— Что это? — После всего, что с ним произошло за последние несколько недель, подобные явления уже не вызывали ни удивления, ни испуга. Но все-таки…

— Это для слишком любопытных духов… Так вот, дженти Зеро, чтобы загнать пришельца обратно в Тантху, нужна жертва.

— А я думал, что для этого нужен лишь кусок тартаррина. Роза, ты опять несешь чушь. Какая жертва?!

— Вот именно, Зеро, только не простого тартаррина, а активированного… Ты что-нибудь понимаешь в квантовой механике?

— Нет.

— И я не понимаю, и дженти Гресс в этом смыслит немного, а уж местные жрецы — тем более. Насколько я знаю, для того, чтобы активировать стержень, нужно пару тысяч тонн специального оборудования и масса энергии, а здесь нет ни того, ни другого…

— И что делать?

— Я уже сказала: Красному Беркуту нужна жертва, человеческая жертва.

— Ты предлагаешь мою кандидатуру? — попытался сострить Зеро.

— Ты не годишься. — Жрица всем своим видом показывала, что отныне шуток понимать не собирается. — Великому Ватаху нужна именно Лола, но дженти Гресс, к сожалению, не прихватил ее с собой, а теперь уже поздно. Ты представляешь, чем это нам грозит?

— Значит, мероприятие откладывается?

— Шутить будешь на том свете. Вам, бледнолицым, наверное, ничего не стоит лизать пятки идолу, но не таковы люди Красного Беркута. Если не открыть Тантху, мы, ватаху-урду, соединимся с предками, а вот остальным придется гораздо хуже…

— Зачем Беркуту именно она? — Зеро вспомнил процессию, идущую по колено в розовом тумане навстречу черной бездне распахнутого клюва Великого Ватаху, Тику под знаменем Конфедерации, полупрозрачную хищную старушку…

— Вот у него и спроси.

— Ты — жрица, а я — так, с улицы пришел. — Его передернуло от одной мысли, что, может быть, вновь придется встретиться с Беркутом. — И что теперь?

— Теперь… — Она раскрыла ладони, и на них возникла чаша из серебристого металла с округлым дном, если наполнишь, уже не поставишь — надо пить до дна. — Вот сюда надо налить кровь, потом выплеснуть ее в жертвенный огонь. И только после этого несущий ее войдет в Тантху.

— У старушки, наверное, и не набралось бы столько. — Зеро осторожно взял сосуд.

— Чего не набралось?

— Крови.

Зеро стало слегка не по себе от собственной остроты, но слово — не воробей…

— Кстати, пока не забыла… Если останешься жив и доберешься до дому… Дженти Гресс обещал сделать для тебя свидетельство о моей безвременной кончине. Ты рад?

— Можно подумать, у меня есть выбор.

Внезапный короткий порыв ветра погасил все светильники. С Розой что-то случилось. Лицо ее побледнело, зрачки закатились под веки, пальцы впились в каменные подлокотники, а вокруг головы возникло бледно-алое сияние. Зеро почувствовал, что кто-то вцепился в плечо, и это вывело его из оцепенения. Сам вождь Седуватахучепанипарду, он же Мартин Шукша, чуть ли не волоком тащил его прочь из святилища.

— Поговорили, и хватит, — цедил Мартин сквозь зубы. — А теперь у жрицы встреча с Великим Ватаху.

Снаружи стояла влажная жара. Десятка два ватахов, вооруженных луками и автоматическими винтовками сидели на высоких каменных ступенях, и среди них лично Гресс Вико, одетый в потрепанную полевую униформу. Воины настороженно смотрели в одну сторону, да и сам дженти Гресс выглядел слегка обеспокоенным.

Ощутив, что он свободен от хватки вождя-шамана-императора, Зеро посмотрел туда же и в тот же миг ощутил, как у него холодеет спина.

Молодой человек шел прямо на них медленно, почти степенно, он был бос и полупрозрачен, точь-в-точь, как старушка Лола на языке Красного Беркута. Впрочем, с каждым шагом, он обретал плоть. Застиранный армейский комбинезон, на голове — что-то вроде пиратской повязки, двухдневная щетина на подбородке, в глазах — печаль и сострадание…

Отовсюду сбегаются ватахи: воины, женщины, дети, но никто не смеет приблизиться к нежданному гостю. Вдруг на вершине святилища сам собой вспыхнул жертвенный огонь, а из ворот святилища вышла Сквоседуватахучепанипарду, сжимая в правой руке жертвенный нож, черный от запекшейся крови, а по полу волочился красный форменный саван, перекинутый через ее левое запястье.

— Вообще-то, для церемоний времени нет, так что давайте быстрее. — Гость смотрит на верховную жрицу, и воины, только что заслонившие ее живым щитом, отходят в сторону, рядом остается лишь один из младших жрецов, несущий чашу со снадобьем, дарующим покой.

Присмотревшись, Зеро заметил, что это та самая чаша из серебристого металла, которую он сам рассматривал минуту назад. И тут воины оттеснили его в сторону, освобождая проход к лестнице. Рядом оказался дженти Гресс, но он, казалось, старался не замечать собственного агента…

— Шеф! — Зеро фамильярно дернул его за рукав. — Вам не кажется, что за подобную работу мне стоит прибавить жалованья.

Дженти Гресс лишь отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и в это мгновение ударили барабаны.

— Может быть, все-таки выпьешь, а то жалко будет, если снадобье пропадет. — Сквоседуватахучепанипарду поднималась к пылающему алтарю рядом с жертвой, и ее разбирало любопытство, не отвечающее торжественности момента.

— Нет уж, мамочка, обойдусь я без вашего пойла. Ты только ножичком так не размахивай, а то поранишь меня раньше времени. — Неожиданный гость говорил по-эверийски с легким ромейским акцентом. — И тебе со мной вообще говорить не положено, а то жертва не будет считаться.

— Нельзя говорить на языке ватахов, а по-эверийски можно… Кстати, как твое имя, а то мне надо будет представить тебя Великому Ватаху.

Последняя ступенька осталась позади, чаша, в которую надлежало выжать кровь из бьющегося еще сердца, повисла в воздухе, нож занесен над грудью жертвы.

— Иор. Меня зовут Иор. — Идущий на смерть виновато улыбнулся.

286-я зарубка на Лампе, вечер

— …свирепые псы Маргора легли у ее ног и стали лизать ее колени. И тогда могучий Маргор направил на нее тучи диких ос, но те, не тронув ее, обратились в янтарь и обрели вечность. Тогда могучий Маргор призвал на помощь шесть огромных огнедышащих демонов из Пекла…

— А что такое демоны? — спросила девочка, но Тамир-Феан дернул ее за косичку, призывая к порядку.

— Демон — это что-то вроде Иссы, только страшнее, — объяснила Сандра и продолжила: — Но демоны прошли мимо, не заметив ее, и вернулись в подземное царство Аспара. «Кто ты, и зачем пришла сюда?» — гневно спросил Маргор. «Я — Ника, дочь царя Феота. Оракул сказал, что лишь я могу преградить тебе путь. И вот я здесь».

— А почему Маргор сам не убил ее? Зачем псов посылал? — не сдержался юный вождь тигетов, и тут же получил оплеуху от девчонки.