— Это любовь, — сказал Краймонд. — Вы неверно меня понимаете.

— Когда вы все это придумали, три дня назад? Как я могу воспринимать вас всерьез?

— Конечно, вас должно было это удивить и, возможно, вас возмущает моя прямота, но… — Он вдруг воскликнул во весь голос: — Господи, я мог бы все объяснить! — Потом сказал, опять спокойно: — Когда мы можем встретиться… пожалуйста…

— Я не «возмущаюсь»! — закричала в ответ Роуз. — Я не настолько заинтересована, чтобы чем-то возмущаться! Я не желаю обсуждать ваши чувства. Вы — враг людей, которых я люблю, человек, которого я отвергаю всей душой. Не желаю видеть вас, прошу уйти и больше никогда не беспокоить с этим вашим вздором. Пожалуйста, уходите, и поймите, что я не желаю вас больше видеть!

Она вышла из-за стола и направилась к открытой двери. Оглянувшись назад, она увидела, как его лицо вспыхнуло. В следующий момент оно, все еще красное, приняло бесстрастное выражение. Он дошел до середины комнаты, остановился, щелкнул каблуками и слегка поклонился. Потом вышел в дверь, взял пальто и покинул квартиру, тихо закрыв за собой дверь.

Роуз застыла на месте. Его неожиданный уход, его отсутствие странно поразили ее. Его больше не было — она стояла одна, и противоречивые чувства обуревали ее. Как он мог явиться и сказать подобную вещь, так расстроить ее, так обидеть! Она чувствовала себя в этот момент ужасно, ужасно обиженной, оскорбленной, будто не она его, а он отверг ее. Как он посмел так безжалостно, так грубо поставить ее в ситуацию, когда она вынуждена была поступить так, как только что поступила! Она не должна была говорить то, что сказала, подумала Роуз, просто растерялась, надо было оставаться невозмутимой, сдержанной, вежливой и не позволять ему оставаться так долго и так много говорить. Надо было сразу попросить его уйти. Конечно, следовало бы вообще не принимать его. Она была слишком жестокой, к тому же это не совсем то, что она чувствовала. Тогда, в Оксфорде, он ей нравился, она восхищалась им, все они восхищались. Ох, она будет очень сожалеть о произошедшем, позже ей будет ужасно неприятно оттого, что вела себя так глупо, так дурно.

Потом подумала: побегу за ним. И тут же: но это будет недостойно ее и произведет ложное впечатление. Но вот она уже распахнула дверь и бежала вниз по лестнице.

Улица встретила ее волной холодного воздуха. Она стояла на скользком обледенелом тротуаре и оглядывалась. Его не было видно. Приехал на машине? И уже уехал? Она добежала до угла и осмотрела другую улицу. Вдалеке отъехала и тут же скрылась машина. Она побежала назад, мимо своего дома, поскользнулась на тротуаре и схватилась за перила, чтобы не упасть. Внимательно осмотрела другую улицу, но не увидела его. Медленно вернулась к распахнутой парадной двери дома и поднялась в свою квартиру. Заперла дверь и прислонилась к ней спиной, шумно дыша. Что с ней творится? Почему теперь ей кажется, что важнее всего на свете — это найти Краймонда, вернуть его и что-то говорить ему еще? Почему она вообще позволила ему уйти? Почему разговаривала с ним в такой грубой, суровой манере? Что он теперь думает о ней, этот гордый человек, который с такой удивительной откровенностью доверился ей? Он признался, конечно, она должна была понять подобную вещь. Да, да, должна была и поняла. Ее глубоко тронула та скрытая, неумирающая любовь. Она верила ему. Ей следовало поблагодарить его, что он любит ее такой любовью.

Роуз принялась расхаживать по гостиной, взад и вперед, взад и вперед. Солнце скрылось, и она включила свет. Возможно ли такое, что каким-то образом она в эти несколько минут влюбилась в Краймонда? Почему она была такой агрессивной, такой безапелляционной, думала Роуз. В сущности, он оказал ей честь — даже если думал о ней, как о спасительном средстве. Она была так высокомерна, так ужасна, так вульгарно самодовольна, говоря, что он оскорбляет ее своим признанием в любви. Ей следовало быть благодарной. Нельзя было так отвергать его, прогонять, быть такой резкой. Можно было сказать, что они еще увидятся. Пусть и из сострадания. Почему она не могла хотя бы сжалиться над ним, никакого вреда бы не было от этого. Он выглядел таким усталым и печальным. Она еще может сказать ему, что готова выслушать его объяснение. Только он не простит ей ее слов, подумает, что она неискренна. Что с ней происходит, что она наделала!

Роуз чувствовала теперь, что ей чрезвычайно льстит преклонение Краймонда. Он, такой утонченный, такой замкнутый, явился как проситель. Признался, что любит и всегда любил. Конечно, он сумасшедший, она всегда считала его безумным. Но как по-другому выглядит это безумие, когда оно выражается в любви к ней. Она должна увидеть его снова, думала она, увидеть сегодня же. Иначе не выдержит. Она позвонит ему, он, наверное, уже дома. Она принялась искать в телефонной книге его номер, потом вспомнила, что он говорил, у него нет телефона. Тогда поедет к нему домой. Но что она скажет, приехав, как объяснит свое появление, это будет выглядеть только как полная капитуляция, и, возможно, он отвергнет ее. Тогда она тоже сойдет с ума, она уже безумна — но это такая мука, надо как-то освободиться от нее, ох, почему она не удержала его, по крайней мере, пока все обдумает! Она напишет ему, потом добежит до почтового ящика. Надо что-то сделать, не то сердце не выдержит. Напишет осмотрительное письмо и предложит снова встретиться в скором времени, извинился зато, что была так груба, что это вышло невольно, напишет…

С чувством облегчения она достала бумагу и ручку и села к столу. Принялась торопливо писать:

Дорогой Дэвид,

приношу свои извинения за то, что столь нелюбезно говорила с вами сегодня. Сказанное вами захватило меня врасплох, испугало и заставило инстинктивно его отвергнуть. Сейчас же я хочу выразить вам глубокую благодарность за оказанную мне честь. Верю в вашу искренность и ценю ваши чувства. Сознаюсь, вы смутили меня. Я желала бы увидеть вас снова, чтобы загладить неприятное впечатление, которое, должно быть, произвела на вас. Надеюсь, вы простите меня. Думаю, что было бы хорошо для нас обоих, если бы мы могли поговорить более мирно и спокойно. Если позволите, я напишу вам снова в ближайшее время и назначу новую встречу. С нежным приветом.

Ваша

Роуз.

Роуз внимательно перечитала написанное, вычеркнула «вы смутили меня» и «Надеюсь, вы простите меня» и переписала письмо набело. Закончив, она почувствовала облегчение. Она еще смотрела на него, когда зазвонил телефон. Первой мыслью было, что это Краймонд, он чувствует то же, что и она, что они должны встретиться снова. Она бросилась к телефону, ощупью нашла трубку.

— Алло, Роуз, это я, — услышала она голос Джерарда.

Джерард. Она совершенно забыла о существовании Джерарда, так что даже удивленно вскрикнула и, ничего не ответив, отвела от уха трубку. А из телефона доносился голос:

— Алло, Роуз, это ты?

Она сказала:

— Можешь подождать секунду? Мне нужно кое-что выключить на кухне.

Она пошла на кухню, постояла, глядя на ряд одинаково красных кастрюль, расставленных по размеру. Потом вернулась к телефону.