Первая категория — утраченные сегодня Евангелия, которыми пользовались общины, быстро ставшие маргинальными. В эту группу входит, например, Евангелие евреев, из которого мы знаем лишь несколько отрывков, процитированных Отцами Церкви. В III в. святой Иероним утверждал, что обнаружил один экземпляр этого Евангелия в Кесарии и еще один у иудеохристиан Верой (нынешнего Алеппо). Этот драгоценный сборник был написан на арамейском языке и насчитывал две тысячи листов.

Иероним решил, что это ранняя версия Евангелия от Матфея, но его цитаты не совпадают с текстом Матфея. Этот второстепенный текст, близкий к общине иудеохристиан, которую возглавлял Иаков Праведный, прозванный «братом Господа», возможно, содержал неизвестные отрывки из проповедей Иисуса — например, фразу, которую процитировал ученый апологет Климент Александрийский (ок. 160 — ок. 220): «Тот, кто удивляется, будет царствовать. А тот, кто будет царствовать, вкусит отдых. Кто ищет, тот будет вести свои поиски, пока не найдет. А тот, кто находит, удивится. А кто удивляется, будет царствовать, а кто царствует, будет пользоваться отдыхом». Вот еще одна цитата, которую приписывают Иисусу; на этот раз ее привел Иероним: «Радуйтесь лишь тогда, когда смотрите на своего брата с любовью». О жизни Иисуса в этом Евангелии не было сказано ничего нового, кроме нескольких дополнительных замечаний о крещении Иисуса и рассказа о его явлении Иакову после Воскресения.

Было ли это Евангелие тем Евангелием назореев или эбионитов, о котором упоминают Эгесипп, писатель-христианин, живший во II в., и Евсевий (ок. 267–340), епископ Кесарии, автор ценнейшей «Церковной истории» в десяти томах? На этот вопрос нельзя ответить уверенно, хотя это неизвестное Евангелие тоже служило иудеохристианским группам.

Еще один загадочный апокриф — папирус Эджертона 2. Это четыре отрывка из сборника, опубликованные в 1935 г.; теперь они принадлежат Британскому музею. В них можно прочесть вариант рассказа о том, как Иисус исцелил прокаженного, и вариант слов Иисуса об уплате положенного налога властям («царям», а не «цезарю», как у Матфея и Марка). Этот текст датирован концом II в., и, вероятно, в нем смешались устные предания и переработанные синоптические Евангелия.

Евангелие от Петра, большой отрывок из которого был найден в 1886 г. в могиле одного монаха в Ахмиме, в Верхнем Египте. Этот отрывок — длинный рассказ о Страстях и Воскресении, в который автор вставил, как привои в дерево, дополнения, явно относящиеся к области легенд. Это Евангелие — одно из самых интересных в своей категории. Американский толкователь Раймонд Э. Браун, который видит в нем «свободную гармонизацию воспоминаний и традиций канонических Евангелий», считает, что оно было написано примерно в 140 г. в Сирии, в Антиохийском регионе. Это Евангелие даже в своих странных отклонениях от нормы отражает злобный антииудаизм той эпохи (не римляне, а только евреи несут ответственность за распятие Иисуса). Серапион, епископ Антиохийский, примерно в 190 г., обнаружив, что этот текст нравится христианам селения Россус в его епархии и может стать причиной ереси докетского толка, указал на его вред.

Вторая категория апокрифов — произведения фольклорной и художественной литературы. Их задачей было удовлетворить любопытство простолюдинов-христиан, выходя за границы того, о чем говорилось в церковных проповедях. В них хорошо видны литературные преувеличения, склонность к чудесному и их происхождение от легенд. В отличие от канонических рассказов, строгих и сдержанных по стилю, эти апокрифы полны добавлений, цель которых — сильнее убедить читателя. Их создатели специально вводят в текст множество чудес, необычных фактов, цветистых историй, живописных деталей, которых не было в апостольских преданиях. Эти сказки, полные фантазий и причуд, но лишенные высокой духовности, в Средние века станут источниками для чудесных сборников, например для «Золотой легенды» Якова Ворагинского и «Зерцала исторического» Винсента из Бове, не говоря уже об иконописцах, миниатюристах и художниках по стеклу.

В арабском Евангелии детства показана встреча ребенка Иисуса в Египте с двумя разбойниками, которые позже будут распяты вместе с ним. Здесь они названы Тит и Думах. Мальчик объявляет своей матери, что Тит, «добрый разбойник», войдет в рай перед ним. Там показан и мальчик Иуда, который уже одержим демоном и бьет сына Марии.

Евангелие израильского философа Фомы, которое еще называют Евангелием Псевдо-Фомы (чтобы не путать его с Евангелием от Фомы, другим апокрифом), изображает Младенца Иисуса всезнающим, упрямым и мстительным ребенком, который дает урок своему школьному учителю Захею и позорит его. «В другой раз, — пишет автор этого рассказа, — Иисус гулял по деревне, и один ребенок на бегу толкнул его в плечо. Рассердившись, Иисус сказал ему: „Ты не продолжишь свой путь“. И ребенок мгновенно упал мертвым…» Именно в этом плохом романе находится рассказ о птицах, которых маленький Бог-Ребенок в субботний день вылепил из глины и внезапно заставил взлететь.

Чтобы доказать провозглашенную Церковью вечную девственность Девы Марии, автор Протоевангелия от Иакова прибегает к безвкусной апологетике, выводя на сцену повивальных бабок до, во время и после рождения Иисуса.

«Книга о кончине Пресвятой Девы Марии, матери Бога», которую приписывают Мелитону, епископу Сард в конце II в., представляет собой расцвеченный подробностями рассказ о смерти и успении Марии.

«История плотника Иосифа», которая создана, возможно, в IV в. и которую очень ценят египетские копты, написана как биография Иосифа, рассказанная его Божественным сыном.

Евангелие от Никодима, которое также называют Деяниями Пилата и о существовании которого упоминал святой Епифаний в 376 г., содержит неординарное описание схождения Христа в ад, когда сияющий свет заставил задрожать от радости всех, кто «сидел во мраке и тени смерти», от Адама до святых патриархов и пророков.

Деяния Петра, написанные в конце II в., подробно рассказывают о жизни главы апостолов в Риме, о совершенных Петром чудесах, его бегстве и его встрече с воскресшим Иисусом на Аппиевой дороге. «Господи, куда ты идешь?» — спросил Петр Иисуса. И тот ответил ему, побуждая его вернуться обратно: «Иду в Рим, чтобы меня снова распяли!» Известно, что это предание стало ведущим мотивом знаменитого романа Генрика Сенкевича «Камо грядеши?».

Третья и самая важная группа апокрифов — сочинения гностиков. Гностицизм (от греческого слова gnosis, то есть «знание») — большое религиозно-философское течение с герметическими тенденциями, которое находится на пересечении восточных мистических религий, иранской мысли, эллинизма, иудаизма и христианства. Это учение основано на космологических и антропологических представлениях, которые коренным образом отличаются от библейских. Мир, согласно ему, сотворен злым демиургом, которого некоторые христианские еретики, например Маркион (ок. 100–160), отвергавшие иудейское наследие, без колебаний уподобили грозному и мстительному Богу Ветхого Завета. Дух — пленник материи, запертый в теле и скованный узами плоти. Человек должен освободиться от этой скверны и снова обнаружить в себе частицу Божественного, которая в нем есть. В этом его спасение. Как человеку спастись? Убегая от мира с помощью аскезы и поиска собственного «я». «Совершенным» можно стать только после особого посвящения в тайны царства. Примерно таковы в общем и целом тезисы Керинта, Василида, Карпократа и Ираклеона, в борьбе против которых общины верующих, опираясь на учение апостолов, разработали православное христианское учение и от которых оградили себя санитарным кордоном.