litbaza книги онлайнРоманыАнжелика. Маркиза Ангелов - Анн Голон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 108 109 110 111 112 113 114 115 116 ... 178
Перейти на страницу:

— А мне наплевать на ваши привычки. Оставьте меня в покое.

— Ого! Совсем недавно ты была не такой гордой.

— Я вас ненавижу.

Анжелика несколько раз сквозь зубы повторила:

«Я вас ненавижу», — и плюнула в его сторону.

Потом, спотыкаясь, зашагала вдоль пыльной набережной.

Вокруг была кромешная тьма. Лишь кое-где фонарь освещал вывеску какой-нибудь лавки или ворота дома богатого горожанина.

Анжелика знала, что Новый мост где-то справа от нее. Она без особого труда разглядела белый парапет, но только вступила на мост, как какой-то сидевший на корточках бродяга, жалкое подобие человека, подскочил к ней. По зловонию, которое ударило ей в нос, она поняла, что это один из тех нищих, что так напугали ее днем. Она отпрянула и пронзительно закричала. За спиной она услышала быстро приближающиеся шаги и голос маркиза де Варда.

— Прочь отсюда, негодяй, не то я тебя продырявлю!

Но бродяга не двинулся с места.

— Пожалейте меня, о благородный господин! Я несчастный слепой!

— Не настолько слепой, чтобы не суметь срезать мой кошелек!

Кончиком шпаги маркиз ткнул бродягу в живот, тот подскочил и со стоном бросился прочь.

— Теперь вы, наконец, скажете, где живете? — резко спросил маркиз.

Анжелика едва слышно назвала адрес своего зятя-прокурора. Ночной Париж пугал ее. Он кишмя кишел какими-то невидимыми существами, которые, как мокрицы, таились во всех щелях. Казалось, все стены разговаривали, перешептывались, зубоскалили. Иногда Анжелика и де Вард проходили мимо какого-нибудь кабачка или притона, из открытой двери которого на улицу вырывался сноп света и визгливое пение, а сквозь завесу табачного дыма можно было разглядеть сидевших за столиками мушкетеров с голыми девками на коленях. Потом Анжелика с маркизом снова погружались в темный лабиринт извилистых улочек.

Де Вард то и дело оглядывался. От группы оборванцев, толпившихся около фонтана, отделился один и осторожным, неслышным шагом пошел за ними.

— Далеко еще?

— Нет, уже пришли, — сказала Анжелика. Она узнала причудливые водосточные трубы и шпили крыш улицы Ада.

— Тем лучше, потому что я предчувствую, мне придется проткнуть несколько животов. Послушайте меня, крошка. Не приходите больше в Лувр. Спрячьтесь, пусть о вас забудут.

— Едва ли таким образом я смогу добиться освобождения из тюрьмы моего мужа.

— Что ж, дело ваше, о верная и добродетельная супруга! — насмешливо проговорил маркиз.

Анжелика почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Она готова была вцепиться в него зубами, задушить его.

Из темноты улочки вынырнул еще один бродяга.

Маркиз оттеснил Анжелику к стене дома и, заслонив ее собой, выхватил шпагу.

Анжелика расширенными от ужаса глазами смотрела на двух оборванцев, освещенных большим фонарем, висевшим у двери дома мэтра Фалло де Сансе. Один из них держал в руках палку, другой — кухонный нож.

— Кошельки! — проговорил первый хриплым голосом.

— О, вы, бесспорно, кое-что получите, господа, а именно — хороший удар шпагой.

Анжелика схватила бронзовый дверной молоточек и изо всех сил принялась колотить им в дверь. Наконец дверь приоткрыли, и Анжелика скользнула в дом, в то время как де Вард с помощью шпаги удерживал на почтительном расстоянии бродяг, которые, рыча, как волки, рвались к добыче.

Глава 31

Дверь ей открыла Ортанс. В ночной рубашке грубого полотна, из которой торчала худая шея, со свечой в руке, она поднималась по лестнице вслед за сестрой и шипела ей в спину.

Да, она всегда это говорила, Анжелика потаскуха, потаскуха с раннего детства. Интриганка. Честолюбка, которой нужны только деньги мужа, но она лицемерно пытается убедить всех, будто любит его, а сама ночью шляется с распутниками по парижским притонам.

Анжелика не обращала внимания на слова Ортанс. Она прислушивалась к тому, что происходит на улице — оттуда ясно доносился звон оружия, потом раздался душераздирающий крик и затем быстрый топот удаляющихся шагов.

— Слышишь? — спросила она Ортанс, нервно схватив ее за руку.

— Что?

— Крик! Там кого-то ранили.

— Ну и что? Ночь принадлежит бродягам и бретерам. Ни одна достойная женщина не станет разгуливать по Парижу после захода солнца. Но это позволила себе моя родная сестра!

Она подняла свечу, осветив лицо Анжелики.

— Ты бы взглянула на себя! Боже мой! У тебя вид куртизанки, которая только что рассталась со своим любовником.

Анжелика вырвала у нее подсвечник.

— А у тебя вид ханжи, которой недостает любовника. Иди к своему мужу-прокурору, который в постели умеет лишь храпеть.

***

Анжелика долго сидела у окна, не решаясь лечь и уснуть. Она не плакала. Мысленно она вновь переживала весь этот ужасный день. Ей казалось, что прошла целая вечность с той минуты, когда Барба вошла в комнату и сказала: «Я принесла парное молоко для малыша».

За это время умерла Марго, а она, Анжелика, вопреки своей воле изменила Жоффрею.

Мыслями она снова вернулась к Жоффрею. Пока он был с нею, заполнял ее жизнь, она не понимала, как он был прав, когда говорил ей: «Вы созданы для любви».

Некоторые эпизоды ее детства настолько поразили Анжелику своей пошлостью, породили в ней отвращение, страх, что она считала себя холодной женщиной. Жоффрей не только сумел переубедить ее в этом, но и пробудил в ней влечение к чувственным наслаждениям, для которых словно было создано ее тело, тело здоровой девушки, выросшей в деревне. Это иногда вызывало беспокойство мужа.

Она вспомнила, как однажды летним днем, когда она млела от его ласк, он вдруг резко спросил ее:

— Ты будешь мне изменять?

— Нет, никогда. Я люблю тебя одного.

— Если ты изменишь мне, я тебя убью!

«Вот и хорошо, пусть он убьет меня! — подумала Анжелика, вставая. — Какое это будет счастье — умереть от его руки. Я люблю его!»

Облокотившись на подоконник, она повторила в темноту ночного города: «Я люблю тебя».

В комнате тихо посапывал во сне Флоримон. Анжелике все же удалось заснуть на часок, но едва забрезжил рассвет, она была на ногах. Повязав голову платком, она крадучись спустилась по лестнице и вышла на улицу.

Смешавшись с толпой служанок, жен ремесленников и торговцев, она отправилась в Собор Парижской богоматери к ранней мессе.

Поднимавшийся с Сены туман, позолоченный первыми лучами солнца, напоминал волшебную вуаль, которая окутывала еще хранившие печать ночи улочки. Бродяги и воры разбредались по своим притонам, а нищие, больные, всякие оборванцы и калеки занимали свои места на углах улиц. Гноящиеся глаза провожали добродетельных, набожных женщин, которые, прежде чем начать полный забот день, шли помолиться господу богу. Ремесленники раскрывали двери и окна своих мастерских.

1 ... 108 109 110 111 112 113 114 115 116 ... 178
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?