— Ты говоришь мне это таким голосом, как-будто собрался помирать.

— Нет. Дело в другом. Я собираюсь в командировку. Куда, я не могу тебе сказать. Военная тайна. Вот и хотел оформить наши отношения до нее.

— Виталь, давай не будем торопиться. Распишемся после твоей командировки. Макса я возьму к себе и маму буду твою навещать.

— Спасибо, — прошептал мужчина, целуя девушку в шею. У Женьки от его прикосновения побежали мурашки по всему телу.

— Виталь, надеюсь ты не надолго?

— Хотелось бы любимая, но я не знаю. Как получится.

— Когда ты уезжаешь?

— Через две недели.

— И что это за командировка такая, что ты не можешь мне сказать? Надеюсь, не Чечня?

Женька уставилась в глаза Виталию и все поняла. На глазах у нее выступили слезы.

— Жень, обещаю, я буду очень осторожен, — сказал ей Виталий, прижимаясь лбом к ее лбу.

— Я тебе верю, Виталька, — грустно сказала Женя.

Через неделю он уехал. Женька не находила себе места. Она стала плохо спать. Ей постоянно снились кошмары. На дворе наступила весна, а покоя в ее душе так и не появилось.

Как-то вечером девушка добралась до Надежды и стала приставать к ней с вопросом о ее снах.

— Надь, — спросила она, — тебе не снилось ничего страшного про меня или Виталия?

— Нет, Женька, успокойся, — уговаривала ее Надя.

— Ага, успокойся, — говорила она жалобно, — я помню, как мы не рассказывали Лиле и Юльке о твоих вещих снах. Вдруг ты мне тоже не говоришь, потому что жалеешь.

— Жень, я обещаю тебе, что как только мне что-нибудь приснится про тебя, я обязательно расскажу. И вообще перестань кликать беду.

— Надь, ну что хорошо-то. Ты посмотри, что в новостях про Чечню показывают-то.

— Может он и не в Чечне вовсе.

— В Чечне, я знаю.

Пришел Павел, увидел свою повзрослевшую дочь и очень обрадовался.

— О, Женька, — сказал он, заглядывая на кухню, — какими судьбами?

— Просто навестила, — сказала девушка с вызовом, — вон Машка по Мишке соскучилась.

— Маш! — крикнул из кухни Павел, а ты по кому больше скучаешь по папе или Мишке?

Дочь весело вбежала в кухню, за нею следом пришли Мишка, Максим и Ники.

— Папа, папа! — крикнула девочка, кидаясь к отцу, — я так по тебе скучаю, так скучаю, что даже иногда не могу заснуть.

Пашка довольно заулыбался.

— Но по Мишке я сильнее скучаю. Если бы я не знала, что ему тоже нужен папа, я бы тебя ему не отдала.

Взрослые, стыдливо, опустили глаза.

— Все, Маша, отправляйся в комнату, — строго велела ей Женя.

Напившись чая с пирогом и узнав новость о том, что Надя опять беременна, Женька с детьми отправились домой.

На выходные она планировала навестить Анну Никифоровну. Она купила женщине мобильный телефон, так как навещать ее постоянно не было никакой возможности, а с телефоном было гораздо удобнее.

Субботний день был ветреным и пасмурным. Казалось, по календарю середина весны, а по погоде настоящая холодная зима.

Анна Никифоровна встретила их пирогами и хорошим настроением. Она обняла Максима и Машку, которая настолько привыкла к ней, что даже дома звала ее бабушкой.

Вечером, угомонив детей, они сели смотреть новости. Ведущий сообщил, что, Грозный контролировавшийся сепаратистами, перешел под контроль российских войск.

— Отступают, — сказала баба Нюра, и Женька поняла, что та тоже догадывается, где сейчас находится ее единственный сын.

— Баба Нюра, — с болью спросила Женька, — как вам удается все это вынести. Я просто места себе не нахожу.

— О, девонька моя, — сказала спокойно женщина, пойдем-ка с тобой по рюмочке моего винца выпьем и поговорим.

Они сидели за кухонным столом и пили терпкое виноградное вино.

— Понимаешь, детонька. Я дочь потомственного военного, мой муж был военным, и мои дети тоже стали служить отечеству. Вся моя жизнь прошла под девизом «Служу Советскому Союзу» и дети воспитывались в этом духе. Я уверена, что куда-бы не занесла судьба моего сына, мне за него будет не стыдно.

— Патриотизм, это конечно, хорошо, — принялась рассуждать Женя, — но почему в мирное время должны гибнуть наши мужчины?

— Женя, они военные, они давали присягу и если не они, то кто-же?

— И вы не боитесь, что ваш сын погибнет? Сын вашей соседки будет жить и радоваться жизни, а ваш, ради чьей-то прихоти погибнет?

— На все воля божья, — смиренно сказала старушка, — но мы с тобой за него помолимся и все с ним будет хорошо, правда?

Баба Нюра провела своей сухонькой ручкой по Женькиной голове и девушке стало легче. Она подумала, что если молиться вдвоем, то с Виталькой точно ничего не случиться. На следующий день они отправились в храм, молить господа о здоровье и благополучии раба божьего Виталия.

* * *

Наступило лето, вестей от Виталия не было. На нервной почве Женька начала худеть. С декабря прошлого года она скинула 8 килограммов.

В этот день впервые за все лето погода перевалила за 25 градусов. Юля с Женькой сидели в офисе и усиленно работали. Совсем недавно они приобрели несколько компьютеров и осваивали их возможности. Хорошо, что у них была Тома. У себя на работе в мэрии та уже прошла курс обучения компьютерной грамотности и теперь шустро строчила все письма для их фирмы. Между делом, она обучала своих непутевых подруг. В ее присутствии у девчат все получалось. Стоило только им остаться одним и вопросы к пользованию компьютера возникали вновь.

Наступило время обеда. Девушки отправились в столовую, расположенную рядом с их офисом.

Юлька с Женькой проголодались и набросились на еду как одержимые.

— Жень, ты что такая тощая? — спросила Юля, — вроде кушаешь немало, а худеешь деть ото дня?

— Да от Витальки уже пол года нет вестей, вот я и таю, — сказала девушка, а в глазах у нее появились слезы.

— А ну не рыдать, — скомандовала Юля, — давай сегодня ко мне в гости заскочим? Посидим, потрындим и расслабимся.

— Хорошо, только детей накормлю и сразу к тебе.

— Они что у тебя сами сидят дома?

— Конечно, у меня Максим знаешь какой самостоятельный. Я и Машку с ним спокойно оставляю. Мне кажется, что он влюблен в мою дочку.

— Да ты что? А она?

— А она Мишку любит. Вот как влюбилась в него с самого младенчества, так и любит.

— Ну ты же когда-то мечтала о том, что мы все должны породниться и твоя Машка первая начала исполнять твои мечты, — пошутила Юля.

— А ты-то когда — нибудь собираешься стать мамой? — спросила Женя, — и дочь давай рожай, а то у нас явное преобладание мужского