– Наставник! Старший брат Сунь Укун вернулся!

Увидев в руках у Сунь Укуна волшебный веер, Танский монах обрадовался и сказал:

– Просвещенный ученик мой! Этой твоей заслуге нет равных! Представляю, с каким трудом ты раздобыл веер!

Сунь Укун рассказал обо всем, что с ним произошло за это время, после чего Танский монах и его ученики поблагодарили хозяина за гостеприимство и распрощались.

Но, пройдя около сорока ли, путники остановились. Дальше идти было невозможно. Шасэн закричал:

– Ой, не могу, пятки жжет!

Ему вторил Чжу Бацзе:

– Ой, братцы, копыта горят!

– Вы побудьте здесь и никуда не ходите, – сказал Сунь Укун, – а я пойду погашу пламя и вызову ветер и дождь. Пусть земля охладится немного, тогда мы отправимся дальше.

И Сунь Укун, держа наготове веер, пошел вперед.

Он взмахнул веером первый раз, и из жерла горы ввысь взметнулся громадный столб огня. Сунь Укун взмахнул веером второй раз, и пламя увеличилось во сто крат. Когда он взмахнул веером третий раз, пламя высотой более тысячи чжанов вскинулось к небу. Сунь Укун помчался назад, но, как ни бежал, шерсть на обеих ягодицах у него сгорела дочиста.

– Живей поворачивайте назад! – крикнул Сунь Укун Танскому монаху.

Наставник влез на коня и вместе с Чжу Бацзе и Шасэном повернул обратно. Проехав около двадцати ли, они остановились передохнуть.

– Что случилось? – спросил Танский монах.

– Эта тварь обманула меня! – вскричал Сунь Укун, отбросив веер. – Теперь все пропало! При первом взмахе веером пламя не только не гаснет, но разрастается сильнее.

– Что же делать? – произнес Танский монах, и из глаз у него полились слезы.

В это время откуда-то сверху до них донесся голос:

– Великий Мудрец! Не расстраивайся! Всем вам надо подкрепиться немного, а там посмотрим, что делать!

Они обернулись и увидели старца в накидке из перьев, развевающейся на ветру, и шапке, изогнутой полумесяцем. В руках он держал посох с рукоятью в виде головы дракона, обут был в сапоги с железными голенищами. Позади незнакомца стоял прислужник-демон с клювом орла вместо губ и рыбьей головой. На его голове стоял медный таз, наполненный до краев лепешками, хлебцами и вареным рисом.

– Я – дух земли на Огнедышащей горе, – промолвил незнакомец.

– Без еды мы можем обойтись, – промолвил Сунь Укун. – Ты лучше скажи, как нам погасить пламя, чтобы продолжать свой путь на Запад.

– Чтобы погасить пламя, – отвечал дух земли, – надо выпросить у дьяволицы Лочи волшебный веер.

Сунь Укун подобрал брошенный им на землю веер, показал его духу и сказал:

– Вот он, этот веер. Только от него огонь еще сильнее разгорается.

Дух земли внимательно осмотрел веер и, смеясь, ответил:

– Веер, да не тот! Лоча тебя обманула. Если хочешь добыть настоящий веер, иди к самому Быкоголовому.

Почему надо было идти к самому Быкоголовому, об этом вы узнаете из следующей главы.

в которой речь пойдет о том, как Быкоголовый демон покинул поле боя и отправился пировать и как Сунь Укун во второй раз пытался добыть волшебный веер

Итак, дух земли сказал Сунь Укуну:

– Если хочешь добыть настоящий веер, иди к Быкоголовому демону. Дело в том, что Быкоголовый вот уже два года как бросил Лочу и живет в пещере Скребущих облаков на горе Скопления громов с красавицей Яшмовое Личико. Если ты сможешь уговорить князя вернуться к Лоче, она отдаст тебе настоящий веер. Тогда ты погасишь грозное пламя, проведешь своего наставника через гору, а вдобавок навеки избавишь этот край от бедствия, причиняемого огнем всем живым тварям.

Дух рассказал Сунь Укуну, где находится гора Скопления громов, и Сунь Укун не мешкая полетел к той горе.

Он очень быстро добрался до нее и невольно залюбовался окружающей красотой.

Затем он спустился с вершины, нашел едва приметную тропинку и только было подумал, что не у кого спросить дорогу, как неожиданно увидел женщину, которая сорвала цветок душистой орхидеи под сенью сосны и, держа его в руках, грациозно пошла вперед, прямо ему навстречу. Сунь Укун спрятался за какой-то причудливый камень и стал наблюдать за женщиной. Вот как она выглядела:

Красою своей несравненной

способна разрушить царство,

Поступь воздушна и плавна —

лепестка легчайшего легче.

Ликом схожа с дивной Ван Цян,

Повадкою – с чуской дамой,

Каждое слово – волшебный бутон.

Аромат уста источают.

Пышен узел густых волос,

уложены тонкие пряди;

Словно омыты осенней водой,

глаза прозрачны и ясны.

Капли воды увлажнили подол,

на диво крохотны ножки.

Сквозь тонкий лазоревый шелк рукавов

розовеют нежные руки.

Как только женщина приблизилась к камню, за которым притаился Великий Мудрец, он вышел из своего укрытия и, совершив поклон, обратился к ней с такими словами:

– О бодисатва в образе девы, куда путь держишь?

Женщина подняла голову, увидела Сунь Укуна, и сердце ее сжалось от страха. Однако, набравшись духу, она спросила:

– Откуда ты явился? И как смел заговорить со мной?

Сунь Укун отвесил низкий поклон и с улыбкой ответил:

– Я иду с горы Изумрудных облаков, а в этих краях ни разу не был, вот и хотел спросить тебя, где здесь гора Скопления громов и пещера Скребущих облаков? Дело в том, что дьяволица по прозванию Железный Веер из Банановой пещеры на горе Изумрудных облаков послала меня к Быкоголовому сказать, что соскучилась и хочет его видеть.

При этих словах красавица так рассердилась, что даже мочки ушей у нее покраснели, и стала кричать, брызжа слюной:

– Дура она, твоя дьяволица! Подлая рабыня! Сколько даров и драгоценностей за эти два года я ей послала: и дрова, и крупу – все ей привозят. А она никак не отступается. Вздумала звать его к себе. Для чего?

Сунь Укун сразу смекнул, что это и есть царевна Яшмовое Личико, нарочно выхватил свой посох с золотыми обручами и заорал во все горло:

– Ах ты, мерзавка! Подлая тварь! Соблазнила своими богатствами Быкоголового и еще смеешь поносить других! Стыда у тебя нет!

Увидев, как рассвирепел Сунь Укун, женщина перепугалась и со всех ног пустилась бежать. Сунь Укун погнался за ней, и она едва успела скрыться в пещере, с грохотом захлопнув ворота.

Красавица вбежала прямо в комнату, где обычно Быкоголовый занимался писанием знаков киноварью, бросилась ему на грудь, стала дергать его за уши и щеки, а затем разразилась громкими воплями.