вглубь пещеры и уселся на каменное сидение, вытесанное в стене. Пожалуй, это можно даже было назвать троном. А еще по конструкции оно очень напоминало то, что было в альбердийских подземельях, разве что размер другой.

-Он спрашивает, кто из нас взял камень и для чего? – перевел Квентин новые слова усевшегося великана.

Гигантский старик с наслаждением вытянул ноги на мохнатую шкуру, расстеленную перед «троном».

-Скажи ему, что это был я и сделал это по глупости, - мрачно отозвался я, гадая, как эта штука могла находиться в пещере, в то время, как ее владелец бродил где-то в Кричащих Скалах.

Как он вообще умудрился выпустить ее из рук хотя бы на мгновение? Если мне для этого понадобилась готовность Ийеса умереть?!

-Он рад, что мы все живы, - неожиданно перевел тягучую речь великана юноша. – Обычно такое заканчивается гораздо хуже.

Мельвир склонился нам камнем, разглядывая его. Я сделал знак Ийессамбруа и тот оплел чародея своим хвостом. Переставил его от камня подальше. Заметив это, старик поднялся со своего «трона» и медленными шагами, шаркая, подошел к Камню Душ. Видно было, что без посоха ходьба дается ему тяжело. Подняв Камень, он бережно водрузил его на место.

-Так он – Хранитель! – догадалась Сания.

Обернувшись к ней, великан пробормотал что-то себе под нос.

-Племя Гиноа хранило этот Камень тысячелетия, - перевел Квентин. – Но потом его сородичи сошли с ума, и он ушел из племени, захватив камень.

-Что значит, сошли с ума? – удивился я.

Сын Дисмуса перевел мой вопрос. Старик нахмурил лоб, явно пытаясь сообразить, как нам это объяснить. Затем его взгляд упал на притихшего Твура. Гровлин робко выглядывал из-за ноги Ийесамбруа. Судя по вытянувшейся любопытной мордашке, старик вызывал у него одновременно восхищение и оторопь.

-Таких, как Гиноа и этот малыш осталось мало, - объяснил спустя некоторое время, посовещавшись со стариком Квентин. – В основном все дикие. Большое племя возглавил молодой и жестокий предводитель. А маленькие ушли из-за его жестокости и забыли все.

-Гм, - глубокомысленно произнес Мельвир, все еще поглядывавший на камень.

-В любом случае мы уходим отсюда! – решил Дисмус. – Вместе с тобой! Так можешь и передать ему!

Квентин притих.

-Я уже сказал, что не помню, кто ты такой, - тихо произнес юноша. – Гиноа заботился обо мне. И ему нужна помощь.

-То-то он держал тебя в клетке! – прорычал Дисмус. – Отличная забота! Можешь передать, что за твою жизнь я ему благодарен! Но за то, как он с тобой обращался – уж точно нет!

Освободившись, наконец, от притягательных чар Камня Душ, я внимательно взглянул на Квентина. Лицо паренька рассекала свежая ссадина. А сам он выглядел довольно осунувшимся.

-Гиноа запер меня, потому что я попытался сбежать!

Глаза мастера Дисмуса стали страшными. Пожалуй, в бою, когда он пытался убить меня, выражение у него и то не было настолько свирепым. Квентин загородил дорогу шагнувшему к великану отцу.

-Я не позволю тебе или кому-то еще причинить ему вред!

-Ка-э-ло-ма? – осведомился огромный старик, с интересом наблюдая за нами.

-Он спросил, что происходит! Мо-гэтто-на-эри-те! – откликнулся Квентин. – Я объяснил ему, что ты мой отец! По крайней мере, если это действительно так, как ты говоришь!

-Так! – взревел Дисмус. – Твоя мать, между прочим, с ума сходит с того дня, как ты попал в плен!

Так он женат? Я с удивлением взглянул на мага. О какой-либо личной жизни и том, что свирепый Дисмус вообще с кем-то может быть нежен, ученикам в Академии и в голову не приходило. Перед ним можно было лишь трепетать и бояться. Еще восторгаться – издалека. Но Квентин же и вправду не из воздуха взялся!

Удивленно нахмурившись, Квентин что-то сказал великану. В ответ Гиноа сошел со своего трона, и протянув руку, уложил ее на пол, прямо перед Дисмусом. Поколебавшись, маг воспользовался его приглашением и взошел на нее. Гиноа бережно поднес рыжего менрисенца к подслеповатым глазам. Произнес что-то.

-Он рад познакомиться, - сообщил Квентин. – Гиноа понял, что тебе не понравилась клетка. Но он вынужден запирать в нее тех, кто сюда приходит. Для того чтобы они не навредили себе и не забрали камень.

-А что он делает с ними потом? – напряженно спросила Сания.

Хэллорд молча обнял испуганно притихшую Дину. Меня и самого порядком волновал этот вопрос. Конечно же, все вместе мы его одолеем, но… Этот старик способен держать Камень Душ в руках, словно обычный булыжник. Он не такой, как безмозглое чудовище с бревном, что мы убили! Кстати, насчет убийства чудовищ и Белизара, что помог мне это сделать! Я с ужасом зашарил взглядом по пещере в поисках мага. Позабытый всеми в этой суматохе, он лежал у стены, лицом вниз. Плюнув на то, что Гиноа могут обеспокоить резкие движения, я бросился к нему.

-Белизар! Бел! Очнись!

Выругавшись, Мельвир устремился к нам. Помог перевернуть мага. Застонав, тот открыл глаза.

-Гвир Оссиэр, попытаешься еще раз меня прикончить, мало тебе не покажется! – пробормотал он.

Над нами раздался равномерный гул голоса великана.

-Гиноа уносит их отсюда подальше и отпускает, - объяснил Квентин. – Но сначала стирает им память, чтобы они забыли про Камень Душ.

-Так значит, он стер твою! – взревел Дисмус, которого то, что он стоит на ладони великана, видимо, при этом не беспокоило.

Старик ответил.

-Нет, - уверенно произнес Квентин. – Гиноа нашел меня раненным, когда я упал со скалы. Он защитил меня от своих собратьев и принес сюда. Должно быть, память я потерял от удара.

-И ты ему поверил! – прорычал Дисмус.

Мельвиру пришлось предупредить менрисенца, чтобы не предпринимал ничего необдуманного. Разозлить Гиноа попыткой мастера Дисмуса ткнуть его мечом в глаз только и не хватало! Хранителя Камня Душ-то мы, может, и одолеем! Только в процессе наверняка наше сражение вызовет обвал. И оставаться нам в этой пещере до скончания своих дней.