Он отвез Алишу в Иерусалим, в свое тайное логово.

Если Брейди явится в «Эйша-хаус» с материалами, люди Скарамуцци могут просто убить его и забрать папку; держать для этого Алишу в посольстве нет необходимости. При желании они могут устроить спектакль, убив его и сказав, что он покушался на жизнь Скарамуцци, эту версию может даже поддержать ФБР. А если Брейди потребует предъявить ему Алишу, прежде чем отдать папку, до Иерусалима здесь пятьдесят минут на автомобиле; можно и съездить. Может быть, Скарамуцци планирует перенаправить потом Брейди в Иерусалим и устроить засаду по дороге или расправиться с ним, не торопясь, на своей территории, вдали от взоров общественности.

Выбрав удобный момент, когда рядом не было машин, Брейди резко повернул руль и дал по газам. «Пежо» вильнул, пересек трассу поперек и нырнул в неглубокую поросшую травой выемку, разделявшую полосы с односторонним движением. Передний бампер задел край выемки и взметнул в воздух кучу земли. Комки застучали по корпусу автомобиля. Секунд пять Брейди ничего не видел, кроме земли на лобовом стекле. Он поспешно включил «дворники». Показалось голубое безмятежное небо. Затем передние колеса машины выбрались на асфальт. Тут Брейди увидел, что прямо в его правый бок летит большая белая машина. Внезапно ее передняя часть словно припала к асфальту — видно, водитель вдавил педаль тормоза в пол. У него округлились глаза и рот: а вопль, наверное, мог бы заглушить скрежет шин по асфальту, но из-за стекла его не было слышно.

Задние колеса «пежо» выехали на асфальт, и Брейди вырулил на дальнюю полосу. Белая машина с визгом пронеслась мимо, в двух сантиметрах от заднего бампера. Брейди выровнял машину и нажал газ; «пежо» рванулся вперед. В зеркале заднего обзора было видно, как подлетающие на большой скорости автомобили тормозят и сворачивают в разные стороны, чтобы не врезаться в его разгоняющуюся машину и затормозившую белую. Многоголосый рев сирен постепенно удалялся, и стрелка спидометра поползла с семидесяти на восемьдесят, девяносто, сто километров…

Такой маневр позволил Брейди не только быстро развернуться в нужном, как он полагал, направлении, но и спутать карты возможным преследователям. Ни одна машина не стала повторять его маневр, никто из едущих в Тель-Авив не затормозил. Может, удача все-таки вернулась к нему?

* * *

Алише казалось, что в ее голове кто-то сидит и лупит изнутри молоточками по глазным яблокам. Мозгу было тесно в черепной коробке. Веки, дрожа, приоткрылись. Все вокруг было серым, кружилось перед глазами, но мало-помалу приобретало определенные очертания. Тусклая лампочка за решетчатым колпаком. Каменный потолок.

Алиша стала смотреть в него и ждать, пока пройдет пульсирующая боль. Она лежала на спине, не на полу, но и не на кровати.

Воздух был холодным и влажным. А запах напомнил ей об одной из поездок с матерью — в Ирландию, в городок Лимерик. Они тогда побывали в замке Банратти, построенный на месте поселения викингов десятого века. Его стены видели великие сражения между ирландскими племенами и между норманнами и англичанами. По словам экскурсовода — молодой женщины с эльфийской внешностью, чей певучий говорок завораживал маленькую Алишу, — это был сохранившийся лучше остальных подлинный средневековый замок Ирландии. В его подвалах, которые в разные времена служили складом, оружейной комнатой и тюрьмой, у каменных стен был такой же запах. Тогда, в десять лет, Алиша не смогла бы его описать. Теперь, уловив его снова, она подобрала подходящее слово: там пахло древностью — будто стены веками впитывали само время.

— Может, аспирина?

Алиша вздрогнула и повернула голову в ту сторону, откуда прозвучал голос. Человек, который обратился к ней в аэропорту: «Алиша-Алиша, чуть-чуть погоди жа», — сидел рядом с ней на раскладной койке.

Она села, и это движение отдалось в голове кошмарным приступом боли. Алиша закрыла глаза, чувствуя, как все завертелось вокруг, и койка, кажется, тоже куда-то поехала. Она сделала глубокий вдох. Во рту пересохло, а еще там был какой-то металлический привкус. Алиша открыла один глаз, потом второй.

Мужчина, сидевший на краешке койки в метре от нее, держал на раскрытой ладони три белых таблетки. В другой руке у него была пластиковая бутылка. Он приглашающе кивнул на таблетки.

— Это аспирин, честно. Если бы я хотел напичкать вас чем-то другим, я бы давно это сделал. — Его улыбка была самоуверенной и в то же время обезоруживающей.

Алиша взяла у него таблетки. Он отдал ей и бутылку. Родниковая вода, нераспечатанная. Она выпила сразу половину, потом искоса взглянула на мужчину.

— Вы — Люко Скарамуцци.

— А вы — Алиша Вагнер.

Она осмотрелась. Квадратная камера, три на три, даже меньше. С трех сторон — каменные стены. С четвертой вместо стены — решетка. В ней открытая дверь, тоже решетчатая. В четырех шагах с той стороны от решетки — каменная стена. По сторонам от нее открывались уходящие вдаль коридоры, как если бы коридор имел форму буквы U, а камера Алиши находилась в самой нижней точке. Других камер в коридорах видно не было.

— Где я нахожусь? — спросила Алиша, не сводя глаз с открытой двери.

— В моей запасной резиденции, — любезно ответил Скарамуцци. — В середине весьма запутанного подземного лабиринта. Даже если бы вам удалось выбраться из этой маленькой гостевой комнаты, которую я для вас приготовил, ваши шансы найти дорогу отсюда были бы ничтожны, особенно сейчас. Я тут как раз провожу маленький междусобойчик. Повсюду ходят мои друзья, готовые лишний раз доказать мне свою преданность. Притащить ваш труп — вполне подходящий для этого способ.

Скарамуцци проговорил все это скучающим тоном, как утомленный официант докладывает, какие особые блюда имеются в меню.

— Почему же вы меня до сих пор не убили? — спросила Алиша, вызывающе посмотрев на него.

— Потому что ваш напарник еще не доставил мне материалы Пипа.

— Что за Пип? Какие материалы?

Скарамуцци продолжал все так же улыбаться, хотя было заметно, что он слегка озадачен.

— Пиппино Фараго. Хотя он, конечно, представился как-то иначе, если вообще представился.

— Кому представился?

— Вам, конечно, когда выходил на контакт. Чтобы предложить вам оружие, с которым вы могли бы выйти со мной на бой. Я не удивляюсь, что вы на это клюнули, но наивность Пипа меня просто поражает.

Алиша непонимающе уставилась на него.

— А Брейди, значит, должен доставить эти материалы вам? — переспросила она.

— Да, в обмен на вашу жизнь. Кто сказал, что герои перевелись?

Она смерила его взглядом. Телосложение у Скарамуцци атлетическое: широкие плечи, тонкая талия. Короткие рукава рубашки, загорелые мускулистые руки. Он тяжелее ее килограммов на тридцать, если не сорок, сплошные мышцы. Но если он просто культурист, то это лишь видимость, толку от таких мышц немного. А вот занимается ли он единоборствами? Владеет ли приемами рукопашного боя? Об этом у Алиши никакой информации не было. Кардинал говорил, что Скарамуцци много лет входил в роль антихриста. Надо думать, он готовился в числе прочих опасностей отражать и физическую угрозу. Надо исходить из мысли, что он знает, как защищаться и нападать.