На пляже никого не было, для Веры это казалось диким, но здесь, похоже, море не ценили. Песок все еще был теплым, Вера сняла туфли и зарылась пальцами ног поглубже — там было еще теплее, такой кайф.

Министр с улыбкой понаблюдал за ней, воткнул бутылку и бокал в песок, стал расправлять покрывало. Вера потянулась помочь, но он не дал:

— Вы думаете, я не способен с этим справиться?

— Я думаю, что вдвоем быстрее и удобнее, — скорчила рожицу она, он промолчал, расправляя покрывало, она помогла, шутливо вздохнула: — Вы никогда не делали этого вдвоем, что ли? Какая у вас была унылая, грустная жизнь. Ну ничего, забудьте об этом, это кончилось. А куда вы дели свою повязку трезвенника, кстати?

— Подарил, — фыркнул министр, усаживаясь на покрывало и открывая вино, — Эрику, он очень просил.

— Так он же пьяный?

— Он уже трезвый, — зубасто улыбнулся министр, долил ей вина, воткнул бутылку обратно в песок и довольно полюбовался вином, вздохнул: — Правда стоило скандала и проклятия?

— Правда, — решительно кивнула Вера, устраиваясь поудобнее и утыкаясь носом в бокал, — быть хорошим и всепрощающим конечно надо, но иногда можно сделать исключение, для особенно охреневших людей.

Он улыбнулся и потянулся к ней бокалом:

— За исключения, — она кивнула и тронула его бокал своим, отпила, опять жмурясь от кайфа и медленно глубоко дыша, появилось загадочное предчувствие, что сегодня она все-таки напьется, она улыбнулась и с шутливой серьезностью прочистила горло:

— Эм… на всякий случай, я должна вас предупредить. Я очень легко и быстро пьянею.

— Вперед, — кивнул министр.

— А когда я пьянею, то я иду спать, — смущенно вздохнула Вера, он тихо рассмеялся, она изобразила укоризненный взгляд: — Не смешно. Это еще одна причина, почему я не пью — когда все веселятся и скачут, я сижу унылой медузой и мечтаю об одеялке. Говорят, что пьяный человек делает то, что хочет сделать, но ему мешают приличия, так вот по этой теории, я всегда хочу спать.

Он опять рассмеялся, она помолчала, с наигранно скорбной миной ожидая, пока он насмеется, вздохнула и продолжила:

— Это не все. Когда я выпью особенно много, как и многие другие, я могу не помнить, что делала. Но я всегда заранее знаю, что я буду делать, когда напьюсь. Я найду самого толстого и доброго мужика в компании, обниму его и усну. Так что если вдруг вы меня потеряете, ищите под мышкой у Булата, и не будите — я в раю. Пьяный сон — моя версия рая, я полностью расслабляюсь, согреваюсь и отдыхаю, у меня не бывает похмелья, я встаю отдохнувшей и свежей, наверное потому, что выпить столько, сколько нужно для плохого самочувствия, не успеваю — засыпаю раньше. Меня друзья за утренний цветущий вид ненавидят. Мстят, показывая фотки спящей меня с нарисованными кошачьими усами. И это еще одна причина, почему я не пью. Обычно, — она посмотрела на бокал и отпила еще, министр улыбался, глядя то на нее, то на звездное небо, допил и долил еще:

— Я тоже обычно не пью. Потому что когда я напиваюсь, я со всеми спорю на большие деньги и всех вызываю на дуэль. В последний раз, когда я напился до полной потери связи с реальностью, я переплыл Игрень, это река на севере. Зимой. Это было в тот раз, когда я за кобылой ездил, был какой-то праздник, и мы так хорошо его с братьями Нагорными отметили, что нам потом подробности свидетели рассказывали, потому что мы не помнили ничего. Нагорные — княжеский род с севера, там двое наследников, Ждан и Неждан, близнецы, они мои ровесники, мы не особенно часто видимся, но всегда хорошо проводим время, я вас с ними познакомлю, они будут на балу. В свой первый визит на север я у них останавливался, у них лучшие кони на всем северо-западе. И после гулянки я утром проснулся без меча и стал в панике его искать, а мне сказали, что он торчит в скале на том берегу Игреня. Судя по рассказам очевидцев, мне Ждан рассказал легенду про пляж Бесноватых, что мол кто до него доплывет, у того желание исполнится, но что никто уже сто лет не доплывал — Игрень течет с гор, там такое сильное течение, что он никогда не замерзает. И там пороги, если не справиться с течением, то потом поисковая команда уже особо не торопится, потому что смысла нет. А я сказал, что они тут все слабаки и нытики, а я возьму и переплыву. А княжич сказал, что я тощий слишком для моржевания, и что ничего у меня не получится. Мы поспорили, я взял с собой меч, потому что в пьяной мудрости рассудил, что если я сейчас переплыву и живым вернусь, то утром все об этом забудут, поэтому мне нужно доказательство. И только утром понял, что для того, чтобы свой меч достать, мне придется либо ехать три дня до переправы, три дня до меча, и еще столько же обратно, либо плыть еще раз. Плыть трезвым мне не хотелось, так что праздник продолжился. И затянулся, — он тяжко вздохнул, Вера хихикнула:

— На что спорили-то?

— А мы забыли, — махнул рукой министр, долил обоим еще вина, отпил, задумался. Посмотрел на Веру и улыбнулся:

— Братьев Лан рассмотрели?

— Да.

— И как они вам? — прозвучало с подвохом, Вера задумалась и неуверенно улыбнулась:

— Милые.

Министр тихо рассмеялся, кивнул сам себе:

— Значит, не рассмотрели. Ну посмотрите еще.

Она вспоминала, внимательно прокручивая в голове мельчайшие подробности, вплоть до грязи на ботинках, братья были одинаковыми внешне, но разными внутри. Слишком одинаковыми.

"Так не бывает, всегда что-то есть. Разница в росте, родинки, шрамы, по- другому лежащие волосы, разная геометрия мыши, лица, разные морщинки… И они как будто сами понимают свою одинаковость и специально носят челку по- разному, один приглаживает, другой откидывает."

— Это один человек? — предположила Вера. Министр улыбнулся:

— Как вы догадались?

— Я не могу их различить, хотя обычно легко различаю близнецов. Внешне они идентичные, во всем, кроме челки, а поведение разное, идеально сыграно. Он такой классный актер?

— Может быть, — загадочно вздохнул министр, — а может быть, у него такое очень удобное отклонение. Врачи и маги не нашли ответа. А я не искал, я просто пользуюсь. Я пригласил к себе обоих, у них две спальни, две зарплаты.

Вера хлопала круглыми глазами, пытаясь уложить в голове такого интересного человека, спросила:

— Окупаются?

— Да, — министр сиял, такой довольный, как будто был готов завести еще парочку детей с отклонениями, лишь бы подкинуть Вере интересных задачек на наблюдательность. — Аслан поет в "Черном коте" по вечерам, приходите послушайте. Он же вам понравился, — а это прозвучало с ноткой шутливой ревности, Вера улыбнулась:

— Да. Он всю жизнь таким был?

— Нет, не всю. Он таким стал после одной неприятной истории. Но я вам ее не расскажу, она грустная, а у нас оранжевое настроение. Налить еще? — Она качнула головой, он смущенно улыбнулся: — Я только вчера досмотрелся, что во всех ваших фильмах вино разливают мужчины. У цыньянцев наоборот. Я не подумал, что для вас это может быть… странно. Точно не хотите?