словно внутренне он был настолько перевозбуждён, переполнен, что сейчас ему сложно было владеть своим телом.