про Сава и его семью. Это он послал меня сюда за тобой. Он поможет тебе, Томáс, как и я. Стан никогда не предаст меня. Никогда, даже если его будут пытать.

— Ты ему доверяешь, — в голосе Томáса слышится боль.

— Да, это так, — подтверждаю я.

— А мне нет. Мне ты не доверяешь, как ему.

— Ты прав. Я не буду лгать тебе, что сошла с ума и с лёгкостью открою тебе все свои раны, свою душу и соглашусь на твои планы. Чтобы завоевать доверие нужны годы, Томáс, а у нас не было для этого времени. Я даю тебе всё, что могу. Прости, если это обижает и ранит тебя, но Стан всегда был рядом со мной. Мы вместе с ним многое прошли, и он моя семья.

— А кто же я для тебя? Просто развлечение? Ты не можешь чувствовать то, что чувствую я.

— Не могу, но не просто развлечение, Томáс. Может быть, у нас что-нибудь и получится, а возможно, я умру раньше. Я не знаю. Я научилась не строить планов, потому что всегда что-то идёт не так. Но пока ты здесь, ты для меня в приоритете, как и Стан. Тебе придётся принять этот факт.

— Зов крови? Он слабее, чем твоя привязанность к этому ублюдку? — ревностно рычит Томáс.

— Слабее, потому что я не вампир. Была бы им, всё было бы иначе. Но я не приверженец строить предположений. Я предпочитаю факты. И факт состоит в том, что я не испытываю того же, что и ты. Я бы хотела, но не могу чисто физически. Не отрицаю, ты мне нравишься, и я привязалась к тебе. Но любовь ли это? Не знаю. Не могу сказать точно. Всё, что я могу сказать это то, что хочу позаботиться о тебе, потому что ты Томáс, пастор, который бескорыстно помогал мне, и в ком я нашла утешение. Я не буду гадать, Томáс, но могу предложить лишь то, что у нас есть. Ты можешь принять это или отвергнуть. Это твоё право, заставлять тебя я не буду.

Томáс отпускает меня и отходит на два шага назад. Я его явно расстроила, но и врать ему не собиралась. Я, может быть, и испытываю к нему чувства, но это, наверное, не то, что называется любовью. Сексуальный голод это уж точно не любовь.

— Ты клянёшься, что обо мне никто не узнает, пока я не буду нужен только тебе? Исключительно тебе, Флорина. Не Стану или кому-то ещё, а тебе?

— Да, — киваю я. — В моей спальне есть проход, и если будет нужно, я тебя там спрячу. О них знают немногие, точнее, только я. Отец вряд ли показал бы их кому-то другому, да и мне он показал лишь один, который расположен в архиве, на случай, если на нас нападут. А в своей комнате я обнаружила его сама. Их много, но найти их довольно сложно, надо просто знать, что искать. И если кто-то войдёт ко мне, то я спрячу тебя там. Они не почувствуют твой запах. Но даже если и почувствуют, то я скажу, что это мой. Никто не будет спорить со мной, они считают меня королевой. А спорить с королевой себе хуже. Они уже достаточно напуганы. Я немного порычала на них сегодня. Так что я уверена, что ты будешь в безопасности. Мне невыгодно тебя выдавать, Томáс. Я не желаю тебе смерти. Я никому не желаю смерти и считаю, что вся эта война и нападения безумно жестоки и не имеют смысла. Я предпочитаю переговоры. Прошу тебя, согласись.

— У меня нет выбора, не так ли? Я поклялся защищать тебя, а для меня мои обещания не пустой звук. Но я обещаю тебе, — Томáс подскакивает ко мне и грубо обхватывает мой подбородок.

А он изменился и стал другим, более ожесточённым. И я думаю, что так проявляется его сущность. То, чего он боялся и прятал. Он ведь сын своего отца, и наша жестокость тоже заложена в генах. Жестокость к своему виду, если кто-то посягает на то, что принадлежит вампиру.

— Я обещаю тебе, что если замечу хотя бы какой-то намёк со стороны Стана на обладание тобой, одно неправильное прикосновение или неверный взгляд, некрасивое слово или порочную мысль, то убью его. Я. Его. Убью, — чётко говорит Томáс.

И я верю, что он это сделает. Мне придётся идти на риск для того, чтобы как-то спасти обоих, защитить их и попытаться объяснить им, что мы находимся в очень сложной ситуации.

— Ты поняла меня? Ты принимаешь моё условие, Флорина Русó Монтеану?

Так, теперь он решил взять с меня чёртову клятву верности. Потрясающе. Но выбора нет.

— Я принимаю твоё условие, — выдавливаю из себя. — Но ты не гиперболизируешь проблему, ясно? Стан и я близки, но не в том смысле, которого ты опасаешься. Мы близки, как семья. И поверь, если ты дашь ему шанс и не будешь воспринимать его, как угрозу, но тебе тоже понравится.

— Это вряд ли. Но моё условие запомни и своё обещание тоже. Всегда помни о нём, Флорина. С этого момента я отказываюсь от своего чина. Я больше не пастор и не служу Создателю, но следую его правилам. Я ясно выразился?

— Предельно.

— Хорошо, — Томáс отпускает мой подбородок и обхватывает мою талию. — А сейчас я доставлю нас к замку, иначе мы будем добираться до утра. И делаю это для твоего же блага, Флорина, потому что я сейчас крайне зол. Безумно зол.

— Окей, — киваю я.

Я не могу точно сказать, чем мне аукнется мой поступок. Но, по крайней мере, Томáс будет рядом. И не хочется признавать, но он нужен мне больше, чем я ему. Я не хочу умирать. Больше не хочу. У меня ещё есть дела здесь.

Глава 36

Довольно сложно снова доверять вампиру. У меня был печальный опыт, но я стараюсь наступить себе на горло и показать Томáсу вход в туннель, ведущий в замок. Я понимаю, что Томáс абсолютно не виноват в моём прошлом. За всё время нашего знакомства Томáс ни разу не нарушил моё доверие. Да, он уничтожил склеп и сравнял его с землёй, но я осознаю, что он делал это из лучших побуждений, чтобы помочь мне. Томáс находился рядом и даже согласился