– Безусловно. Была рада помочь, ваше императорское величество, – склонила голову Рахиба.

Отключив связь, правительница застыла, сидя на скамье в белом зале. Служанки занимались порученными делами, а свидетелем этого разговора была лишь Аманита, которую данная беседа касалась напрямую.

– Значит, семьи уже есть, просто они разделены условностями общества: девочки отдельно, мальчики отдельно, – задумчиво анализировала принцесса. – Печально.

– Для соблюдения равенства, – напомнила танерана.

– Равенство не эквивалент справедливости, – парировала императрица. – А несправедливое общество всегда будет страдать.

Услышанная информация стала новостью и для Сверра. Император не знал, что будущие отцы так тесно общались с матерями и посещали сыновей вплоть до официальной передачи. Обсудив эти нюансы за обедом, супруги в какой-то мере успокоились, что не навредили будущему малышу. Для последующего отдыха Сверр выбрал неспешную прогулку по зеленой пещере с остановкой на уже знакомом пятачке, где не так давно состоялось признание в беременности. Альда с удивлением увидела расстеленный толстый плед, на который её уложил муж. Нежась в лучах дневного света на теплой подстилке, принцесса с интересом разглядывала задумчивого мужа. Сверр рассеяно поглаживал её ножку, просунув руку под подол.

– Ты уладил свои трудности? – тихо спросила императрица.

– М-м? Как сказать, – пространно отозвался он.

– Как есть, так и говори, – иронично предложила она.

– На Даркрасте обнаружены шпионы, – вдруг произнес Сверр.

– Что? – изумленно воскликнула Альда, мгновенно нахмурившись.

– Не волнуйся, их сразу же вычислили и сейчас ведут наблюдение, – успокоил супруг, взглянув на жену.

– Но кто? И с какой целью? – напряженно спросила принцесса.

– Посланники с планеты, так же обладающей запасом гравитационных камней, – поджав губы, ответил император. – Они хотят знать технологию добычи, а главное – покупателей и цену сырья.

– Это кто-то из гостей, которые были на приеме? – подозрительно уточнила Альда.

– Вы весьма проницательны, – иронично признал Сверр. – Но все равно это не повод для беспокойства.

– Я хочу знать кто? – серьезно потребовала императрица. – Если это тетушка, то старой цисине не поздоровится!

– Успокойся, это не Хингасул, – иронично хмыкнул супруг, погладив её по ножке. – Хотя Кахини все же пыталась выведать секрет богатства Даркраста, но я тактично промолчал.

– Вот же негодяйка! – возмутилась принцесса.

– Скорее её волновало твое положение, – парировал император. – Не стоит осуждать тетку за излишнее любопытство.

– Ты не знаешь эту интриганку, – хмыкнула Альда. – Она выведала секреты Фарогоса и заодно Элкастора. Пообещала им помощь и поддержку, а заручившись нашей помощью, посетила Тирим. Использовала балет, чтобы задобрить шахиню, и провернет еще какой маневр.

– К чему такие сложности? – весело хмыкнул Сверр.

– Все для обеспечения протекции своему сыну, – отмахнулась императрица.

– Логично, – пожал плечами муж, поцеловав её обнаженную коленку. – Было бы странно, если бы Кахини действовала в интересах другой планеты.

– Шпион с Гелиоса? – вдруг прямо спросила принцесса, озадачив Сверра.

– С чего ты взяла?

– Не так давно ты спрашивал меня про лояльность Сэрны, – пожала плечами Альда. – В свете открывшейся информации – тот вопрос звучал закономерно.

Странное выражение лица императора без слов открыло истину. Кигберн подослал к ним шпиона. Возможно, еще во время самого визита, ибо просто так на Даркраст не спуститься. Если ангар не даст добро, нарушителей ждет негостеприимный прием поверхности трех планет.

– Думаешь, она знала? – тихо спросила принцесса, размышляя о причастности сестры к планам короля Гелиоса.

– Нет, – покачал головой Сверр. – Я поначалу сомневался, ибо мысли Сэрны были мрачны и полны волнений, но после совместного путешествия мое мнение изменилось. Она был взволнована встречей с тобой.

– Я разочаровала её, – горько отозвалась беременная правительница.

– Отнюдь, – парировал супруг. – Она улетала отсюда благодарной за прием и подарки. Сэрна не ожидала, что получит часть памяти о вашей матери. Кстати, что ты ей дала?

– Голограммы с мамой и её песнями, – печально улыбнулась Альда. – Раньше я включала их, чтобы поднять настроение. Хотя её голос часто звучал грустно, но все же был опорой для меня.

– Наверное, это что-то особенное, раз даже спустя столько циклов песни тебя вдохновляют, – рассеянно произнес Сверр, глядя куда-то вдаль.

Вместо ответа она лишь кивнула, почувствовав боль в груди. А что останется после неё для их сына? Очевидно – как бы они ни сталкивались в будущем, воспитанием наследника император будет заниматься единолично. Разглядывая через прищуренные веки лучи света, принцесса глубоко дышала. Стоит подумать об этом для малыша? Даже у Сэрны были теперь свидетельства любви Нилаимы. Будет ли для неё столько же значить их сын? Сейчас Альда сомневалась в том, что будет достойной матерью. Принцесса так часто отвергала и сознательно давила в себе подобные порывы. Лишь однажды она задумалась о потомстве и отнюдь не из светлых чувств. Даже в тот единственный раз все пошло прахом. И вот – она ждет малыша. Он не абстракция, а вполне реально развивающийся комочек клеток и нервов. Что значит быть родительницей? Это ведь не просто дать жизнь другому организму. Хотя король Вако о ней только так и думал, ну и еще как о способе заключить выгодный союз. Что же до мамы, то она, безусловно, любила Альду всей душой. Принцесса прекрасно помнила о нежности и ласке, о смехе и шумных играх, которые они затевали вместе со слугами. Покидая родную планету, будущая императрица Даркраста забрала не только голограммы, дистиллятор, но и несколько платьев Нилаимы, которые всегда занимали особое место в гардеробной. Именно в них она куталась после неудачи первой ночи на Фарогосе. Ароматные эссенции, добытые из любимых маминых трав, словно броня окружали Альду в трудные моменты, а песни напоминали о силе духа королевы Вако.

Что же останется сыну после неё самой? Императрица глубоко вздохнула и мысленно дала себе обещание, что наследник империи будет знать о ней больше. Принцесса сторгуется с мужем и будет участвовать в воспитании своего ребенка.

Дни полетели на Даркрасте в заботах основанного благотворительного фонда имени первой императрицы. Танераны отчитывались о проделанной работе и встречаемых сложностях, а башни – о деятельности храмов. Трений хватало с лихвой, но Альда упорно проталкивала свои решения, приказывая повиноваться. Танераны жаловались на недопонимание со стороны башен, а те, в свою очередь, – на неохоту первых супруг содействовать общему делу. Императрица устраивала очные ставки и наказывала обе стороны, если уличала их в нежелании выполнить поставленную задачу. Порой сил не оставалось совсем, но, глядя, как Сверр на тронном плато справляется с более сложными делами, принцесса с тяжким вздохом продолжала раздавать указания и требовать качественного результата.