Николас подбежал к Накору и тронул его за плечо:

- Надо его остановить!

- Но как это сделать? - Исалани развел руками. - Я ж ведь даже не представляю, что именно он говорит, к каким силам взывает!

- Попытаюсь его маленько встряхнуть, - сказал Гуда и, приблизившись к Энтони, громко крикнул ему в самое ухо: - Эй, колдун! Хватит уже! Очнись наконец! Погляди, что ты натворил! - При звуках его голоса Николас и Накор невольно вздрогнули и попятились, однако на придворного чародея это не оказало никакого воздействия. Энтони промок до костей, и его длинные светлые волосы прилипли ко лбу и щекам, но он по-прежнему не открывал глаз и беззвучно шевелил губами. Гуда покачал головой. - Уж если такой штормяга не может его пробудить, то мне это тем более не под силу.

- Да заставьте же его замолчать! - пронзительно взвизгнула Бриза. Дождевые потоки смыли всю грязь с ее узкого личика, и испуганные синие глаза девушки на фоне ее мертвенно бледной кожи казались неестественно огромными. Ветер свирепо рвал снасти и хлопал парусами. Вокруг "Стервятника" поднялись волны, которые то захлестывали палубу, то подбрасывали корабль высоко вверх, то резко швыряли вниз. Бриза с трудом удерживала равновесие, уцепившись обеими руками за перила борта. - Сделайте хоть что-нибудь!

Матросы взяли рифы на малых парусах, чтоб свирепый шторм их не порвал. Мачты и реи гнулись и протестующе скрипели под порывами урагана.

Николас подбежал к Энтони и стал что было сил трясти его за плечи. Гуда выкрикивал имя чародея. Однако даже вдвоем им оказалось не под силу вывести его из транса.

С мостика раздался оглушительный рев Траска.

- Банат! - кричал Амос. - Спаси и сохрани нас!

Между тем с северо-западной стороны к "Стервятнику" подбиралась волна, намного превосходившая высотой все другие. Она вырастала над бурной поверхностью моря, словно гигантский утес.

- Лево руля, мистер Родес! - скомандовал Траск. - Разворачивайте корабль по ветру! - Спустившись с мостика, он обратился ко всем, кто оставался на палубе: - Крепче держитесь за канаты! К мачте не подходить! Эта волна может ударить нас в борт, и тогда мачты сломаются, как сухие прутья!

Ухватившись за канат обеими руками, Николас как завороженный смотрел на огромный водяной вал, что надвигался на корабль и должен был вот-вот его опрокинуть. Команда тем временем разворачивала "Стервятник" носом к волне.

Огромная масса воды взметнулась выше главной мачты корабля, и "Стервятник", который был повернут к ней на три четверти, стал взбираться вверх по почти отвесной крутизне, накренившись одним бортом на сторону. У Николаса от страха помутилось в глазах. Ему казалось, что весь мир вдруг перевернулся. Он больше не мог различить, где кончалось грозовое небо и начиналось штормовое море. Бриза ухватилась за конец оборванной веревки и заскользила вниз по палубе с пронзительным, отчаянным криком, который на миг заглушил даже рев стихии. На помощь ей бросился Маркус. Он успел удержать ее от падения в пучину, когда она оказалась рядом с ним у левого борта, и крепко прижал ее к себе. Свободной рукой он что было сил вцепился в поручень.

"Стервятник" поднимался все выше по неправдоподобно огромной, отвесной водной стене. Перед глазами Николаса мелькнул пенный гребень гигантской волны, взметнувшей трехмачтовик ввысь, словно невесомую щепку, и грозившей с неудержимой силой обрушить его вниз, в бездонную пучину. Принц зажмурился, в ужасе ожидая, что сейчас корабль опрокинется килем вверх и погребет их всех под собой. Но в это мгновение корабль вздрогнул всем корпусом и стремительно заскользил вниз. В ушах у принца засвистел ветер.

Многие из матросов, что оставались на мачтах, с отчаянными криками посрывались на палубу и в бушующие волны, другие с проклятиями ухватились за канаты и переборки. Заклинание, к которому прибег Энтони, чтобы вывести корабль из зачарованного пространства, не только оказало роковое воздействие на погоду, но и самым решительным образом изменило законы физики. Николас убедился в этом, заглянув в бездну, что разверзлась Перед "Стервятником", когда тот только еще начинал свое падение вниз. Волна, которая чуть не потопила трехмачтовик, надолго остановилась в своем движении, темной громадой застыв над поверхностью океана, и потому обе ее стороны оказались одинаково крутыми. Корабль с все нараставшей скоростью несся в пучину, и ничто на свете не могло удержать его в этом стремительном падении. Вот его нос коснулся поверхности воды...

...и погружение на дно океана продолжилось с той же быстротой, что и скольжение по водяной стене. Николас снова зажмурился, набрал полную грудь воздуха и еще крепче вцепился в канат побелевшими от напряжения пальцами. Он знал, что "Стервятник" обречен, как обречены и все его матросы и пассажиры. Тяжелая масса воды ударила принца в грудь с такой силой, что он потерял опору и чуть было не разжал ладони. Ему казалось, что еще мгновение, и вода оторвет его руки от туловища, но внезапно тело его снова словно бы обрело свой вес, и ноги уперлись в палубу: корабль лег на воду всем днищем.

Прошло несколько мгновений, и палуба под ним качнулась. Николас снова потерял равновесие и забарахтался в воде, продолжая удерживаться руками за канат. Он знал, что вот-вот захлебнется, и мысленно прощался с жизнью, со всеми, кто был ему дорог, но внезапно корабль всплыл наверх столь же резко и стремительно, как до этого нырнул в пучину, и нос его, а затем и весь корпус очутились над поверхностью океана. Потоки воды с оглушительным плеском низвергались со все еще наклоненной кормовой части палубы в неспокойное море.

Николас перевел дыхание и открыл глаза. Сквозь застилавшую их пелену он разглядел палубу и всех своих спутников, которые, как и он сам, удержались от падения в морскую бездну, намертво вцепившись в переборки, канаты и поручни. Посреди палубы, словно могучий утес, возвышался Гуда Буле. Одной рукой он держался за леер, другой прижимал к себе крайдийского чародея, обхватив его за талию. Корабль стал крениться на правый борт, затем вдруг завалился на левый, словно его подтолкнула снизу чья-то гигантская рука. Всем, кто оставался на палубе, с огромным трудом удалось удержать равновесие. Но вот крен прекратился, и "Стервятник", вздрогнув всем корпусом, принял нормальное положение. Николас протяжно вздохнул и разжал пальцы.

- Смотрите! - раздался исполненный ужаса вопль одного из матросов. Николас взглянул туда, куда тот указывал. На корабль надвигалась другая волна, еще больше той, что едва его не опрокинула. Когда нос "Стервятника" снова стал подниматься по ее крутому скату, Николас схватился за канат и обернулся к Гуде.

- Сделай же с ним что-нибудь!

Гуда коротко кивнул, убрал руку с пояса Энтони и со всего размаха ударил его кулаком по скуле. Чародей без чувств повалился на штормовой канат. Тот спружинил, и Гуда снова принял все еще бесчувственного Энтони в свои мощные объятия.

Небо над кораблем тотчас же прояснилось, и палубу залили яркие потоки утреннего солнца. Но волна, Грозившая "Стервятнику" гибелью, к изумлению и ужасу принца, все так же возвышалась над ровной поверхностью океана. Ветер гнал Николаса и его спутников прямо на нее, навстречу неминуемой гибели.