пойти на уступки ради меня. Он рядом со мной, хотя мог бы настоять на своём и улететь на Аляску. Пусть Томáс злится на меня и выглядит раздражённым, но он рядом. Он тоже боится доверять мне, ведь я могу его предать. Стоит мне сказать лишь слово, и его схватят. Его поместят в темницу и, вероятно, будут пытать. Я тоже являюсь угрозой для его жизни, как и он для моей. И это ужасно. Видишь, мой юный друг, у нас те же проблемы, что и у вас. А из-за нашего долголетия мы получаем больше негативного опыта, который и заставляет нас выбирать одиночество, бояться своего же вида и предательства. И я прекрасно понимаю, как вам сложно делать первый шаг, открывать свои раны, ведь если вас предадут снова, то раны загноятся, а это ещё хуже.

— Как ты находишь верный путь? Здесь невозможно понять, где вход, а где выход, и так много развилок. — шёпотом спрашивает Томáс.

— Я здесь играла, пока была маленькой. Это единственный уцелевший замок, который мы оставили на случай войны. Он напичкан оружием и вмещает в себя огромное количество вампиров, а также имеет вокруг себя ров с водой и кованые ворота. Порой мне было очень одиноко в замке, и я знала, как найти кнопку для потайной двери. Она есть в каждой комнате, поэтому здесь много развилок. Отсюда всего пять выходов, а комнат в замке намного больше. Помимо этого, папа специально выращивал здесь плесень, чтобы сбить нюх вампира. Многие туннели не приведут к замку, а выведут обратно. Это лабиринт, надо просто понять суть этого лабиринта, а вампиров сбивает вонь. Мы ведь сложно переносим запах плесени и могильной земли, которая пропитана трупным ядом, так что мне сейчас просто найти вход и выход, я не чувствую того, что ты.

— Вонь омерзительная, — кривится Томáс. — Вряд ли кто-то сможет долго блуждать здесь.

— Верно, — улыбаюсь я. — Просто иди за мной, и всё. Выходить отсюда проще, нужно просто найти аромат свежего воздуха и прислушаться к звукам природы. Надо сконцентрироваться и идти только на запах и звук. Многие вампиры начинают реагировать довольно агрессивно и пытаются использовать свою физическую силу, здесь же надо полагаться только на чувства.

Я продолжаю двигаться, замечая, что Томáс закрыл себе нос. Ему явно плохо, а я вот спокойно отношусь к вони. Конечно, раньше она была невыносимо противной, и я передвигалась быстро, потому что знала, как найти нужный туннель.

Когда мы добираемся до верной стены, я нажимаю на камень, и дверь отодвигается. Я выталкиваю Томáса в спальню и закрываю дверь.

— Добро пожаловать, — шепчу я.

— Это просто адская дорога, — хрипит он, слабо откашливаясь.

Открыв холодильник, я достаю упаковку с кровью и бросаю её Томáсу. Он ловко ловит её.

— Подкрепись, я пока схожу и узнаю свежие новости. Я быстро, и никуда не ходи. Если что, то за портьерами есть камень, третий справа, на уровне моих глаз, у тебя будет на уровне подбородка. Ты увидишь, что он немного отличается от других. Нажми на него и затем толкни дверь, она бесшумно закроется.

— Я понял, — серьёзно кивает Томáс.

Выхожу из комнаты и быстро направляюсь в сторону наблюдательного пункта. Сейчас все спят, кроме охраны, которая следит за порядком. У нас объявлено военное положение, а многие даже и не знали правил. Всё случается впервые.

— Привет, — я улыбаюсь Стану, сидящему в кресле, как и другим вампирам.

Они следят по камерам слежения за территорией.

— Привет. Займите мой пост ненадолго, — приказывает он.

Стан обнимает меня за талию и выводит из комнаты.

— Всё в порядке, — шепчу я.

— Здесь?

— Да. Но мне стоило это огромных усилий. Такой упрямый, — фыркаю я. — Есть какие-нибудь новости?

— Пока нет. Отец отыскал всех, кто откликнулся на предложение об убежище. Сейчас он в архиве, ищет их кровь, чтобы ты призвала их.

— И это может быть чертовски серьёзной проблемой, — бурчу я.

— Попробуй. Хотя бы попробуй, Русó, ладно?

— Ладно. Ты будешь здесь?

— Да, я остаюсь здесь на всю ночь, потом меня сменят на пару часов перед встречей трёх групп.

— Хорошо. Я тоже пошла спать.

— Русó.

— Да?

— Будь осторожна. Сейчас не время для игр. Ты понимаешь, о чём я говорю?

— Конечно, — хмыкаю я и направляюсь обратно.

Встретив только охрану, я залетаю в комнату и улыбаюсь Томáсу, сидящему в кресле. Замечаю, что он выпил кровь и сейчас довольно расслаблен, даже немного опьянён. Такое бывает, когда вампир долго не питается. А я не помню, когда в последний раз питался Томáс, не считая моей крови.

— Всё хорошо. До утра, по крайней мере. Если хочешь, можешь принять душ, — предлагаю я.

— Я только оттуда, — бурчит Томáс, поднимаясь из кресла.

Он подходит к окну, пока я за ним наблюдаю. Я гашу пару свечей, чтобы в комнате был мягкий, тёплый свет, и чувствую нервозность Томáса.

— О чём ты думаешь? — шёпотом спрашиваю его.

— Обо всём, — отвечает он, продолжая хмуро изучать окрестности через окно.

— А конкретно? Тебя до сих пор мучает факт твоего пребывания здесь? Я же сказала…

— Нет, я тебе верю, Флорина. Я не собирался тебе верить, но верю. Ты не такая, какой я тебя считал. И эти вампиры… они тоже другие, — Томáс запинается в своём признании.

— Хорошо. Разве это нехорошо, что ты изменил своё мнение?

— Не знаю. Я уже жил в довольно жестоком клане. Он был маленьким, но по жестокости, вероятно, превышал твой, и я рад тому, что они мертвы. Только я опасаюсь, что те, кто сбежали, находятся сейчас среди твоего клана, Флорина. Вот почему я не хочу, чтобы они увидели меня. Они узнают меня и тогда точно убьют.

— Томáс, — нахожу его руку и нежно сжимаю, — я понимаю твой страх, и предполагала такое, но ты в безопасности. Никто и никогда не узнает о тебе и твоей силе. Я клянусь тебе.

— Даже если это будет касаться жизни Стана? Если им будут манипулировать?

Охаю от его вопроса. Это жестоко. Он заставляет меня выбирать.

— Я пообещала и не нарушаю своих обещаний. Да, я буду молчать, даже если кто-то причинит вред Стану. Я спасу его