Жизнь — это чудесное приключение, достойное того, чтобы ради удачи терпеть и неудачи.

Р. Олдингтон

Как это часто в последнее время случалось, Родика разбудил телефонный звонок.

— Родион Иванович, доброе утро! Всю неделю не можем вас застать. И в офисе вас нет, и дома никто к телефону не подходит. Сережа говорит, что он чувствует что-то нехорошее в ассоциации с вами. Может быть, нужна помощь?

— Спасибо, «лейтенант». Доложите «майору», что его предчувствия хотя и имеют основания, но уже запоздали. Сегодня, глядя в окно на голубое небо, могу сказать, что настроение отличное. Готов к труду и обороне. Кстати, эти дни в офис я приезжал каждый день. Мы просто с вами находились в противофазе. У нас продолжаются проблемы с противогазами, но в этом вы, наверное, нам не поможете. Я знаю, что надо пилить камни, на неделе наверстаю… Как дела во всемирном космическом эфире?

— Все шутите… Камней действительно накопилось много. Желательно не позднее вторника их обработать. Мы с Сережей собрались на ВДНХ, на каменную выставку. Сегодня она работает последний день. Если есть время, было бы замечательно сходить вместе. Заодно вам камни передадим.

— И правда замотался, забыл про выставку. Во сколько вы там будете?

— Часов в одиннадцать. Мы вас у входа подождем.

— Она, как обычно, в первом павильоне?

— Да, по-моему, это первый. Прямо против главного входа.

— Отлично, я в одиннадцать буду.

Разъединив линию, Родик набрал номер Юриного домашнего телефона.

— Юр, привет! Давно тебя не слышу. Миша сказал, ты о чем-то договорился с Игорем Николаевичем?

— Да, я ему предложил возглавить мое направление. Объяснил, что уезжаю из страны. Он в целом согласен. Есть, конечно, вопросы…

— Я сейчас еду на каменную выставку. Меня там «майор» с «лейтенантом» ждут. Может, вы с Игорем Николаевичем тоже подскочите?

— Мы вчера уже ходили. Хотели тебя пригласить, но ты был где-то в бегах. Я-то свободен, а Игорю Николаевичу могу позвонить и узнать его планы.

— Позвони. Я туда к одиннадцати обещал подъехать.

— К одиннадцати мы не успеем.

— Не страшно, вы же уже все видели. Подъезжайте к двум. Думаю, я закончу осмотр к этому времени, где-нибудь вместе пообедаем. Заодно, если Игорь Николаевич будет, отвечу на его вопросы, а ты расскажешь о своих планах. А то сбежишь в Германию, и мы не успеем пообщаться.

— Ну такого не произойдет. Да и до отъезда еще месяца два-три, но пообщаться — с удовольствием. Водки выпьем. По ВДНХ пошляемся, погода — блеск. Даже если Игорь Николаевич не сможет, я один приеду. В два буду ждать тебя у входа в павильон.

— Отлично! До встречи…

Родик еще издалека увидел Лену и Сергея. Они тоже заметили его и замахали руками.

Только сейчас Родик обратил внимание на внешность своих загадочных товарищей. До этого он воспринимал их как единое курьезное явление. Теперь, глядя на ожидающую его яркую пару, он устыдился и корил себя за столь бездушное отношение.

Лена, выгодно оттеняемая своим визави, выглядела хрупкой девушкой с рельефными формами, подчеркнутыми облегающей белоснежной водолазкой и бежевой короткой юбкой, сексуально открывающей стройные ноги на высоких шпильках. Солнце играло на ее курносом, слегка тронутом загаром лице, обрамленном русыми по-мальчишечьи коротко остриженными волосами, заставляя потешно прищуривать и без того узкие ненакрашенные глаза.

Сергей — крупный, спортивного телосложения мужчина с длинными, зачесанными назад темными волосами, просветленным взглядом глубоко посаженных карих глаз, необычно гармонирующих с рублеными чертами лица, — казался полной противоположностью своей спутницы.

Однако имелось в их облике что-то общее. Но времени анализировать причины такого сходства не было, и Родик, приветливо улыбнувшись, заметил:

— Рад вас видеть! Выглядите прекрасно, особенно Леночка. Я всегда знал, что ваша контора умеет привлекать самых очаровательных. Вас премировали увольнением в город или это вариант наружного наблюдения?

— Опять шутите, Родион Иванович! Видно, у вас хорошее настроение. Голубое небо над головой и солнце внутри нас, — ответила Лена.

— Несколько вольная трактовка высказываний великих мыслителей, но в целом правильно. Последние летние деньки. Даже не хочется заходить внутрь. Все же пойдемте, пообщаемся с прекрасной работой природы… Сколько на камни смотрю, а каждый раз удивляюсь: ни одного повтора, ни одного уродства. Сплошное совершенство. Как будто художники работали. Причем художники всех направлений. Это легенда, что Малевич придумал свой «Черный квадрат». В яшмах такое кто-то уже миллионы лет назад изобразил. Я вот давно мечтаю собрать коллекцию картин, повторяющих изображения на камнях. Или наоборот. У меня есть моховой агат с врубелевским паном, мои пейзажные яшмы — лучше сарьяновских полотен…

— Вот, вы уже начинаете признавать кое-что из того, во что мы верим, — заметила Лена. — Камни — живые существа, способные влиять на судьбы людей и всего человечества. Они реагируют на окружающую действительность почти так же, как живые организмы. Болеют, сопротивляются, поглощают энергию, запоминают увиденное, питаются, растут, рожают, дружат и враждуют… Просто процессы в камне происходят очень медленно, и мы их не всегда можем отследить. Хотя есть и быстрые. Что определяет фотографию? Кристалл. Что помнит первоначальную форму? Сплавы титана и никеля. Что запоминает все увиденное и услышанное? Вода. А рост кристаллов, подобный спирали ДНК?..

— Все, сдаюсь. Только не расстреливайте и не пытайте в подвалах Лубянки. Я признаю: камни — это живые существа… Пойдемте их смотреть, а то к двум приедет Юра и, может быть, Игорь Николаевич, будем общаться. Юра эмигрирует в Германию, и я хочу воспользоваться случаем с ним выпить, а Игорь Николаевич, возможно, заменит его. По камням теперь еще и к нему обращайтесь, хотя гемология, в которой он доктор наук и профессор, вас почти не интересует, как, по-моему, и его — ваши космические мотивы…

Выставка оказалась не очень большой. Родик купил несколько коллекционных образцов, набрал проспектов по алмазному инструменту и камнерезным станкам, пообщался с производителями ювелирки. Лена и Сергей занимались своим делом. Они ходили по стендам, где демонстрировались и продавались кристаллы. Совершая знакомые Родику манипуляции, они отбирали и покупали их. Родику стало любопытно, и он спросил:

— Вам не достаточно непрозрачных камней?

— Конечно нет! Живые кристаллы — более эффективное средство. Кроме того, их не надо резать и обрабатывать, — ответил Сергей. — В кристаллах, если они живые, возникают и пропадают дефекты. Это жизнедеятельность кристаллов и основа их воздействия на людей.