во время отлива. Жан де Бурбон, граф Клермонский, был предупрежден о переправе англичан сторожем с церковной колокольни в Карантане и собрал все свои силы, чтобы преследовать их, одновременно отправив Артуру де Ришмону в Сен-Ло просьбу помочь перехватить врага.

15 апреля 1450 года граф Клермонский, под командованием которого находилось около 3.000 человек, настиг англичан возле Форминьи, деревни в 10-и милях к западу от Байе. Предупрежденный об их приближении, Кириэлл успел выбрать оборонительную позицию с небольшой рекой в тылу, вырыть рвы и установить колья, чтобы защитить свою линию с фронта от кавалерийской атаки. Благодаря превосходству в численности и сильной позиции, он легко отразил фланговую атаку войск Клермона, а его лучники даже успели захватить два небольших полевых орудия. Пьеру де Брезе удалось сплотить отступающие войска и начать полномасштабную атаку, которая также могла бы потерпеть поражение, если бы в этот критический момент не подоспел Артур де Ришмон с 2.000 своих людей. Оказавшись в клещах между двумя армиями, Кириэлл попытался повернуть свой левый фланг, чтобы встретить новую угрозу, но в неразберихе его войска расстроились и были разгромлены. Гоф и де Вер сумели пробиться к старому мосту через реку с остатками левого фланга и смогли бежать в Байе. Кириэлл, Норбери и многие латники были взяты в плен, но остальная часть английской армии, несравненные лучники, была перебита на месте. 3.774 были похоронены на поле в 14-и могильных ямах, а французы, для сравнения, потеряли лишь горстку людей. Это была месть французов за Азенкур[754].

Сражение при Форминьи положило конец слабой надежде на то, что завоевание французами Нормандии можно остановить, а тем более обратить вспять. Победоносные французские армии двинулись на Вире, этот выбор, несомненно, был продиктован отчасти тем, что его капитан, Генри Норбери, теперь был пленником в их руках. Вире оказал пустяковое сопротивление, а затем сдался в обмен на освобождение Норбери без выкупа и возможность гарнизона отбыть в Кан со своим имуществом. Командиром артиллерии в этой осаде, кстати, как и в других неназванных местах, был Джон Хауэлл, валлиец, находившийся на службе у Ришмона[755].

Граф Клермонский и Артур де Ришмон теперь пошли каждый своей дорогой, первый — чтобы присоединиться к Орлеанскому бастарду в осаде Байе, второй — чтобы помочь своему племяннику в осаде Авранша. Обороной Байе командовал Мэтью Гоф, но даже он не смог выдержать натиска пушек Жана Бюро, которые за 16 дней превратили стены города в руины. Две несанкционированные попытки взять Байе штурмом были отбиты за один день, в результате чего от стрел и ядер, погибло много людей с обеих сторон, но в конце концов Гоф был вынужден капитулировать до начала полномасштабного штурма. 16 мая англичанам разрешили уйти в Шербур, забрав с собой жен и детей, но оставив все свое имущество. Поскольку среди них было более 400 женщин и множество детей, которые теперь все были обездолены, французы милосердно предоставили им повозки для переезда в Шербур. Раненым солдатам дали отсрочку на месяц, прежде чем они должны были уйти, но остальные, включая Гофа, должны были идти пешком, каждый с палкой в руке в знак того, что они безоружны и ничего не имеют при себе, что также являлось общепризнанным символом безопасного прохода[756].

За четыре дня до эвакуации Байе, Авранш также сдался после ожесточенной обороны, длившейся три недели, которая, как говорят, была вдохновлена женой капитана Джона Лампета. Она переоделась в мужскую одежду и ходила из дома в дом, призывая жителей присоединиться к отпору осаждающим с помощью того что попадет под руку, а затем вернулась к женской одежде, чтобы очаровать Франциска Бретонского и выторговать лучшие условия капитуляции, как только сопротивление перестало быть возможным. Поскольку герцог умер вскоре после этого свидания, предполагалось, что она либо отравила, либо околдовала его — хотя ее чары не дали англичанам ничего, кроме свободы и ухода с пустыми руками[757].

В начале июня французские армии объединились, чтобы осадить Кан. 20.000 солдат окружили город, а Бюро привлек сотни землекопов, рабочих и плотников со всего региона для помощи в рытье мины, которая проходила под крепостными рвами, и обрушила башню и участок стены возле аббатства Сент-Этьен. В этот момент, как было хорошо известно обеим сторонам, Кан можно было взять штурмом. Разграбление города Генрихом V в 1417 году все еще было настолько тяжелым воспоминанием, что ни у одной из сторон не хватило решимости пойти на это снова. 24 июня 1450 года Бофорт подписал свою вторую капитуляцию за восемь месяцев. 4.000 англичан в Кане, включая семьи Бофорта, бальи Ричарда Харингтона, Роберта де Вера и Фулька Эйтона, снова разрешалось покинуть город со всем своим движимым имуществом, включая личное оружие, но на этот раз они должны были отплыть на корабле в Англию и никуда больше. А цена выкупа возросла с 50.000 салюдоров (4.01 млн. ф.с.) до 300.000 экю (21.88 млн. ф.с.)[758].

Бофорт слишком хорошо понимал всю чудовищность того, что он делает, поэтому он, видимо, предпринял отчаянную попытку добиться другого исхода. Он предложил 4.000 экю и 50 ф.с. (291.667 и 26.250 ф.с.) Робину Кэмпбеллу, лейтенанту Роберта Каннингема, капитана шотландской гвардии Карла VII, чтобы тот организовал похищение Орлеанского бастарда или одного из трех других названных приближенных короля и вывел 1.500 англичан из Кана. Треть из этих людей должна была быть конной и ринуться к месту прибывания Карла, "чтобы схватить его, доставить в Шербур и обратить в бегство его армию", а остальные должны были уничтожить французскую артиллерию, поджигая бочки с порохом и заклепывая пушки железными клиньями. Заговор, если он был подлинным, очевидно, провалился, хотя, когда он был раскрыт несколько лет спустя, Кэмпбелл и еще один шотландский гвардеец были обезглавлены и четвертованы как предатели, а их капитан был уволен и изгнан из двора[759].

Капитуляция Кана означала конец для немногих оставшихся английских гарнизонов. 6 июля, после непродолжительной борьбы, Фалез сдался Сентраю и Бюро в обмен на безоговорочное освобождение своего капитана Джона Толбота, которого держали в плену после сдачи Руана, поскольку условия капитуляции были нарушены отказом Арфлёра сдаться. В гордом, но безнадежном жесте неповиновения защитники Фалеза добились права отложить свою сдачу до 21 июля на случай, если на помощь все же придет английская армия. Последний крупный оплот на южной границе, Донфрон, последовал примеру Фалеза 2 августа[760].

Теперь в руках англичан оставался только Шербур, крепость, способная вместить тысячный гарнизон, которая ни разу не подвергалась штурму с момента возведения городских стен в середине XIV века. Шербур находился на узкой скале, его тройной обвод стена дополнялся четвертой стеной — морем, которое дважды в день превращало это место в изолированный остров. Если какая-либо крепость и могла стать английским Мон-Сен-Мишель,