ничего, иначе я бы уже влез в твои дела после твоей прошлой неудачной шутки. Поэтому дела обстоят так. Если ты оступишься, я не упущу свой шанс. Если же ты будешь умным, у меня не останется выбора. А пока ты можешь помочь мне не проявлять сильное любопытство какое-то время, если заставишь эту женщину переключить внимание на что-то кроме дочери и сына.

— С чего ты вообще взял, что она так много значит для меня, — ответил Беккер.

— Тогда у нее проблема, как и у тебя, поскольку прямо сейчас я чувствую вашу связь куда сильней тебя. И все, что она выкинет, я буду считать, что исходит от тебя. И могу предположить, что ты поймешь, насколько мне не понравился ее визит в управление, где она предложила себя, чтобы я мог сравнить мать и дочь.

— Господи, — пробормотал Беккер.

— Наверное, сейчас минет не кажется таким уж потрясающим, я прав?

— Я пошлю за ней человека, — со вздохом заявил Беккер.

— Буду благодарен.

Тот выждал пауза, прежде чем сказать:

— Я не знал об ее мальчике, Хиксон. Эта информация — полное дерьмо.

Будто тот факт, что Беккер понимал, насколько ужасно, что мать испортила жизнь собственному сыну управлением машиной, мог заставить Хикса считать Беккера лучшим человеком.

— Ты прав, — лишь сказал он в ответ.

— Я разберусь с ней для тебя, а потом отделаюсь от нее. Слишком много неприятностей, — заявил Беккер.

— Меня это не касается. Просто забери ее, и пока все в порядке.

— Мой человек уже в пути.

— Превосходно, — пробормотал Хикс. — Удачи, — проговорил он и повесил трубку.

— Боже, пожалуйста, — взмолилась Бетс, войдя в кабинет в ту же секунду, как он закончил разговор. — Дай мне записать речь этой женщины хотя бы пять минут и после позволь застрелить ее. Судья Берефорд не предъявит мне обвинение, если послушает пять минут ее дерьма. Он даже вручит мне медаль.

— Беккер отправил человека за ней.

— Беккер? — спросила она.

— Мисс Дар нравится быть многогранной в своих отвратительных проявлениях.

— Могу я спрятаться здесь, пока он не появится? — спросила Бетс.

Он улыбнулся ей и пошутил:

— А куда подевалась крутая помощница шерифа Бетс?

— Крутая помощница Бетс достаточно крута, чтобы признать, что она не может больше ни минуты провести с той мразью в нашей камере. И меня все устраивает, поскольку эта мразь такая дрянная.

— Тогда отправься на патрулирование и не доставай меня.

Она усмехнулась.

— Хорошая идея. Я возьму с собой Донну. И Ларри. И Хэла.

— Захватите мне кофе из «Бейбикекс».

— Будет сделано, босс.

Он опустил взгляд на папку, которую так и не закончил читать, но вернулся к ней, когда она назвала его имя. Затем он напрягся, увидев выражение ее лица.

— Это было не круто, — сказала она нерешительно. — Я просто глупо себя вела. Ты хороший мужчина, и здесь не из кого было выбирать, но ты был…

— Все хорошо, Бетс, — тихо сказал он. — Забыли.

— Да?

Он кивнул.

Она улыбнулась ему с облегчением и исчезла.

Через пять минут он встал и подошел к двери, которую Бетс оставила открытой, услышав голос Тауни:

— Куда все ушли? Пошли вы все! Я ни черта не сделала. Выпустите меня!

Хикс закрыл дверь, заглушая ее голос. Размышляя о том, что предложение Донны не лишено смысла.

Их мысли были схожими.

У Хикса тоже были опасения, что когда в больнице врачи передали Грету матери, ее отдали не той женщине.

***

— Значит, ты ему нравишься.

— Да?

— И очень.

— Хорошо.

Хикс и Грета не сидели на крыльце этой ночью. Они целовались, растянувшись на диване. А еще, очевидно, говорили о ее брате.

Но Хикс не хотел говорить о ее брате.

— Сколько нам осталось? — спросил Хикс, чтобы сменить тему, скользя губами по ее шее.

— Сколько нам осталось? — с придыханием переспросила она, скользя руками по его спине.

Он добрался до ее рта и посмотрел ей в глаза.

— Часов.

Она точно знала, о чем он говорит.

— Двадцать два.

Он усмехнулся ей в губы. Она улыбнулась в ответ.

— Шоу скоро будет дома, — заметила она, но ее руки все еще обнимали ее.

— Да, — буркнул он, скатившись с Греты на бок и прижимая ее к себе.

Она уткнулась ему в шею и прижалась к нему.

— Спасибо за сегодняшний день, — прошептала она, прижимаясь к нему еще ближе.

— Это моя работа в прямом и переносном смысле.

Хикс почувствовал, как Грета придвинулась ближе. Его ответ был удачным. И все, что она хотела сказать.

Грета напряглась и предупредила:

— Она просто разогревается.

— Мы справимся с этим.

— У тебя есть дети.

— Если она опустится еще ниже, на что явно способна, я поговорю с ними, и мы все это переживем.

Она оторвалась от него, и Хикс наклонил голову, чтобы посмотреть на нее.

— Если этот парень бросит ее…

Он рассказал ей о Беккере.

— Детка, — он сжал ее, — мы со всем справимся.

— Просто… нужно задраить люки.

Он усмехнулся.

— Считай, они задраены.

Грета, нахмурившись, посмотрела на него.

— Это отстойно, что ты можешь быть милым и сексуальным, и не заниматься со мной сексом.

— Двадцать два часа, — напомнил ей он.

— Хиксон, мой нос не соединен с моими женскими органами.

Он начал смеяться, прижимая ее ближе.

— Лучше?

— Да.

— Тогда доверься мне.

Она закатила глаза. Когда Грета успокоилась, он приказал:

— А теперь поцелуй меня. Мне нужно вернуться домой к сыну.

— Хотела сказать, что в субботу, как только закончу с клиентками, помогу тебе с переездом. Освобожусь около трех.

— Ты можешь распаковать коробки.

— Мой нос не соединен и с ногами или руками.

— Ты можешь распаковать коробки, — повторил он.

— Часть меня считает, что я не должна находить мужчину, защищающего меня, раздражающим. Но все же я так думаю, — сообщила ему Грета.

— Смирись.

— А еще меня раздражает властный мужчина, — поделилась она.

— Смирись и с этим.

— И повторяющийся.

— Грета?

— Что?

— Поцелуй своего мужчину, чтобы он мог вернуться к своему сыну.

— Как скажешь, — пробормотала она, но все же поцеловала его — глубоко и сладко. Затем он стащил их обоих с дивана и проводил ее до двери, держа Грету за руку.

И уже у двери Хикс поцеловал ее, не менее глубоко и сладко.

— Двадцать два часа, — прошептал он, когда они закончили.

Грета улыбнулась ему одной из своих ослепительных улыбок.

— Да.

Он прикоснулся к кончику ее носа, отпустил и вышел.

Хикс услышал, как закрылся замок, едва отошел от двери.

Двадцать два часа. Целая вечность.

Глава 20

То, за что стоит бороться