– Эт ты, што ль, драться хочешь? – спросил Змей удивленно. Но в голосе пряталось волнение: если букашка так дерзит, то не напрасно. Не дурак ведь, знал, к кому пришел, попусту грозить не будет.

Буслай сглотнул ком, отступил от пышущего жаром хозяина холма, напряг волю и буркнул нарочито небрежно:

– Ежели отстрижешь коготь и отдашь, то, может, и помилую.

Чешуйки на змеиной морде встопорщились недовольно. Конь зло рыкнул. Буслай чуть не сел: красное чудище ревет по-звериному!

– И что он дался? – буркнул Змий. – Все ходют и ходют. – Он обвел мощной дланью выбеленное костями поле. – Сколько дураков лежит, думали, что будет счастье от коготка. Болваны! Если от пальца отделить, половину силы потеряет, а там вовсе усохнет, как жемчужина.

Чудище вдруг запнулось, лишенные век змеиные глаза проткнули Буслая. Конь вслед хозяину зашипел люто.

– Мамкин молот?! Откуда?! – рявкнул он с затаенным страхом. – Отвечай!

От него пахнуло жаром, закатный луч упал на расплавленный воздух, вокруг торжественно засияло. Тугара-Змия окружил красивый ореол.

Буслай прикрыл лицо от раскаленного воздуха, ответил растерянно:

– Да гостил я у твоей мати. Вот молоточек подарила, за что я… мать твою… нет, твою мать… благодарю.

«Скотина ты, Кащей!» – подумал гридень зло. Явно признал молот, потому и улыбался гнусно, представляя встречу Буслая с сыном Яги.

Тугар-Змий возразил:

– Что лепишь? Она с ним ни за что не расстанется, даже трогать не даст. Вот, помню, схватил разок без спросу, так меня так уделала… Гм, опустим.

Буслай заговорил поспешно, стремясь смутить чудище, а там и метнуть молот в змеиную харю можно будет – небось, не устоит, лопнет, как перезрелая тыква.

– Да ты когда в последний раз ее навещал? Вон, жаловалась, что детки забыли, не навещают.

Дивий смутился, марево вокруг пожухло, потянуло холодом, на змеиной морде проглянуло смущение.

– Ну, ты… гм…

Тугар-Змий озлился. Буслай прикрыл глаза от яркой вспышки. Воздух порскнул сожженными волнами, задымилась трава, небо задрожало от яростного голоса:

– Она ни за что не рассталась бы с молотом! Только мертвая!

Буслай изо всех сил сдержался, чтобы не задать стрекача, и попятился, прикрываясь от трескучего жара.

– Да жива она! Просто бока намяли.

От рева задрожал небосвод, с грохотом рухнули хрустальные глыбы:

– Мамку?!! Да я тебя!..

Конь цвета расплавленного металла скакнул со звериным рыком, волна кипящего воздуха ударила в лицо. Буслай покатился по земле – тело жгло, кольчуга и шлем опасно нагрелись. Вскоре вскочил на дрожащие ноги.

Тугар-Змий налетел с быстротой сполоха в грозовых тучах. Из змеиной пасти ударил столб черного дыма.

Буслая накрыла непроницаемая пелена, кожу отвратительно защипало, словно ее содрали до костей. Он закричал, но в рот нагло влезла едкая дымная струя и там зашипела, будто таял в костре снег.

Буслай отпрыгнул, в глаза ударил свет закатного неба. Из живота поднялся рвотный комок. Глаза слезились, в легких черная сажа мешала дышать, грудь словно придавило скалой. Тугар с хохотом наехал конем, с удовольствием наблюдая кувыркание в траве и обломках костей маленькой фигурки.

Гридень, задыхаясь, встал. Едкий пот залил глаза. Трясущейся рукой он смахнул крупные капли. Поглядел на Змия. Немыслимо тяжелый молот поднялся.

Дивий захохотал. Конь прыгнул, оставляя земле рваные следы с легкой дымкой по краям. В лицо гридня ударил поток огня.

Буслай распластался в траве, над головой яростно шумело. Шлем накалился и обжигал голову, пахнуло паленым волосом.

Тугар-Змий удивленно поглядел под брюхо коню, куда подкатывался человечек. Буслай вскочил и с яростным рыком обрушил молот. В лицо брызнуло горячими каплями, будто расплавленным металлом, плечи загудели от отдачи. Конь с жалобным вскриком осел, из его раздробленной ноги толчками плескала темная кровь.

Дивий ругнулся и неуклюже соскочил, проминая землю до щиколоток. Буслай с удивлением уставился на странный горб: выпуклость переливалась металлическим цветом, разделенная посередке вмятой полоской, будто закрытые надкрылья жука.

Тугар-Змий молниеносно повернулся к дерзкому пришлому. Чешуя красиво переливалась. Огненный коготь вспыхнул, как солнце, воздух расплавился и постреливал змейками пламени. Змий мельком поглядел на жалобно вопящего коня, лежащего на боку, задняя нога которого держалась на тонких жилах. Конь неловко дернулся, траву примял кусок измочаленной плоти.

– А ты крепок, – сказал Тугар с уважением.

Буслай был бы рад согласиться, но трудно, когда ноги дрожат, тело сковывает предательская слабость, глаза нестерпимо режет, легкие превращены в глыбы гранита.

Огненный серп разрезал воздух и столкнулся с болванкой. Отдача швырнула Буслая на спину, плечо захрустело, как молодая веточка, небо потемнело. Топот чешуйчатых ног слышался глухо, словно через войлочную подушку. Раздался глумливый хохот.

От ярости кровь заструилась по жилам расплавленным металлом, и Буслай с диким криком поднялся. Тугар-Змий отшатнулся от вида налитых кровью глаз. Молот стал падать на чешуйчатое плечо. Дивий подставил коготь и болезненно поморщился. Буслай торопливо замахнулся и ударил вновь. Огненный серп перехватил рукоять, как колосок, сила замаха пригнула Буслая, в лицо уперлось чешуйчатое колено.

Вспышка боли ослепила, нос горел мучительно, в ноздрях появилась противная сырость, густые капли скатывались через губу. Тугар-Змий захохотал победно и замахнулся когтем.

Слепящий серп остановился в пальце от шеи, кожа там задымилась и обуглилась. Дивий покачал головой, зашипел довольно. Рукой схватил дерзкого за шиворот. Буслай взлетел гордым орлом, удар в спину отшиб внутренности. Тугар-Змий вальяжно протопал к распростертому, деловито подхватил обмякшее тело, как бревно, и швырнул к небесам.

Внутри Буслая позорно заныло, всхлип вздулся на губах кровавым пузырем. Круговерть перед глазами закончилась ударом взбесившейся земли в лицо. Захрустело, гридня расплескало, размозжило и разбросало в стороны: каждая косточка сломана, каждая мышца порвана, череп разламывает ужас близкой смерти.

Шаги Тугара-Змия послышались смутно, словно из-под толщи воды. Буслай не почувствовал, как его подняли с земли. Перед гаснущим взором возникла змеиная морда.

Дивий глядел на измочаленного гридня презрительно. Коготь взрезал кольчугу, как простое сукно, сжал железный комок в кулаке. Сквозь пальцы потек расплавленный металл, от вишневой лужи занялась трава, запахло жженой костью.

– Нет, – сказал Тугар-Змий с сожалением. – Хлипок оказался, даже неинтересно.

Поставил гридня на ноги, поддержал заботливо, ибо колени Буслая с хрустом подломились, тело зашаталось, изогнулось, как у змеи. Обычные когти со скрежетом погладили шлем. Подумал: стоит расплавить, как кольчугу, но на макушке? Однако отмахнулся: так выглядит смешнее.