Юлиана хихикает и напоминает, что ее волосы всегда к моим услугам, если нужно будет сбросить пар.

Я оглядываюсь на кондитерскую, из которой как раз выходят последние работники и, поддавшись инстинкту, спрашиваю:

— Может, выпьем шампанского по случаю? Я угощаю — у нас сегодня хорошая касса. — Морщу нос, осознавая, как глупо и смешно это звучит, и на всякий случай поясняю: — Всю жизнь хотела это сказать.

Юлиана пожимает плечами и согласно кивает.

В маленьком ресторане в паре кварталов ниже уютно пусто — и мы выбираем самый удобный стол около окна.

Я заказываю бутылку игристого «Просекко», фрукты и сыр.

Пьем, сначала просто разговаривая о всякой ерунде, в основном вспоминая все казусы, которыми было наполнено наше сотрудничество.

Слово за слово, пару раз всплывает имя Бармаглота.

Я знаю, что они не встречаются, потому что лично видела, как пару раз за ней приезжал симпатичный седеющий мужчина, и она выглядела очень счастливой, когда он целовал ее в щеку и галантно открывал дверцу автомобиля.

Но с Бармаглотом она определенно поддерживала тесную связь.

И мне приходилось бить себя по рукам, чтобы не спросить, как он и не спрашивает ли обо мне.

Но сегодня, после стресса и игристого вина язык развязывается.

— Он с кем-то встречается? — спрашиваю в лоб, когда Юлиана заканчивает рассказывать об одной своей клиентке, чьим проектом она занималась до меня.

— Марк Игоревич? — сразу догадывается она.

— Угу. Мой… бывший Бармаглот.

Звучит так, что хочется повернуть время вспять хотя бы на минуту и запретить себе говорить о нем как о бывшем. Потому что теперь это звучит слишком реально, чтобы и дальше делать вид, будто мы просто поссорились.

Юлиана явно сконфужена моим вопросом.

Стучит красивым ногтем мизинца по ножке бокала и после небольшой внутренней борьбы отвечает:

— Да, у него есть женщина. Видела их пару раз вместе.

— Спасибо, — искренне благодарю. Было бы куда хуже, если бы она стала юлить и делать вид, что не в курсе. Да и не верю я в благородную ложь. — Как думаешь, это — серьезно?

Мы были на «вы» весь период нашего сотрудничества, и я благодарна Юлиане, что она не дала мне перейти порог, иначе рано или поздно меня бы занесло. А так в голове всегда торчала мысль, что мы — партнеры, и либо я ценю все, что она делает и как со мной возится, либо остаюсь один на один с кучей вещей, в которых ни черта не понимаю.

Но сейчас мы официально больше не в связке, а я, окончательно отодвинувшись от всех подруг, просто рада общению с человеком, который точно не стал бы играть за моей спиной. Хотя бы потому, что она — не моя лучшая подруга.

— Я правда не знаю, — извиняется Юлиана.

— И он ни разу… — сглатываю страх и неприятное предчувствие, — … не спрашивал обо мне?

Она отрицательно качает головой.

Я столько раз воображала, как спрошу ее об этом и столько раз уговаривала себя не реагировать слишком сильно, если окажется, что Бармаглот успел жениться или съехаться с кем-нибудь — он никогда не был одинок, даже когда был женат. А теперь, лишившись всех оков и одной ненормальной девчонки, наверняка с головой окунулся в мир доступных и на все готовых женщин.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Возможно, какая-то из них могла бы даже искренне в него влюбиться.

Но лучше нет, нет, нет…

— Алиса, послушай… — Юлиана неожиданно протягивает руку и сжимает мои пальцы в очень искреннем жесте поддержки. — Иногда должно пройти время, чтобы… во всем разобраться. Когда чувства на пике, все кажется трагедией и концом жизни, но поверь, это не так. Некоторые вещи видны лишь с расстояния в месяцы. Иногда даже годы. А иногда — всей жизни.

— Не уверена, что готова быть без него всю жизнь, — грустно улыбаюсь и предательски шмыгаю носом.

— Но ведь прожила же до сих пор? — подбадривает она. — Рано или поздно боль утихнет. И твоя, и его.

Не знаю, о какой части нашей с Мариком истории она в курсе и из каких источников, но точно не хочу выяснять.

Время.

Должно пройти время, Алиса.

Может быть… когда-нибудь, когда сойдет новый снег.

— У меня есть пара билетов в театр, может, составишь компанию? — предлагает она. — Мой Медведь улетает на важный форум, а я ужасно не люблю ходить в театр в одиночестве.

Я соглашаюсь и взглядом благодарю ее за поддержку.

Однажды мама сказала, что самая крепкая женская дружба чаще всего рождается из взаимной нелюбви.

Кажется, мы и правда подружимся.

Юлина извиняется, что ей пора бежать на встречу, говорит, что обязательно позвонит мне, чтобы утрясти наш поход в театр и уходит, а я остаюсь одна и прошу официанта принести еще бокал шампанского.

У меня есть целый новой блокнот, который я купила специально чтобы вести дела, и за пару недель успела превратить его в хлам. Даже немного стыдно доставать, но делаю это, потому что теперь мне придется все делать самой: учиться вести, как это модно говорить, хэнд-мейд бизнес. Мне до сих пор страшно, хоть Юлиана была строгой и ответственной наставницей, а главное — очень терпеливой, и если я вдруг споткнусь где-то на пути, это будет моя и только моя вина. Никого больше.

Наверное, я и правда взрослею.

По крайней мере, больше не ищу виноватых в том, что моя жизнь перестала быть похожа на сказку.

Я задерживаюсь в ресторане еще на час: делаю заметки, пытаюсь сделать какой-то более-менее комфортный и понятный для себя график, когда и кому нужно позвонить, куда поехать, с кем встретиться.

Потом возвращаюсь домой, в свою маленькую квартирку, про которую Бармаглот всегда говорил, что жить в ней — опасно для жизни, и таким как я, нужно еще доплачивать за риски. А я так и не рискнула от нее избавиться.

Потому что хотела сохранить в своей жизни хотя бы какой-то островок стабильности.

Раз уж прошлое развалилось почти полностью.

До одиннадцати ночи я прокручиваю в голове те слова Юлианы: «У него есть женщина… видела их пару раз вместе…»