— О чём думаешь? — спросил рыжий, видя, что я не намерен поддерживать предложенную тему разговора.

— О личной жизни власть предержащих.

— С чего это? — Карие глаза недоумённо округлились.

— Да так... Хочу тебя спросить. Как вёл себя Дэриен после зимних праздников и до вашей размолвки?

— Как вёл... — Борг задумчиво почесал подбородок. — Как принц.

— Это я понимаю, другого и быть не может. Но он ведь изменился, да?

— Ты тоже изменился, — многозначительно напомнили мне.

— Сейчас речь не о моих благоприобретениях.

— Тебя что-то тревожит? — напрямую спросил Борг.

Я не ответил, но в определённых случаях молчание оказывается куда как красноречивее любых объяснений, и великан покорно кивнул:

— Хорошо, спрашивай.

Легко сказать. Как бы я ни составил вопрос, в нём будет упоминаться то, что сразу выдаст мои подозрения. Стоит ли взваливать на плечи Борга такую ношу раньше времени? А впрочем... Этого поворота судьбы уже не избежать, и моя торопливость ничего не изменит.

— Между ним и Селией случилась размолвка?

Рыжий угрюмо нахмурился, поднял брови и снова опустил, сдвигая вместе:

— Я никогда не влезал в любовные дела принца.

— Верю. Но это единственный вопрос, на который мне нужен ответ.

Борг тяжело вздохнул:

— Он ничем её не обижал.

— А она?

— И она была нежнее шёлка.

— Значит, оба безгрешны и милы, только порознь, а не вместе?

В течение трёх вдохов кряду напряжённо застывший карий взгляд не отрывался от моего лица.

— Ты ведь неспроста о ней заговорил, да?

И что ответить? И промолчишь, и начнёшь яростно отрицать свой интерес — итог один.

— Значит, неспроста... — Борг сделал правильный вывод из моей невольной заминки.

— Не будем продолжать, ладно?

— Почему же? — Рыжий хищно прищурился. — Сколько я тебя знаю, ты никогда не шёл по пустому следу. Куда он выводил, другой разговор, но тупиком никогда не заканчивался. Так что стряслось?

— Ничего.

— Ну да, как же! Ещё вчера, когда мы расходились, твоё лицо было вытянуто то ли от обиды, то ли от злости, значит, ты узнал из болтовни камней кое-что интересное. И раз уж спросил про Селию... — Тут великан наконец-то, пусть и неохотно сложил вместе кончики двух нитей рассуждений, — По-твоему, она виновата?

В его голосе не было удивления. Ни капли. Значит, рыжий допускал грехопадение любовницы принца легче и охотнее, чем я. Что ж, ему из дворца всяко было виднее.

— Не по-моему, Борги. Всё гораздо печальнее.

— Ну-ка, ну-ка! — Он перекинул ноги через подоконник, но прежде привычно обшарил взглядом сад, остающийся за спиной. — Что такого натрепали камни?

— Помнишь фразу про расспросы кормилицы?

— Да. Весьма туманно и непонятно.

— Если не знать предысторию.

Великан всем своим видом выразил нарочито почтительное внимание.

— Ведьма, которой больше нет, рвалась к власти над миром. Впрочем, подобными идеями одержим любой, кто чувствует себя хоть немногим сильнее своих соседей... Но помимо трона нужны ещё и наследники, которым сей трон можно передать, а для продолжения рода требовался не первый попавшийся мужчина.

— Чистота крови? — уточнил Борг.

— Вроде того. Как бы то ни было, ей нужно было потомство от определённого человека, которого... С которым я встречался. Чуть раньше.

— Ещё один покойник?

— Нет, он жив-здоров, правда, не в своём уме, а ведьме его ум как раз был нужен не меньше, чем семя. Думаю, даже больше.

Карие глаза сверкнули сомнением:

— Она сама тебе всё рассказала?

— Не смогла удержаться, уж слишком сильно я её разозлил.

В большие подробности Борг не стал вдаваться, подтвердив:

— Это ты умеешь!

— Угу. Но главная беда состоит в том, что ведьма искала супруга. Если известный кандидат утерял свои качества в силу возраста или прочих обстоятельств, как обычно поступают?

— Ищут следующего.

— А если принять во внимание вопросы линии наследования?

— Его брата или отпрыска, к примеру. Любого подходящего родственника.

— Именно. В последние годы тот маг был одержим своей собственной целью, не допускающей растраты сил на плотские и прочие утехи, поэтому искать следовало в его прошлом. И поиски чуть было не увенчались успехом.

— То есть? — Борг подался вперёд.

— У мага есть наследник. Не по крови, но... Насколько могу судить, он не уступает в талантах своему «родителю». Хорошо, что ведьма не могла этого узнать, хоть и подобралась очень близко!

— Я пока не понимаю одного. — Рыжий пригладил растрёпанные порывом утреннего ветра волосы. — Как всё тобой рассказанное касается баронессы?

— Самым прямым образом. За её младшим братом до родов и после них ухаживал маг, угодный водяной ведьме. Потому и задавался вопрос о его жизни в баронском имении.

— А ты ничего не перепутал? — с надеждой переспросил Борг. — Ведь никаких имён названо не было, да и...

— Ведьма искала мага по имени Лагарт. Справки о нём можно навести хоть в Саэнне, хоть в Мираке, у тамошнего коменданта. И я знаю, что этот маг присутствовал некоторое время в семье Кер-Талиен, о чём тоже наверняка есть куча свидетельств. Мне очень грустно признавать, но...

Рыжий закончил фразу за меня:

— Селия предала своего возлюбленного.

— Да.

С минуту мы оба молчали. Великан — осмысливая полученные сведения, я — стараясь перетряхнуть все факты заново, чтобы проверить, нет ли в моей версии случившегося уязвимых мест. Их не нашлось, но всё же хотелось надеяться до последнего, даже не знаю почему.

— И что теперь?

— Извини. Мой подарок оказался с изъяном.

— Эх... — Борг заложил руки за голову и потянулся. — Он ещё дороже, чем можно было подумать. Вот только как предъявить его миру?

— Не хочешь оставить всё как есть?

— Промолчать, что ли? И унести тайну с собой в могилу? Нет уж! Меньше всего на свете я желал бы своими действиями или словами причинить вред принцу. Но если сделать вид, будто ничего не случилось, хорошего тоже будет мало. Ты-то как думаешь?

Я перевёл взгляд в потолок:

— Хорошего вообще не будет.

Если Селия в самом деле почувствовала, что любовь гаснет, и тем более уже раз попыталась вновь разжечь огонь недостойными способами, она не бросит свою затею на половине пути. В ход пойдут очередные приворотные зелья, от которых если и не будет ущерба телесному здоровью принца, то душевные силы это подорвёт, вне всякого сомнения. Да и потом, кому будет нужен правитель, днём и ночью грезящий только о своей супруге?