По всем правилам Пенелопу Георг сейчас нужно оформлять как военнопленную, плюс как активную участницу Сопротивления, плюс как британского агента. После чего ее отправят в какой-нибудь концлагерь на севере Германии. Пусть там ухаживает за своими ранеными в условиях, приближенным к фронтовым.

Если же ее фамилия в списках отсутствует или она числится там под ложной фамилией и именем Афина, то тогда ее просто включат в разряд «пропавших без вести». В любом случае ей будут нужны хоть какие-то документы, и он, при желании, мог бы ей помочь. Осознание того, что сейчас она полностью в его власти, не доставляло радости. Гордячка, подумал он про себя. Или ей все равно, что с нею будет?

Как же он рвался прочь с этого мерзкого, пыльного, душного острова, мечтал поскорее попасть на фронт, снова почувствовать себя солдатом и ощутить крепость уз фронтового братства, и вот все снова возвращается на круги своя.

Зато Пенелопе вряд ли удастся вернуться домой в Англию и встретиться со своей семьей. Интересно, кто ее семья? Кто те люди, которые вырастили эту бесстрашную женщину, воистину бойца с железной волей? Ему хотелось узнать о ней хоть немного, прежде чем он отпустит ее от себя на все четыре стороны.

Она хорошо смотрелась в брюках. Он сразу же вспомнил, как увидел ее впервые в бухте Галатас. Вот с таким же сосредоточенным видом она обходила тогда бесконечные ряды раненых, и та же печать глубоких переживаний лежала на ее лице. Правда, сегодня штаны приходится подвязывать, чтобы они не свалились. Ее золотистые волосы небрежно собраны в узел на затылке, коже на лице загрубела от постоянного пребывания на солнце и на ветру. Странно, но это ее совсем не портит. Во всяком случае, в его глазах. Будь его воля, он нарядил бы ее в платье из тончайшего шелка, украсив наряд букетом орхидей у обнаженного плеча. А потом они бы отправились в какой-нибудь шикарный ресторан. Как бы он хотел увидеть румянец на этих впавших от голода щеках. Странные фантазии, однако, приходят ему в голову. Райнер почувствовал, что краснеет.

Неожиданно корабль резко накренился, и он едва не скатился с палубы в воду, но вовремя ухватился за рею и сумел подняться, стараясь не выглядеть смешным. И только тут заметил, что Пенелопа внимательно наблюдает за ним, на мгновение их глаза встретились, и он увидел, как уголки ее губ дрогнули в веселой усмешке. Краткий миг, будто солнышко выглянуло из-за туч, но Райнер понял, что пропал. Пропал на сей раз навсегда.

По возвращении в порт всех спасенных отправили на перерегистрацию. Когда дошла очередь до Пенелопы, слово взял Райнер. Он выступил вперед.

– Ее имени нет в списке. Эту девушку взяли на борт в самую последнюю минуту. Она числится под эгидой Красного Креста. Пользуясь случаем, хочу отметить необыкновенное мужество и выдержку сестры Георгиос. Без ее умелой и своевременной помощи многие из тех, кто спасся после кораблекрушения, просто бы не выжили. Она ухаживала за ранеными, несмотря на то, что и сама была ранена. Как представительницу Красного Креста, ее следует немедленно отправить назад, в тот госпиталь, где она трудится.

– Ваше имя! – Чиновник бросил взгляд на Райнера.

– Майор Брехт, Первая десантная дивизия. В последнее время – военная контрразведка в Ханье. Направляюсь в Афины с двухнедельным отпуском, а потом на фронт.

Райнер выбросил руку в официальном приветствии и даже сделал попытку щелкнуть несуществующими каблуками, хотя стоял перед чиновником босым.

– Kyria, вы подтверждаете правильность информации о себе?

– Разумеется! Майор знает мой послужной список гораздо лучше меня! – Пенни с трудом скрыла изумление, вызванное столь неожиданным заявлением Райнера, но тут же завела речь о другом. – Мой господин, хочу привлечь ваше внимание к вопиющему попранию всех норм и принципов Женевской конвенции. Сотни узников не смогли спастись в момент попадания торпеды в наш пароход, потому что их держали запертыми в трюме. Я хочу, чтобы об этом доложили на самый высокий уровень и…

– Расследование будет проведено, – нетерпеливо перебил ее чиновник. – Но, как я понимаю, на данную минуту документов у вас нет. А потому вам следует немедленно зарегистрироваться в мэрии. Следующий!

Пенелопа отошла от стола и замялась в нерешительности.

– Не считайте меня неблагодарной, майор. Это не так. Вы спасли мне жизнь, и я глубоко признательна вам за это. Но сейчас я в состоянии и сама позаботиться о себе.

– Неужели? – сделал удивленное лицо Райнер, переходя на английский. Он говорил медленно, спотыкаясь почти на каждом слове. – Хотел бы я знать, как вы станете заботиться о себе, не имея ни документов, ни денег, ни даже приличествующей одежды. У вас даже башмаков нет. Позвольте все же предложить свои услуги. В конце концов, я тоже ваш должник. Ведь когда-то вы спасли мне жизнь.

– Я всего лишь выполняла свой долг! – отрезала Пенни тоном, не терпящим возражений, явно не собираясь идти на сближение с настойчивым майором.

– Но хотя бы покормить вас я могу? Наверняка вы уже несколько дней не ели.

– По чьей вине?

– Я не отвечаю за решения своего руководства. Лично я вас не арестовывал. Не все из нас звери.

– Я помню, как вы стояли и смотрели, когда этих несчастных из еврейского квартала грузили в машины. Вы проявили полное безучастие!

– Зато сейчас я постараюсь проявить максимум участия и не позволю вам умереть с голоду или погибнуть в каком-нибудь концлагере. В моих силах помочь вам, и я помогу. Не будьте такой несговорчивой. Не стоит отказываться от помощи, когда ее предлагают совершенно искренне.

– О, я хорошо знаю, чего ждут немецкие офицеры от умирающих с голода девушек в обмен на подобные любезности. Этих бедняжек много прошло через мои руки!

Но Райнер пропустил уничижительную реплику мимо ушей. Он знал, сейчас схлестнулись две воли, его и ее, и не был намерен отступать.

– Почему вы бросаете мне в лицо обвинения в преступлениях, которых я не совершал?

– Потому что вы носите форму, в которой все эти преступления совершаются!

– То есть вы хотите сказать, что, будь я в штатском, вы относились бы ко мне совсем иначе, да?

– Не знаю, – растерянно пробормотала Пенелопа. К такому повороту в их разговоре она не была готова, и желание спорить угасло само собой. Видно, ее силы были уже на исходе.

Так, приободрился Райнер, все не так уж и плохо. Следует развить наступление и закрепить успех!

– Для начала предлагаю отправиться в город и купить одно платье вам и одну рубашку мне. Договорились? Будем действовать по принципу «дареной свинье в зубы не смотрят». Так, кажется, у вас говорят?

– Неверно! – улыбнулась Пенни, и снова легкая улыбка, словно солнце, озарила ее лицо. – У нас говорят – дареному коню. А потом вы меня отпустите? – Она впилась в него долгим изучающим взглядом.

– Разумеется! Насколько мне известно, вы медицинская сестра греческого отделения Красного Креста. Но все бумаги следует оформить как положено. И не тянуть с этим!