Ламия сделала шаг вперёд, но тут же остановилась и отступила обратно.

— Ты служишь принцессе Зоре?

— Д-да.

— Скольких ты убила?

— Двадцать т-три. С Рамилией и принцем Ратором.

Ламия снова скрестила руки на груди, понимая, что Ревен считает, что её сын мёртв.

— Пусть перечислит имена, — попросил Вар за спиной королевы, взяв в руки лист бумаги.

— Перечисляй! — приказала Ламия.

И та, словно превозмогая боль, морщась, начала называть имена. Где-то в середине списка запнулась.

— В-ваш второй сын, — прошептала она и снова начала быстро проговаривать имена.

— Что?! — воскликнула ошеломлённая Ламия, а Никандр вышел вперёд, удерживая жену и не позволяя приблизиться к женщине. — Ты меня толкнула? — озвучила королева предположение мужа.

— Пол маслом натерла, — усмехнулась Ревен, — а дальше вы уже сами все доделали.

Ламия рванула вперёд с рыком и Никандру даже пришлось её приподнять, чтобы не дать вцепиться в предательницу.

— Ламия! Ламия, успокойся.

— Кандрий! Кандрий — тоже ты? Ты его переложила ко мне в кровать?

— Да!

Ламия завизжала, пытаясь пинаться и кусаться, чтобы выбраться из захвата Никандра. Тому даже пришлось вынести её из комнаты и хорошенько встряхнуть.

— Успокойся! Успокойся!

— Отруби ей голову! Немедленно! Нет! Я хочу сама! Отдай меч!

— Ламия! — Никандр снова её встряхнул.

— Она убила моих детей!

— Успокойся! Нам надо знать кого ещё она убила!

— Да какая теперь разница? Она сожгла заживо Рамилию! — впервые со смерти управляющей в голосе Ламии послышалось небезразличие к её смерти. В нём прозвучала нескончаемая боль. — Она была мне второй матерью! Сколько себя помню, она всегда была со мной! Как я теперь буду жить без неё? Дай мне убить эту крысу!

— Нет, ты сама говорила, что убийство — это страшный грех. Не смей. Мы казним её, но ты её не тронешь, — пытался обуздать истерику жены Никандр.

— Это месть. Месть матери за смерть детей, — возразила Ламия, начиная сотрясаться от рыданий. — Я в своём праве!

— Ламия, приди в себя. Местью ты их не вернешь. Давай так. Мы узнаем весь список и казним её. Обещаю, она ответит за свои преступления.

Они боролись ещё некоторое время, прежде чем Ламия согласилась потерпеть несколько минут, пока Ревен озвучит весь список своих злодеяний.

— Говори, — приказала Ламия, когда они вернулись в комнату. Никандр крепко держал её за плечи, не позволяя подходить к бледной, окровавленной пленнице. — Ты убила Дамия?!

— Нет, — быстро ответила она. — Это не я.

— Эрем?

Ревен снова замотала головой.

— Кто ещё?

Она продолжила перечислять незнакомые для Никандра имена, но известные Ламии, которая знала наизусть каждого убитого, как она считала, проклятьем. Пусть они все ей не были так дороги, как дети, но мучиться заставляли не меньше.

— Да будь ты проклята, крыса! — в сердцах закричала Ламия на последнем имени. — Чтоб ты сдохла в муках и тебя твои братья крысы сожрали!

— Ламия, — Никандр попытался утихомирить бьющуюся в истерике Ламию, которая и рыдала, и пыталась отбиться от него, и с ненавистью смотрела на Ревен.

— Ты — исчадие ада! Такие как ты не заслуживают жизни! Чтоб ты получила достойное наказание за свои преступления! Страдай также, как и твои невинные жертвы!

— Что это? — перекрикивая проклятья Ламии, встревоженно спросил Вар у короля, прислушиваясь к нарастающему шуму, скрежету, писку то ли под потолком, а то ли через стену.

Никандр тоже начал оглядываться, продолжая с трудом удерживать жену.

— Хватит. Ламия, тише. Что за шум?

Женщина его словно и не услышала, продолжая кричать. Ревен, как и мужчины, принялась обеспокоенно оглядываться. Шум между тем нарастал.

— Вар, уходим, — нерешительно предложил Никандр, оттаскивая Ламию к выходу. Следователь, также вертя головой из стороны в сторону, попятился к выходу.

Но дойти они не успели — со всех сторон, щелей комнату затопили отвратительные, грязные крысы. Ламия испугано взвизгнула, теперь сама опираясь на руки мужа и поджимая ноги. Мужчины, грязно ругаясь, кинулись к выходу. А обезумевшие животные, словно не замечая, что на них наступают люди, как заколдованные бросились к связанной Ревен, которая впервые показала человеческие эмоции, испуганно закричав.

Никандр вытащил ошеломлённую, затихшую Ламию из подвала, Вар кинулся к соседней комнате, освобождая остальных пленных и вытаскивая их наверх, пока в помещении, откуда они выскочили, продолжал слышаться крик Ревен.

Ламия виновато замерла и перевела ошеломлённый взгляд на такого же шокированного мужа.

— Больше не будешь отрицать свою ведьминскую природу? — поинтересовался он, еле ворочая языком.

— Верни меня в замок, пока ещё кто-то не пострадал, — также с трудом выговорила Ламия.

Виновных казнили.

Рамилию похоронили и оплакали.

Ламия переживала убийство своей помощницы и подруги, а также открывшиеся детали кончины детей, очень тяжело. И даже несмотря на то, что в истерике, как при допросе Ревен, больше не билась и снова демонстрировала спокойствие и выдержку, Никандр видел, что глаза её потухли, плечи опустились. Он замечал, что она едва не упала во время похорон, что затем ходила несколько раз в день в склеп и как беспомощно оглядывалась назад, когда ей что-то было нужно.

Никто в столице Салии из-за тайного визита королевы не умер.

Умер следователь Вар в результате несчастного случая, когда оступился на помосте для висельников прямо во время казни Таров и принцессы Зоры. Он неудачно упал с высоты пары метров и случайно ударился шеей о деревянную лестницу. Очень неудачно и совершенно случайно.

Про смерть следователя Никандр решил умолчать, и без того не зная, как вывести Ламию из скорбного оцепенения.

— Давай съездим куда-нибудь, — в конце концов предложил он, когда зашёл в королевскую спальню и увидел жену на полу в окружении бумаг и играющего рядом Ратора.

— Очень смешно, — не оценила шутки Ламия, вновь наблюдая за сыном вместо того, чтобы изучать документы.

— Это отличная идея, — не согласился Никандр. — Теперь нам никто не угрожает, а значит мы можем съездить куда-нибудь. Хоть в Шеран.

Ламия подняла на него уставшие глаза.

— Ты забыл про моё проклятье? — поинтересовалась женщина, не отрывая глаз от Ратора, перекладывающего кубики из стороны в сторону.