Мой наставник уселся на подоконник за нашими спинами и радостно помахал рукой нахмурившейся тетушке Адель.

— Чудесная женщина. Если бы была чуть помоложе, обязательно женился бы, — доверительно сказал Рихтер нам с Петером. — Представь себе, подкинула мне идейку о маньяке.

— Том самом, которого вы так и не поймали? — заинтересовался мой друг. — Он, наверное, уже сбежал из Грейдора или мертв, учитывая, что новых убийств не было.

— Ну конечно, о чем еще можно говорить на милом семейном торжестве? Конечно же о маньяках, — проворчала я. Но не удержалась, тут же спросила: — Так что за идея?

— Мы думали, что убийца может быть связан с алертийцами, тем более что на грейдорском он говорил хоть и чисто, но не как на своем родном языке. Я упомянул это при фрау Ратцингер, и она вспомнила, что в свое время довольно много целителей из Роана учились в Брейге. Так что наш Франк, возможно, один из этих роанских студентов. А значит, мы можем покопаться в архивах университета, ища уже по другим параметрам. Если бы мы все так не зациклились на Алерте, пришли бы к этой версии раньше. Осталось проверить ее — и тогда, надеюсь, мы узнаем, куда этот Франк делся.

— А это имя вообще настоящее? — спросил Петер. — Вполне обычное грейдорское имя, если подумать.

Рихтер пожал плечами.

— Менталисты полиции подтвердили, что да. К сожалению, это единственное, что они смогли добиться от убийцы.

Франк… Я довольно часто слышала в полицейском департаменте имя убийцы, но почему-то именно сейчас, при упоминании Роана, оно резануло мне ухо. Будто напоминая о чем-то или о ком-то. Но много ли я роанцев знала? Разве что Котовского, но благородный княжич едва ли мог рассказывать мне о маньяках со своей родины.

Воспользовавшись тем, что Петер отвлек моего наставника, я смогла сбежать, но из-за больной ноги далеко не ушла. Ирма, только что достававшая хозяина дома, вцепилась в меня и уволокла к столу, чтобы посекретничать. Ум юной магини занимал конечно же некий юноша, «рыжий и очень наглый». Судя по сияющим глазам Ирмы, это нахал, которого она, естественно, «терпеть не может», умудрился вытеснить из ее сердца образ главы СБ. И все вроде ничего, если бы этого юношу не звали Бертольд Келлер. Довольно редкая для наших мест фамилия.

— А он не из семьи целителей, этот Бертольд? — спросила я, надеясь, что это совпадение и знакомый Ирмы не имеет никакого отношения к женщине, сопровождавшей Шефнера в оперу.

— Отец у него боевым магом был, а вот мама вроде бы да, целительница. Он много знает о травмах. Когда я свалилась в ров…

Дальше я не слушала. Настроение внезапно пропало. Я старалась не думать о том знакомстве в опере, но это не значило, что мне было все равно, продолжал ли Мартин Шефнер встречаться с той женщиной. Они ведь наверняка не просто друзья. Было бы наивно так думать.

Я украдкой посмотрела в сторону Марты, помогавшей тетушке Адель найти ее очки, которые старушка снова посеяла. Интересно, насколько Марта близка с Петером? Зная своего друга, я сомневалась, что тот сильно заботился о том, чтобы привести свою невесту к алтарю невинной. Да и целительница едва ли стала бы отказывать в чем-то Петеру, которого до сих пор ревновала ко мне.

В подобных… близких отношениях не было ничего странного. Конечно, никто не афишировал свои интимные связи, но среди магов отношения вне брака не были так уж редки. Особенно в наше время.

Сложно было отмахнуться от мысли, что, возможно, я сама толкаю Мартина в объятия других женщин своей холодностью. Да и должен ли он хранить мне верность, учитывая, что я даже выслушать его предложение руки и сердца отказалась?

— Фрейлейн София, я же вам рассказываю! — возмутилась Ирма, заставляя вынырнуть из печальных раздумий.

— Да-да, — рассеяно сказала я, потрепав ее по руке. — Просто поцелуй этого Бертольда, и все уладится.

Ирма густо покраснела и, что-то несвязно пробормотав, предпочла ретироваться. Хорошо хоть Джиса не было рядом, когда его дочери такие советы дают. О нет, судя по гневному взгляду папаши, мимо его ушей это не прошло. Не стоит недооценивать слух боевых магов.

Мысли о дистанции между мной и Шефнером, которую выстроила я сама, не оставляли меня и в следующие дни. Я стала подмечать такие мелочи, которые меня абсолютно не заботили раньше. К примеру, во дворце менталист открыто продемонстрировал свой интерес ко мне. Но после того как я неудачно упала с крыльца, он окружил меня опекой и заботой, и не более того. Разве что в лоб не целовал на прощание! Неужели я перестала быть желанной для Шефнера? Или он разочаровался во мне?

Чувства других людей всегда были для меня загадкой, но в своих я научилась немного разбираться. И правда была в том, что я уже совсем не против стать ближе к господину Ше… Мартину. Я вполне могла позволить называть менталиста по имени не только для того, чтобы смягчить его сердце.

Мне понадобился месяц, чтобы наконец решиться и сходить не к целителю, а к обычному врачу, который мог продать мне необходимые таблетки. Обращаться к магам я постыдилась, опасаясь, что кто-то может меня узнать и проболтаться общим знакомым. Ну уж нет! Личная жизнь на то и личная, чтобы держать ее подальше от досужих сплетен.

Следующий шаг сделать было гораздо труднее. Не буду же я и в самом деле намекать Мартину о постели или набрасываться на него с развратными ласками? Он меня высмеет в своей излюбленной манере. Или опять будет говорить о необходимости пожениться как можно скорее, а я пока была не готова к большим переменам в своей жизни.

С тетушкой Адель я не могла говорить по той же самой причине — больно уж она хотела женить своего племянника. Подруг, с которыми можно было посекретничать или посоветоваться, у меня не было, а Кати, воспитывавшая меня почти как свою дочь, едва ли смогла бы понять мои проблемы. Богатый и знатный жених, не урод и не старик к тому же. Хорошо ко мне относящийся и терпящий мои причуды. Мартин Шефнер был практически идеальной партией для меня, учитывая, что все шансы стать баронессой я потеряла, позволив увести Петера у себя из-под носа. Так, по крайней мере, все выглядело в глазах Кати.

Единственным человеком, который хорошо знал не только меня, но и Шефнера, мог подсказать, как вести себя с Мартином, и посмотреть независимым взглядом со стороны, был Корбин Рихтер. Тем более он сам не раз мне говорил, чтобы со всеми своими проблемами я приходила именно к нему. Но будь алхимик мне хоть трижды наставником, не пойду же я к нему с вопросом, как соблазнить Мартина Шефнера? Представляю, что Рихтер обо мне подумает и что посоветует…

Думаю, все мои страдания читались более чем явственно, поэтому после рабочего дня в полицейском департаменте Рихтер задержал меня и устроил допрос, пытаясь понять, что же меня так мучает. То, что происходило это за чаем с плюшками, должно было, видимо, создать атмосферу доверительности. Портила все полицейская дотошность алхимика, вцепившегося в меня бульдожьей хваткой. Когда у меня истощились все запасы вежливости, я не выдержала и возмущенно взорвалась, выдав себя с головой.