- Да, вторую нашли. А другую Серый зачем хранил?

- Не знаю. Может, Свирина шантажировать хотел. Ну их, гадюк, в задницу. Конечно, нехорошо так о покойниках, ну и пусть нехорошо. А что доказательство - не доказательство… Все равно дело закроют. В связи со смертью лица, подлежащего ответственности. И копать глубоко никто не будет.

- А как ты объяснила свое появление на радио, слежку за Олегом, работу в клинике? - Дима решил, что должен знать все подробности.

- Опять таки шантажом.

- ?..

- Я сказала, что Свирин узнал о моем сотрудничестве с определенными органами, о том, что я снабжала эти самые органы информацией о моих непростых пациентах.

- А ты снабжала? - поморщился Дима.

- Совсем дурак? - возмутилась Светлана. - И вообще, у тебя превратное представление об этих самых… органах. Не все ж там садисты, карьеристы и палачи. Кое-что полезное и они делают. Так вот, раскрываться, якобы, мне не хотелось, пришлось делать то, что Свирин заставлял: устроиться в «Эль», наблюдать за Сергеем и Генкой, страховать его, а потом еще и лечить в клинике. Мне, конечно, погрозили пальчиком и сказали, что это тянет на соучастие, но соучастие все с теми же органами перевесило.

- Ловко! - усмехнулся Дима, закуривая неизвестно какую по счету сигарету. - Я не понял только две детали. Нет, три.

- Какие?

- Во-первых, зачем ты пошла работать на радио?

- Видишь ли, мне надо было подобраться к Сергею поближе. Дело в том, что на первый взгляд он был просто до безобразия добропорядочен. Не изменял жене, не пил, не баловался наркотиками, не играл в карты. Даже в церковь ходил. Я думала поискать компромат в бизнесе. Понимаешь, не могла же я просто так свалиться ему на голову: вот она я, Светочка, ку-ку! А так я строила ему глазки и пригласила себя в ресторан. А там уж он мне столько всего поведал под гипнозным соусом. Кстати, и о Генкиной любовнице тоже. Дома напоила его клофелином и залезла в сейф. А потом позвонила и сказала, что хочу поговорить насчет Локи. Он и сообразил, куда дискетка делась. Там пароль был такой - Локи.

- Да, и на другой тоже. А как ты загнала его в муравейник?

- Да все под тем же старым добрым гипнозом. Вернее, под гипнозом он доехал до Лемболова и пришел к муравейнику. А там пришлось его слегка стукнуть. Очнулся с заклеенным ртом и привязанный к дереву. В муравейнике. Он меня не узнал, пришлось намекнуть.

Дима поежился. Показалось, что от окна тянет холодом. Ему, может, и хотелось бы думать, что друзья детства получили по заслугам, может, и хотелось бы сочувствовать Светлане, но как-то не получалось. Она оживилась, на скулах проступили красные пятна, глаза заблестели. Неожиданно для себя Дима понял, что смотреть на нее ему… неприятно.

- Как ты узнала о способе, которым Генка назначал Жене свидания, понятно. Прилепила «клопа» и подслушала, да?

- Да.

- Что-то еще… А! Как ты объяснили следователю появление в клинике любовника Илоны?

- Элементарно. Он выследил Глеба и пришел якобы устроиться на работу. Попал на меня, я его узнала и сказала заведующему, что он мой племянник. Ну, соврала лишний раз - уголовно не наказуемо. Бедный Глеб! - Светлана горестно вздохнула, и глаза ее, только что сиявшие злобной радостью, снова потухли. - Знаешь, Дима, я отомстила - и за себя, и за Наташку. Жаль только, не успела сказать, что она вполне могла быть его дочерью. Отомстила… Наказала его. А Бог наказал меня.

- Как? - не понял Дима. Или сделал вид, что не понял.

- По моей вине погибли Илона, Ирина Емельянова и Глеб. Если бы не я, они были бы живы. Мне теперь с этим жить. И Вика не осталась бы круглой сиротой. Черт! - Светлана вскочила, опрокинув табуретку. - Алла же ничего не знает. Надо поехать к ней. Они с Викой на моей даче в Лемболово. Тетя Лора по-прежнему держит ключ под крыльцом сарая.

- Я поеду с тобой, - твердо сказал Дима.

ЭПИЛОГ

- Как она? - спросил Дима Аллу.

- Кто, Наташа или Вика?

- Обе.

Он раздевался в крошечной прихожей Светланиной, нет, Наташиной квартиры. Наталья так никому и не рассказала, что на самом деле она Светлана Архипова и что она не утонула в болоте - «Умерла так умерла!» - и поэтому попросила Светланой ее больше не называть. И Дима подумал, что так лучше: эта женщина действительно мало чем на поминала ту Светлану.

- Проходи на кухню, - вполголоса сказала Алла. - Вика спит. Досталось ей, бедняжке. Два месяца в больнице. До сих пор покашливает. И маму зовет по ночам. А Наташа… Работает. В ночь сегодня.

Дима протиснулся в щель между холодильником и кухонным столом, покрытым полосатой клеенкой. Алла сварила кофе, достала из буфета чашки, сахарницу, начатую коробку конфет. Села напротив.

Говорить было, в общем-то, не о чем. То, что он хотел узнать, Алла уже сказала: все нормально. И зачем он ходит сюда раз в неделю, как по расписанию?

Дело действительно закрыли. Дима узнал от Кости, что Ольге так и сказали: Сергея убил Олег Свирин. Сам он Ольге больше не звонил, хотя думал о ней постоянно. Думал об Ольге, но приходил к Наташе. Приходил, сидел, пил невкусный Аллин кофе, вымучивал какие-то дежурные фразы и через час уходил, уверенный, что больше не придет.

«У тебя инерция, как у грузовика на катке», - говорил Валентин, который во всю готовился к свадьбе и, по определению, не разумел голодного. У Стоцкого все получилось по принципу «нет худа без добра». Инна поехала в командировку в Чечню, угодила под обстрел и три недели пролежала в госпитале. Нина, которая жила у бабушки, матери бывшего Инниного мужа, злобной и неряшливой старухи, взяла да и сбежала к Валентину. Когда Инна вернулась, ей ничего не оставалось, как сдаться. Диму пригласили свидетелем.

- Знаешь, почему я согласилась? - спросила Алла, глядя в чашку. - Потому что Наташка, ты уж прости меня, сама не в себе. Чему она девчонку научит? Я не могу ее бросить.

Все дело было в том, что Алла с Наташей сцепились из-за Вики. Алла, которая воспитывала девочку чуть ли ни с пеленок, любила ее, как родную, а Наталья вбила себе в голову, что, раз ребенок по ее милости остался сиротой, она и должна стать опекуншей. Пока Вика, заболевшая на даче воспалением легких, лежала в больнице, женщины каждый день встречались, орали друг на друга, рыдали и выплескивали все свои эмоции на Диму, из которого пытались сделать судью. Дима чувствовал себя полным идиотом. Он был полностью на стороне Аллы, но не мог решиться сказать об этом Наталье.

Валентин прислал своего знакомого, адвоката Антона Ракитского. Дима втихаря надеялся, что, если дело дойдет до суда, победа будет на стороне Аллы: кто же разрешит Наталье опекать ребенка, если отец этого самого ребенка ее шантажировал. Но, к великому его удивлению, Наталья так круто завернула дело, привлекла такие связи, что опеку присудили ей.

Алла в слезах прибежала к Диме и сказала, что один раз уже пряталась с девочкой, так что ей не привыкать. И тогда Дима принял соломоново решение.