— Я слышала шум машины.

— Да, он здесь. Ты хочешь видеть его? Не обязательно это делать сейчас, если лучше будет встретиться с ним позже.

— Он хочет видеть меня?

— Да, конечно, для того он и приехал!

Джерард, договариваясь по телефону с Роуз о встрече Джин и Дункана, испытывал опасения, о которых умолчал. Он был просто не в состоянии понять Дункана. Джерард, так же как Роуз, ожидал от Дункана выражения радости, облегчения, любви к жене, удовлетворения, что она ушла от «того человека», трогательной благодарности к тем, кто все это время был рядом с ним и поддерживал в нем веру и надежду. Джерард воображал, что после вполне понятного первого потрясения Дункан бросится изливать им душу, рассказывать о страхах и надеждах, с которыми жил все это время, и наконец выразит твердую уверенность, что в будущем у них «все наладится». Дункан же отказывался от дальнейших встреч с Джерардом, но они разговаривали по телефону. Джерард упирал на два обстоятельства: во-первых, что Джин решила оставить Краймонда, расставание произошло по ее инициативе и по ее желанию, и во-вторых, что Краймонд смирился с ее решением, так что на деле они разошлись по взаимному согласию. Он, конечно, добавил, что сейчас Джин очень хочет увидеться с Дунканом. Он неопределенно упомянул о случае на дороге и вывихнутой лодыжке. Дункан слушал все это, не делая комментариев, и в конце концов позвонил Роуз, сказать, что, если Джин хочет этого, он приедет. Роуз, тщательно наставлявшая Джерарда, что говорить Дункану, на самом деле была вовсе не уверена, что понимает душевное состояние Джин. Она была не способна, разговаривая с Джин, составить себе ясную картину случившегося. Джин обезумела от горя: горя, иного Роуз не могла предположить, оттого, что потеряла Краймонда. Потому как помнила первое, что выкрикнула Джин, появившись: «Он бросил меня!», и не верила в их «спокойное обоюдное согласие», о котором Джин говорила позже. Именно Джерард так волновался, что торопил встречу с Дунканом. Роуз чувствовала, что это преждевременно. Но Джин в самом деле сказала в ответ на неоднократные вопросы Роуз, что да, она хочет встретиться с Дунканом, и Роуз так и передала ее слова Джерарду. Джерард, естественно, плохо представлял себе, что творится в душе Дункана, даже после того, как понял, насколько нелепы были его прежние ожидания. Лаконичная холодность Дункана в телефонных разговорах означала, что его отношение остается прежним: «какое мне до этого дело?», хотя, явно поразмыслив, сказал Роуз (не Джерарду), что встретился бы с Джин. Но не хочет ли он увидеть ее, чтобы, может, просто осудить? Может, он даже набросится на нее? Дункан был старым другом Джерарда, но он был и шальной тип, здоровенный, непредсказуемый, неуравновешенный дикий зверь. Конечно, как Джерард позже говорил себе, Дункан должен испытывать сильнейшие сомнения относительно всей этой истории о решении Джин уйти и согласии Краймонда, твердые основания думать, что Краймонд никогда не отпустит Джин.

— Приведи его, — сказала Джин.

Дверь за Роуз закрылась. Джин вышла на середину комнаты, пригладила растрепанные волосы и подняла глаза на тусклый голубой квадрат обоев, где прежде висела картина и где по-прежнему «мельтешили» краски, иногда выделялся голубой, иногда белый. Бледное ее лицо пылало, щеки были красные, словно нарумяненные. Она отступила на несколько шагов и повернулась лицом к двери.

Дверь открылась, и вошел Дункан, один. Повернулся и быстро закрыл дверь, потом снова повернулся к Джин. Он был прилично одет — в темном костюме, одном из своих лучших, рубашка в бело-голубую полоску и темный галстук. Чисто выбрит, волнистая грива темных волос, давно не знавшая ножниц, тщательно причесана. Он казался огромным в комнате, тучней, чем прежде, массивней, шире. Они впились глазами друг в друга. Джин, дрожа, снова схватилась за горло. Дункан двинулся к ней, и она почувствовала страх, но не пошевелилась и стояла, онемев.

Выражение его лица было странным, пугающим. Он сказал:

— Что, если мы присядем? Присядем вон там? — И он показал на зеленый диван.

Джин неловко попятилась, потом села. Диван заскрипел под тяжестью Дункана, когда он сел рядом. Повернул к ней крупную голову. Слегка съежившись, она взглянула на него.

— Ты хочешь быть снова со мной, Джин?

— Да.

— Уверена?

— Да, да…

— Тогда договорились.

Он обхватил ее, утонувшую в его объятиях, и оба закрыли глаза. Странное выражение его было вызвано старанием сдержать мучительную нежность и жалость, которые теперь исказили его лицо, глядящее поверх ее плеча.

Роуз, вернувшаяся в Лондон, была удивлена, получив спустя несколько дней письмо следующего содержания:

Дорогая Роуз,

хочу спросить, можно ли зайти к тебе, обсудить важный вопрос? Предлагаю вторник на будущей неделе, в десять. Если тебя устраивает день или если предложишь другое время, не могла бы ты сообщить об этом письмом? Звонить не пытайся, поскольку телефон у меня отсоединили.

Твой

Дэвид Краймонд.

Письмо поразило, испугало Роуз, произвело неприятное впечатление. Она предположила, что «важный» вопрос наверняка касается Джин и что Краймонд хочет, чтобы она посодействовала их примирению. Какое нахальство! Она тут же села писать в ответ, что Джин счастливо воссоединилась с мужем и она не видит, чем может быть ему полезной и, соответственно, пользы во встрече. Но тут она вспомнила, что, возможно, Джин не обманывала ее, сказав, что они с Краймондом расстались по обоюдному согласию и в этом смысле по желанию Джин. После появления Дункана Джин, естественно, подчеркивала, что сама ушла от Краймонда, и Роуз тоже. Просьба Краймонда о содействии, если это действительно было так, была по меньшей мере важной как подтверждение этого. Поразмыслив, Роуз, не закончив свое негодующее письмо, начала сомневаться: а не хочет ли Краймонд сказать ей кое-что еще. Им могло двигать что угодно, даже желание продемонстрировать равнодушие к тому, что Джин его бросила. Она с беспокойством подумала, что это может быть связано с Джерардом. Может, он здесь хочет ее содействия? Джерард по какой-то причине не желал видеть Краймонда, и вот Краймонд желает, чтобы Роуз помогла им помириться? Или это что-то имеющее отношение к книге; ей даже пришла в голову дикая мысль, что Краймонд попросит ее уговорить Джерарда написать предисловие! Все, что связывало Краймонда с Джерардом, вызывало у Роуз тревогу. Но, подумав еще, она решила, что все-таки скорее всего дело в Джин и Дункане, хотя причина и не обязательно та, что она решила вначале. Возможно, Краймонду просто нужно подтверждение, что Джин и Дункан снова вместе. У Роуз не было ни малейшей охоты разговаривать с Краймондом о своих друзьях, подобный разговор при всей осторожности мог быть неверно воспринят и показаться предательством. Впрочем, можно быть краткой, зато это возможность разрешить все сомнения относительно произошедшего. Последнее, о чем она подумала, и это было вполне вероятно, что Краймонд придет формально поблагодарить Роуз, а через нее и все Братство, за финансовую поддержку все эти годы! Он предпочел Роуз, а не Джерарда, поскольку тот стал бы расспрашивать его о книге. Она решила увидеться с Краймондом. Первой мыслью было поставить в известность Джерарда, но она одумалась. Лучше помолчать до тех пор, пока не выяснится предмет разговора, чтобы потом составить подходящий спокойный и разумный отчет для остальных. Если сказать Джерарду сейчас, он всполошится, будет строить предположения и заставит ее только еще больше волноваться. Так что Роуз написала просто, что будет ждать Краймонда у себя в квартире в предложенное время.