Вооружение > нейтронные лазеры. Мощность максимальная. Стрельба непрерывная.

Донесение юз-дубля: отвлекающие капсулы заходят на цель. Восемь Махов.

Вооружение > микрокинетика. Разрывные боеголовки увеличенной мощности.

Вооружение > самонаводящиеся летающие мины. Профиль чикойя загружен. Запуск.

Тревога > новые цели.

Огонь.

Огонь.

Огонь.

Биононики Экспедитора в последний раз просканировали завихрение активных молекул и его путь в квантовых полях. Безусловно, очень интересный пример технологии в суперфизике. Он никак не мог придумать, для какой цели оно запущено, но подозревал, что это часть какого-то сложного эксперимента. Как бы там ни было, к механизму вознесения он отношения не имеет.

Его юз-дубль активировал связь с Гором.

– Пусто, – сказал он.

– Да, у меня тоже.

– Я выхожу.

Света в огромной пещере было немного – лишь несколько холодных синих пятен среди сталактитов в восьмидесяти метрах над головой. Нижнюю часть стен пещеры в четверть их высоты кто-то обработал до гладкой поверхности, а выше остались природные скалы. Даже две с половиной тысячи лет назад, когда в ней поселились прогрессивные аномийцы, она. пожалуй, не соответствовала соображениям практичности. Но в этом сказывался характер всех аномийцев: все должно подчиняться требованиям эстетики.

Из глубоких трещин и с кончиков сталактитов постоянно капала вода, оставляя на стенах длинные лохматые ленты водорослей. Дренажные канавки забились мусором, и на полу образовались темные влажные пятна. Загадочное завихрение оставалось неизменным, несмотря ни на что. На него не влияла ни сырость, ни застоявшийся воздух.

Экспедитор по извилистому тоннелю направился к выходу на поверхность, размышляя об отсутствии хоть какой-то коммуникационной системы. Если это эксперимент, они должны были бы наблюдать за результатами, установить какую-то систему контроля. «А может, я что-то пропустил, – устало подумал он. – Может, всю планету охватывает какая-то сверхсложная сеть, недоступная сканеру бионоников». Он понимал, что хватается за соломинку. На «Последнем броске» установлены отличные сенсоры. Во время облетов они обнаружили сто двадцать четыре сложных устройства, еще функционирующих на планете, из которых исследуемое им завихрение было одиннадцатым по счету. Если бы существовала объединяющая их сеть, датчики «Последнего броска» обязательно бы ее нашли.

Через четверть часа он вышел под лучи заходящего солнца. По темнеющему небу быстро летели высокие грозовые облака, по краям подсвеченные золотисто-розовым вечерним сиянием. С высокого выступа на краю плато ему была видна простирающаяся к юго-западу равнина, по краям уже затянутая сумерками. В зарослях розовато-лиловой и желто-зеленой растительности поблескивали серебристые ленты рек. А на востоке раскинулся город, своими размерами и величием превосходящий все поселения Земли даже времен бурного роста населения. Лес высоких башен поднимался в небо на целую милю. Пространство между ними, словно холмы предгорья, занимали странные сферы с торчащими башенками и округлые пирамиды. Система обслуживания все еще поддерживала город в полной готовности для заселения, и в окнах и высоких арках уже зажегся свет.

Но жителей давно не было, и Экспедитор с грустью подумал, что опустевший город подобен отвергнутому любовнику. Оставшиеся аномийцы предпочли жизнь в разбросанных по планете поселках. Несколько таких он видел в сгущающихся сумерках благодаря мерцающим желтоватым огонькам. Экспедитор не понимал философии аномийцев. Зачем жить в тени ушедшей цивилизации, зная, что в любой момент можно переселиться в роскошные условия гигантских башен и вернуться к интеллектуальной деятельности? Вместо этого аномийцы отказались от любых форм технологии, более сложных, чем гужевой транспорт, и проводили дни, занимаясь обработкой полей и постройкой примитивных хижин.

«Последний бросок» ярким штрихом прочертил небо над горами за его спиной и спустился, остановившись в нескольких сантиметрах над густыми спиральными прядями местного эквивалента травы. Экспедитор поднялся на борт.

– Так мы не скоро чего-нибудь добьемся, – проворчал Гор, когда вошел в кают-компанию.

– Это твой план. А что нам остается? Здесь не так много объектов для исследований.

– Все они слишком малы. Надо поискать что-то крупное.

– Не забывай, что нам о нем ничего неизвестно, – поддел его Экспедитор, устраиваясь в широком и глубоком кожаном кресле. – Мы не знаем, как может выглядеть этот механизм. Взять хотя бы тот молекулярный вихрь, который я осматривал. Вдруг он соединен с механизмом вознесения?

– Каким образом? – отрывисто бросил Гор.

– Мне кажется, это какой-то эксперимент по исследованию местных квантовых структур. Конечно подобная информация могла бы оказаться полезной при переходе на постфизический уровень. Но… но…

– Не называй меня Ноной.

– Что?

Гор устало провел рукой по лбу.

– Ладно. Не важно.

Неожиданная рассеянность Гора удивила Экспедитора. Это на него не похоже.

– Так вот, я подумал, что в городе должна быть какая-то информационная сеть и архивы.

– Она там есть. Только у нас нет к ней доступа.

– Почему?

– Управляющий ИР не позволяет извлекать никакие данные.

– Глупо.

– Да, с твоей точки зрения, но он такой же, как пограничники: они обеспечивают неприкосновенность домашнего мира, а ИР обеспечивает сохранность информации.

– Почему?

– Потому что так делают аномийцы, такие уж они есть. Они призваны охранять то, что ими создано. Как и все прочие.

– Но мы же не…

– Я знаю! – рявкнул Гор. – Я все прекрасно понимаю. Мы должны как-то обойти эту проблему. А твое круглосуточное нытье ничуть не помогает. Господи, надо было мне прожить нормальную жизнь в двадцать первом веке и умереть. Какого черта я вызвался помогать этому идиоту-супермену? И даже на благодарность рассчитывать не приходится.

Экспедитор с трудом удержался, чтобы, раскрыв рот, не уставиться на человека с золотым лицом. Он уже собирался спросить его, в чем дело, как вдруг догадался.

– Она уже скоро выйдет из небытия, – сочувственным тоном произнес он.

Гор что-то проворчал, глубже усаживаясь в своем мягком кресле.

– Уже должна бы выйти.

– Это неизвестно. С Бездной ни в чем нельзя быть уверенным. Там время течет как-то иначе, чем у нас.

– Возможно.

– Узлы восприятия работают. Скоро она покажет тебе Маккатран в своем сне, она обязательно туда попадет.

– Все это будет бесполезно, если мы не отыщем механизм вознесения.

– Я знаю. Кроме того, где-то поблизости бродит Марий.