Я обожаю сериал «CSI: место преступления» — благодаря ему люди верят, что криминалисты способны творить чудеса. Конор отстранился от меня.

— Я оставил его у них дома.

— Где?

— На кухонном столе.

Я снова приблизился к нему.

— А ведь ты говорил, что не собирался пугать Спейнов. Что никто бы не догадался, что ты был в доме. А это что такое, черт побери? По-твоему, они бы решили, что значок появился из воздуха?

Ладонь Конора накрыла значок.

— Я подумал, что его найдет Дженни. Она всегда встает первой.

— Убери руки от вещественного доказательства. Ну найдет — а дальше что? Подумает, что его принесли феи?

— Нет. — Ладонь не сдвинулась с места. — Я знал: она догадается, что он от меня. Я хотел, чтобы она догадалась.

— Зачем?

— Затем. Просто чтобы она знала, что не одна. Что я все еще рядом, что она по-прежнему мне дорога.

— О Боже. И тогда, значит, она уйдет от Пэта, упадет тебе в объятия, и вы с ней будете жить долго и счастливо? Ты что, под кайфом, приятель?

Быстрая, сильная вспышка отвращения — и через секунду Конор снова отвел взгляд.

— Ничего подобного. Я просто думал, что Дженни обрадуется, понятно?

— Вот как, значит, ты собрался ее радовать? — Я отбросил его ладонь и ударил по пакетику; тот полетел по столу и оказался вне досягаемости для Конора. — Не открыткой, не письмом по электронной почте: «Привет, думаю о тебе», — а вламываясь в ее дом и оставляя какую-то ржавую дрянь, о которой она, должно быть, совсем забыла. Не удивительно, что у тебя нет девушки, сынок.

— Она не забыла, — ответил Конор с абсолютной уверенностью. — В то лето, на той фотке мы были счастливы. Все мы. Наверное, я никогда больше не был так счастлив. Такое не забывается. Значок напомнил бы Дженни о том, что она была счастлива.

— Зачем? — спросил Ричи из угла.

— Что значит «зачем»?

— Зачем напоминать? Зачем говорить, что она кому-то дорога? У нее же был Пэт, верно?

— Я же говорил — у него было что-то вроде депрессии.

— Ты сказал, что депрессия у него длилась несколько месяцев подряд, но ты им не звонил, чтобы не сделать хуже. Что изменилось?

Конор напрягся. Он оказался именно там, где нам нужно, — начал подозревать, что на каждом шагу подстерегают ловушки.

— Ничего. Я просто передумал.

Перегнувшись через Конора, я смахнул со стола пакетик и закружил по комнате, перебрасывая его с ладони на ладонь.

— Ты, случайно, не заметил, что по дому расставлена целая прорва видеонянь — ну, пока пил чай с сандвичами?

— А это видеоняни? — Лицо Конора снова превратилось в маску — к этому вопросу он тоже был готов. — Я думал, рации или что-то в этом роде. Что у Пэта с Джеком такая игра.

— Нет, не рации. Как думаешь, зачем Пэту и Дженни полдюжины видеонянь, расставленных по дому?

Конор пожал плечами:

— Понятия не имею.

— Ясно. А дыры в стенах? Их ты заметил?

— Да, их видел. Я с самого начала знал, что дом хреново построен. Им нужно было подать в суд на подонка, который его построил, но он скорее всего уже объявил о банкротстве и уехал на Коста-дель-Соль, поближе к своим офшорным счетам.

— Нет, сынок, это на строителей ты не свалишь. Пэт сам пробил эти дыры, потому что с ума сходил, пытаясь поймать норку, или кто там у него был. Он расставил видеоняни, потому что у него была навязчивая идея — он мечтал увидеть тварь, которая плясала у него над головой. Ты хочешь сказать, что за столько часов наблюдений ты этого не заметил?

— Я же говорил, что знал про животное.

— Еще бы, черт побери. Но ты пропустил тот кусок, где Пэт сходил с ума. — Я уронил пакетик, подцепил его ногой и, подбросив в воздух, поймал. — Ой.

Ричи подтянул стул и сел за стол напротив Конора.

— Мы восстановили все данные на компьютере. Мы знаем, в каком состоянии он был. «Депрессия» — это еще мягко сказано.

Конор задышал быстрее, раздувая ноздри:

— Компьютер?

— Давай пропустим сцену, в которой ты валяешь дурака. Это скучно, бессмысленно и страшно меня злит. — Я с силой швырнул пакетик о стену. — Не возражаешь?

Конор промолчал.

— Ну что, попробуем еще раз? — спросил Ричи. — Что-то изменилось, и ты оставил эту штуковину для Дженни. — Между бросками я помахал Конору пакетиком. — Из-за Пэта, да? Ему стало хуже?

— Если вы уже знаете, зачем спрашивать?

— Стандартная процедура, — сказал Ричи. — Просто проверяем, совпадают ли твои слова с тем, что мы получили из других источников. Если все совпадает, ура-ура, мы тебе верим. Если ты говоришь одно, а улики — совсем иное… — Он пожал плечами. — Тогда у нас проблема и, значит, мы должны копать дальше, пока не разберемся с ней. Понимаешь?

— Ну ладно, — сказал Конор после паузы. — Пэту стало хуже. Он не превратился в психа, не вопил, чтобы животное выходило на бой, или еще что. Просто ему было нелегко, поняли?

— Но что-то изменилось. Что-то внезапно заставило тебя связаться с Дженни.

— Просто она казалась такой одинокой. Пэт с ней дня два ни словом не обмолвился — по крайней мере, я этого не видел. Он все время сидел на кухне и таращился на поставленные в ряд мониторы. Несколько раз она пыталась с ним поговорить, но он даже на нее не смотрел. И по ночам они вряд ли наверстывали упущенное — ночь он провел на кухне, спал на кресле-мешке.

Похоже, под конец Конор проводил в своем логове круглые сутки. Я перестал играть с пакетиком и встал у него за спиной.

— Дженни… Я увидел ее на кухне: она ждала, когда вскипит чайник, — опиралась о стол, словно у нее нет сил стоять. Смотрела в пустоту. Джек тянул ее за штанину, хотел ей что-то показать, а она даже не замечала. Дженни выглядела лет на сорок или больше. Казалась потерянной. Я едва не выбежал из дома, чтобы ее обнять.

— И ты решил, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, — и ты решил, что в этот сложный период жизни ей необходимо узнать, что за ней кто-то следит.

— Я просто хотел ей помочь. Мне хотелось позвонить ей или написать, но Дженни… — Он покачал головой. — Если дела идут не очень, она не любит говорить об этом. А при том что Пэт совсем… И я подумал: надо как-то сообщить ей, что я здесь. Поехал домой и нашел значок. Может, я ошибся. Но в то время мне казалось, что это хорошая мысль.

— И когда именно это было?

— Что?

— Когда ты оставил значок в доме Спейнов?

Конор сделал вдох, чтобы ответить, но что-то его остановило: я увидел, как напряглись его плечи.