Раздался пронзительный крик, и земля вздрогнула от падения тяжелого тела. Буслай обернулся, губы ехидно скривились. Нежные крылья Тугара-Змия набухли влагой, капли дождя кое-где пробили тонкую пленку, вот кости и не выдержали, выворотились из суставов.

Из разбитого рыла змия вытекала густая темная кровь, зверь тяжело дышал, надкрылья на плечах погнулись. Спина раскурочена, нежно-белые складки пятнала кровь и грязь.

Буслай медленно приблизился. Коготь в руке шипел, плевался струйками пара, но разгорался ярче. Гридень зябко повел плечами – дождь холодный! – но устыдился и вознес хвалу Перуну, богу грозы, покровителю воинов.

В мутных от боли глазах Тугара-Змия отразился огненный серп в клубах пара. Буслай застыл над хрипящим чудищем, сердце кольнула жалость. Огненный коготь опустился, гридень неловко ковырнул размокшую землю, буркнул нехотя:

– Ты, это, извини, что так вломился. Просто гад Кащей прижал, а мне для спасения дома надо. Ну, вот…

Буслай развел руками. Тугар-Змий глянул устало, тихо застонал. Гридень дернулся, будто ударили, и поспешно зашагал к лесу.

Щеки палил стыд, во рту стыл гадкий привкус. Хоть и гад Тугар-Змий, отмутузил, едва не оставил калекой, но… как бы он поступил, если бы к нему домой заявилось нечто наглое, требующее отдать кусок тела? Добро бы явился с местью, а так – по прихоти костлявого козла…

Кроны ослабили хлесткие удары воды. Голова разгорячилась, окуталась паром, как уворованный коготь. Лес затих, зверье попряталось по норам: пережидает ливень. Буслай разыскал место стоянки, поспешно оделся и затопал по тропе к реке.

Полотно реки мелко рябило, капли с грохотом ударяли в водное зеркало, сливались, сыпали брызгами. Плот покорно дожидался возвращения человека. Буслай, оскальзываясь на траве, вбежал на хлипкую конструкцию и едва не упал.

– Эй, рылы водные, тащите обратно, – крикнул он зло.

Плот рвануло, хребет изогнулся до хруста, удерживая равновесие. Стена дождя неохотно размыкалась, норовила вышибить с плота резким ударом.

В ушах клокотало, свинцовые плиты прошивались сполохами, ветвистые молнии били за горизонтом, на мир нагонял страх низкий тяжелый рокот.

Буслай встревоженно глянул на добычу – коготь шипел рассерженным котом, но гаснуть не собирался. Вспомнился вид разбитого Тугара-Змия, в глазах защипало, и Буслай стиснул зубы до ломоты.

Зернистую стену дождя зачернили величавые горы, водные духи поднажали, рывок едва не сбросил Буслая в бурлящую воду, плот рванул со скоростью стрижа. Громадный зев пещеры, зарешеченный прозрачными струями, охотно поглотил маленькую фигурку с желтым полумесяцем в руке.

– Повелитель! Повелитель!

Алтын вздрогнул, веки разлепились, вместо прекрасного лица появилось убранство шатра: золото блещет, каменья переливаются радужно, но все так мелко по сравнению с главным сокровищем.

– Повелитель!

Алтын расцепил ноги, нехотя встал: чего Шергай орет, неужели трусливый Яромир напал ночью?

Стражи у полога шатра, и без того хмурые под проливным дождем, преградили путь взволнованному старику и прожгли мага злобными взглядами. Но в головах прозвучала команда, и они послушно расступились, пропустив мелькнувшую парчовую молнию.

Алтын смерил распростертого мага недовольным взглядом.

– Повелитель! Радостная весть! – прокричал Шергай.

Алтын глянул подозрительно на блестящую каплями лысину, повел оголенными плечами.

– Что такое? Да встань, нечего стелиться. Сомчей окончательно поправился?

Шергай вскочил, с халата текли струи и впитывались в войлочные подушки. От размашистого качания головой воздух наполнился прозрачными икринками, одна плюхнулась на обнаженную грудь Повелителя и испарилась с легким шипом.

– Повелитель, я атаковал князя Арама! Да, Повелитель, здешний колдунчик силен, но туповат, обойти гнилую защиту не составило труда.

Пламя светильников вспыхнуло ярче. Алтын спросил, затаив дыхание:

– Он мертв?

– Не знаю, – ответил маг беспечно. – Помимо того, я вызвал могучего духа ветра, и он без помех выкрал из терема жену Арама.

Алтын шатнулся, будто пронзенный копьем, пламя светцов сдунуло холодным порывом, шатер погрузился в темноту. Маг задрожал от голоса, напоенного небывалой мощью:

– Где она?!

Крик согнул в поясе. Маг с трудом распрямился, унимая накатившую дурноту, пролепетал поспешно:

– В моем шатре, Повелитель, я хотел…

Алтын выбежал под ночной ливень, проломив стенку шатра, стражи с обеспокоенными криками затопали следом. По стану прошло оживление, шум капель разрезало шипение сабель. Шергай сплюнул, поспешно непотребство уничтожил и мигом перенесся к своему шатру.

Повелитель домчался до жилища мага, у порога встал, словно наткнулся на преграду, и толпа воинов за спиной услышала подозрительное всхлипывание. Шергай заорал торопливо:

– Что встали, дети ослов? Ступайте, такова воля Повелителя.

Степняки зароптали, мага ожгли десятки злобных взглядов, но Повелитель взял себя в руки, скомандовал, не открывая рта:

– Прочь!

Закаленных бойцов мигом унесло, лишь на порядочном расстоянии от жилища мага их отпустила дрожь.

Алтын отодвинул полог медленно, будто скальную плиту, и несмело вошел в уютный шатер. По мокрому торсу заплясали огоньки жирников, сквозь таинственные ароматы чародейных трав протиснулась нежная струйка, сердце бухнуло радостно. Шергай сунулся следом, но вид коленопреклоненного Повелителя остановил.

Алтын жадно пожирал глазами хрупкую фигурку в синем платье, любовался точеными кистями, божественным лицом, золотыми волосами, сплетенными в косу. Глаза богини были закрыты, высокая грудь мерно вздымалась, на лице застыло несколько удивленное выражение, отчего сердце щемило от нежности.

Несмело протянул руку, ужаснувшись грубости формы и кожи – прямо коряга! – притронулся к краю платья. Пальцы ожгло, будто окунул в кипящую воду, с лица упала дождевая капля, синяя ткань потемнела. Повелитель застонал от отвращения, поспешно отдернулся.

Безмятежное лицо женщины дрогнуло, брови сдвинулись к переносице. Алтын перестал дышать. Княгиня беспокойно шевельнулась, лицо разгладилось, алые губы раздвинулись в счастливой улыбке. Алтын едва не вскрикнул: красота улыбки обожгла глаза, сердце замерло. Он поспешно зажал рот и нос, дабы не осквернять такую красоту даже дыханием. Медленно попятился, полог скрыл ослепительную красоту.

Шергай молча ждал, халат промок насквозь, старческое тело била дрожь. Повелитель медленно повернулся, рта не раскрыл, но маг услышал четко и ясно:

– Шергай, останови дождь, мы перенесем ее в мой шатер.