Мейгри при этих словах остановилась, и, казалось, последние жизненные силы покинули ее. Голова поникла, плечи опустились. Только гордость не давала ей упасть замертво на пол, к удовольствию противника. Откинув волосы с лица, она усилием воли заставила себя расправить плечи и уверенным шагом вышла из апартаментов Командующего сквозь сломанные двери.

Адмирал Экс, заметив обращенный к нему пристальный взгляд Командующего, виновато пододвинул свое кресло к столу и сел.

— Я подумал, что леди… внезапно стало плохо, милорд.

Саган хмыкнул, но промолчал и продолжал читать.

— Милорд, — сказал Экс, не сводя глаз с распахнутой двери, в проеме которой стоял капитан центурионов. Ремонтники суетились в коридоре, как муравьи. — Вы запретили ей покидать каюту. Разве это разумно? Запрет…

— …не удержит ее. Конечно, Экс. Но успокойтесь. Я сковал ее сейчас адамантовыми цепями, которых она никогда не порвет.

— Простите, милорд?

— Она не посмеет пожертвовать жизнью двух людей, которых убьют, если она сбежит.

— А, понимаю, милорд. Очень хорошо.

Экс пытался читать доклад вместе с Саганом — доклад, содержавший последние данные о состоянии сил противника, полученные через подпольную радиостанцию на одной из планет Шелтона. Но адмиралу не сиделось, он так и вертелся, пока Командующий не посмотрел на него раздраженным взглядом.

— В чем дело, Экс? Перестаньте дергаться и покончим поскорее с докладом. У меня много работы.

— Милорд, леди Мейгри… действительно была отличным пилотом?

— Одним из лучших, как она сказала. Так и должно быть, ведь это я ее готовил.

— Да, милорд. Вы сами говорили, что нам очень нужны опытные пилоты. Ведь разрешили же вы вступить в эскадрилью молодому человеку. Думаю, леди могла бы быть полезной…

— А мне следовало бы проглотить свою гордость и разрешить ей летать с нами? Категорически не согласен, Экс. У меня будет достаточно забот с наступающим врагом, и я не хочу беспокоиться о том, что делается у меня за спиной.

— Но уверяю вас, милорд, леди Мейгри понимает, как важна ваша роль в победе над коразианцами! Она не посмеет навредить вам!

— Да, Экс, вы правы. Она не будет мне вредить. Она, напротив, сделает все, чтобы защитить меня… во время битвы.

Командующий откинулся на спинку кресла и потер глаза, уставшие от чтения. Зрение у него всегда было отличным, но теперь он ловил себя порой на том, что отодвигает текст подальше от глаз. Давно пора провериться. Гиск просто извел его, напоминая об этом постоянно. Но придется пользоваться корректирующими зрение каплями. Каплями!

Командующий отключил компьютер.

— Мы были прекрасной командой, она и я. — Он замолчал, глядя куда-то вдаль.

Годы трудных решений, кровавой мести и жестокости оставили глубокие следы на его лице, но сейчас оно разгладилось, стало почти молодым.

Зазвенели корабельные «склянки», и реальная действительность изгнала мысли о прошлом. Лицо Сагана вновь стало суровым.

— После битвы, Экс, леди может нам чертовски досадить. После битвы.

Адмирал понял и согласно кивнул.

— Вы имеете в виду приказ относительно «Непокорного», милорд?

— Да, Экс. Приказ, касающийся «Непокорного».

* * *

В своей каюте, неожиданно ставшей маленькой и тесной, Мейгри не переставая шагала взад и вперед. Когда охранники привели ее сюда, она решила, что будет спокойной, сядет, съест завтрак, почитает Джейн Остин, послушает «Риголетто».

Завтрак размазался по стене, книга Джейн Остин валялась под кроватью, Верди настолько не радовал, что пришлось послать его к черту.

Как смел Саган говорить такое! «Нет клятвы, которую вы не нарушили!» Как он посмел! Ломая пальцы, она делала десять шагов от кровати к столу, десять шагов от стола к кровати. Он может доверять мне. Знает, что может. Он просто наказал меня. Убить не может, так будет наносить рану за раной…

Дверь в каюту открылась. Мейгри резко повернулась, подумав, что пришел Саган: он один осмеливался входить без предупреждения. Может быть, он изменил свое решение? Она еще в его апартаментах почувствовала какое-то колебание…

Но это был не Командующий. В дверях показался центурион, который нес на плечах тело одного из ее охранников.

— Не могли бы вы отключить систему контроля, миледи? — холодно сказал центурион, протискиваясь в двери со своей ношей. — Закройте дверь.

Мейгри, ничего не понимая, сделала все, что он просил.

— Он болен? Потерял сознание? Позвать доктора Гиска?

— Не надо никого звать, миледи. Если вы подержите ноги, мы сможем уложить его на кровать.

Мейгри подхватила ноги охранника и помогла. Осмотрев его, она увидела синяк на шее около ключицы и вопросительно взглянула на вошедшего центуриона.

— Что происходит?

— Спасибо за доверие, миледи.

— Какое доверие, черт возьми?! Как говорит Саган, я могу вызвать у вас апоплексический удар и вы вздохнуть не успеете. Мне ничего не грозит. А вот вам — да. Что происходит?

Центурион посмотрел на бездыханное тело своего товарища.

— Лорд Саган справедливый человек. Он не станет наказывать другого за преступление, которое совершил я.

— Какое преступление? — Мейгри начинала терять терпение.

— Загляните, пожалуйста, в шкаф, миледи.

Мейгри отступила в сторону и показала рукой на шкаф.

— Открывайте сами.

Центурион улыбнулся, хотя лицо его было мрачным и серьезным, подошел к стенному шкафу и распахнул дверцы. Сунув руку в глубь одной из полок, он достал летный костюм и шлем.

— Здесь же вы найдете ботинки, миледи. Боюсь, они будут вам велики, но я выбрал самые маленькие. У нас практически нет пилотов с вашими размерами.

Мейгри не могла удержаться на ногах и села на край кровати.

— Нам только что объявили, — продолжал центурион, — что враг двинулся сюда. Он еще не виден, но локаторы засекли его. У вас есть время, но надо поторопиться, миледи.

Заметив, что Мейгри сидит без движения, центурион повесил костюм на спинку кресла, сверху положил шлем. Затем достал из шкафа ботинки и остальные детали обмундирования.

— Я договорился, что вас примут в легион Дайена, миледи. Подумал, что и вы предпочли бы попасть к нему.

Губы Мейгри зашевелились, и наконец она смогла внятно сказать:

— Как вас зовут, центурион?

— Маркус, миледи.

— Маркус, вы слышали приказ лорда. Вы сами себе подписали смертный приговор. Почему вы делаете это для меня?