– Я справился у нашего местного застройщика. Он не входит в мою паству, но у него хорошая репутация, в прошлом он делал ремонт в церкви, и за приемлемую цену. Он оценил полное восстановление здания примерно в семьсот пятьдесят тысяч долларов.

Как же, подумала Кэт.

– У нас таких денег, разумеется, нет. Но не прошло и недели после беседы с мистером Кернаном, как пришло ваше письмо с вложенным диском. Который я просмотрел с огромным интересом.

Еще бы! подумала Кэт. Особенно ту часть, где доктор из Сан-Франциско утверждает, что болевые ощущения, вызванные травмами, можно в значительной степени облегчить при помощи физической терапии. Строгой физической терапии.

Конечно, на том же DVD десяток других врачей заявляли о своем бессилии помочь, но Кэт считала, что только у доктора Дилавара хватило смелости сказать правду. Она удивилась, когда Ньюсам разрешил отправить диск с той консультацией, но, видимо, после катастрофы шестой богатейший человек в мире растерял часть сообразительности.

– Вы готовы заплатить мне сумму, которой хватит на восстановление церкви, сэр?

Ньюсам испытующе смотрел на него. Под самой кромкой редеющих волос миллиардера выступили крошечные капельки пота. Скоро Кэт заставит его выпить таблетки, независимо от того, попросит он их или нет. Эта боль была реальной, он не притворялся, он просто…

– А вы согласитесь не требовать с меня большего? Я имею в виду джентльменское соглашение. Нам нет нужды ничего подписывать.

– Да, соглашусь, – кивнул Райдаут без малейших колебаний.

– Хотя если вы сумеете одолеть боль – изгнать боль, – я вполне могу сделать некое пожертвование. Весьма крупное пожертвование. Насколько я помню, это называется подношением во имя любви к Господу.

– Это исключительно ваше личное дело, сэр. Не пора ли нам приступить?

– Самое время. Хотите, чтобы все ушли?

Райдаут еще раз помотал головой: налево-направо, налево-направо.

– Мне понадобится помощь.

Как любому фокуснику, подумала Кэт. Это обязательная часть шоу.

За окном ветер яростно взвыл, затих, разыгрался с прежней силой. Свет в доме на мгновение погас. Где-то на задворках моментально включился автономный генератор (тоже самой последней модели), потом выключился.

Райдаут сел на край кровати.

– Полагаю, мистер Дженсен вполне подойдет. Он выглядит сильным и ловким.

– Да, он и силен и проворен, – отозвался Ньюсам. – Играл в футбол в колледже. Был раннинбеком. И с тех пор не растерял былой формы.

– Ну… Разве что самую малость, – скромно сказал Дженсен.

Райдаут склонился к Ньюсаму. Его глубоко посаженные темные глаза серьезно изучали покрытое шрамами лицо миллиардера.

– Ответьте мне на один вопрос, сэр. Какого цвета ваша боль?

– Зеленая, – сказал Ньюсам. Он завороженно смотрел на священника. – Моя боль зеленая.

Райдаут кивнул: вверх-вниз, вверх-вниз. Не отрывая взгляд от Ньюсама. Кэт пребывала в твердой уверенности, что он кивнул бы точно так же, если бы пациент описал свою боль как синюю или пурпурную, под цвет знаменитого Людоеда из фильма. И еще ей в голову пришла мысль, одновременно ужасная и смешная: Все идет к тому, что мое терпение лопнет. Прямо здесь и сейчас. Это будет самый дорогой припадок в моей жизни, но… почему бы и нет?

– И где она сосредоточена?

– Повсюду.

Это был почти стон. Мелисса сделала шаг вперед, с тревогой глядя на Дженсена. Кэт заметила, как он едва заметно покачал головой и жестом велел ей отойти.

– Да, она любит создавать такое впечатление, – сказал Райдаут, – но только это ложь. Закройте глаза, сэр, и сосредоточьтесь. Ищите боль. Не слушайте ее отвлекающих криков, это примитивное чревовещание. Определите ее истинный источник. Вы способны на это. Вы обязаны это сделать, если мы хотим добиться успеха.

Ньюсам закрыл глаза. На протяжении девяноста секунд в комнате не раздавалось ни звука, только ветер и дождь стучали в окна, словно пригоршни мелкого гравия. Кэт носила старомодные часики, подаренные отцом много лет назад на окончание медицинского училища, и стоило ветру уняться, как в спальне воцарялась такая тишина, что она могла слышать их самодовольное тиканье. И кое-что еще. В отдаленном конце огромного дома пожилая Тоня Марсден тихонько напевала, приводя в порядок кухню в конце еще одного долгого дня. Лягушонок жениться задумал и поехал к невесте своей, ух-ху.

Наконец Ньюсам произнес:

– Она у меня в груди. В верхней части груди. Или в нижней части горла. Где-то под трахеей.

– Вы ее видите? Сосредоточьтесь!

Вертикальные морщины прорезали лоб Ньюсама. От этого шрамы на его коже, ободранной во время аварии, будто подрагивали.

– Я ее вижу. Она пульсирует в такт моему сердцебиению. – Его губы скривились от отвращения. – Она безобразна.

Райдаут склонился еще ближе.

– Это шар? Наверняка так и есть. Зеленый шар.

– Да. Да! Это маленький зеленый шар, который дышит!

Как тот теннисный мячик, который вы, несомненно, припрятали в рукаве или в своей черной коробке для ланчей, преподобный, подумала Кэт.

И словно она мысленно направляла его действия (а не просто догадывалась, что этот мелкий мошенник предпримет дальше), Райдаут сказал:

– Мистер Дженсен. Под креслом, в котором я сидел, стоит коробка для ланчей. Возьмите ее, сэр, раскройте и встаньте рядом со мной. Больше от вас пока ничего не требуется. Просто…

Кэт Макдональд не выдержала. В ее голове что-то щелкнуло. Так щелкал пальцами Роджер Миллер во вступлении к песне «King of the Road».

Она сама встала рядом с Райдаутом и плечом оттолкнула его. Это оказалось легко. Он был выше ростом, но она полжизни только и делала, что переворачивала и приподнимала пациентов, а потому обладала изрядной силой.

– Откройте глаза, Энди. Откройте немедленно. Посмотрите на меня.

Изумленный Ньюсам подчинился. Мелисса и Дженсен (уже державший в руках коробку) выглядели встревоженными. Один из основополагающих принципов их работы здесь – как и работы Кэт, до этого момента – заключался в том, что нельзя отдавать приказы боссу. Босс мог отдавать приказы тебе. А ты ни в коем случае не выводил его из себя.

Однако с нее было довольно. Через двадцать минут она, возможно, уже будет ползти сквозь проливной дождь к единственному во всей округе мотелю, но это не имело никакого значения. Ее терпение лопнуло.

– Это чушь, Энди, – произнесла Кэт. – Вы слышите? Чушь!

– Советую тебе сейчас же умолкнуть, – ответил Ньюсам и улыбнулся. В его арсенале имелось несколько улыбок, и эта была не из приятных. – То есть если ты дорожишь своей работой. В Вермонте хватает медсестер, занимающихся болетерапией.