Вот, Марджалла, такова история жизни и правления моего мужа. В истории он остался как Селим пьяница, мусульманин, который преступил священный закон и стал пить вино. Моя жизнь — это другая история. Как и Сафия, я была почти ребенком, когда меня привезли в Новый Дворец. Мои родители принадлежали к знатной черкесской семье, и меня, как и тебя, отправили вместе с данью султану Сулейману. Меня учили всему, чему учат девушек, попадающих в гарем. Однажды меня послали в бани принца Селима. В первый раз он увидел меня именно в банях. Он приходил в себя после разгульной ночи. Я меняла холодные полотенца на его голове и, как говорится, приглянулась ему. Мне дали отдельную маленькую комнатку и рабыню, чтобы она прислуживала мне. Скоро меня позвали в его постель. Как же я боялась, несмотря на все поучения старожилок гарема. Селим заметил мой страх и стал успокаивать меня. Он был нежным и внимательным любовником и никогда не звал меня к себе, когда бывал пьян. Любовь к нему росла. Да, да, это произошло до того, как мы зачали нашего ребенка, который стал первым сыном моего мужа, хотя до Мюрада у него родились несколько дочерей. Я стала женой султана после рождения Мюрада. За свою короткую жизнь мой господин не раз брал в свою постель других девушек, но я была его любимицей. Что бы о нем ни говорили, он был неплохим человеком, — закончила Hyp У Бану.

— Кажется, вы принесли счастье султану Селиму II, госпожа валида, — сказала Эйден.

Hyp У Бану улыбнулась и потрепала Эйден по руке.

— Надеюсь, что ты тоже сделаешь счастливым принца Явид-хана. Да он уже счастлив, потому что сегодня он женился на тебе. Тебе выпала большая удача, моя дорогая Марджалла, это даст тебе преимущество перед другими его женами и наложницами, когда ты вернешься в Крым.

— Нет ни других жен, ни детей, — сказала Эйден и поведала валиде и султанше Сафие об ужасной трагедии Явид-хана. Hyp У Бану покачала головой, выслушав рассказ.

— Для принца это действительно ужасная потеря, но для тебя, Марджалла, — редкая удача! Ясно, что он тебя любит, раз сделал своей женой. Теперь роди ему сыновей и твое счастье обеспечено, независимо от того, как вена лик будет его гарем.

— Который, уверяю тебя, он обязательно заведет, — с горечью сказала Сафия.

— А ты-то что волнуешься? — огрызнулась Hyp У Бану. — Твой сын Мехмет станет наследником своего отца. Ты не родила ему других детей, хотя в одиночку владела моим сыном все эти годы. Одного принца недостаточно для Оттоманской империи. Кроме того, мужчине несвойственно быть верным только одной женщине. Когда ты это поймешь?

— Я никогда не пойму этого! — крикнула Сафия. — Никогда!

— Ба! Напрасно исходишь горечью, дочь моя! Не будь глупой. Принимай то, что дает тебе Аллах, и будь благодарна за это. Ты знаешь, сколько женщин хотели бы оказаться в таком положении? Мехмет, слава Аллаху, сильный и здоровый мальчик и уже заглядывается на рабынь. Когда-нибудь ты окажешься на моем месте, Сафия. Любовь — хорошая вещь, но власть — лучше. — И Hyp У Бану засмеялась.

Вечером, когда мать султана и его жена, сам султан и остальные гости уехали, Эйден рассказала Явид-хану об этом разговоре, пока они вместе лежали на диване. Он положил ее между своими длинными ногами, она спиной лежала на его груди, и он ласкал ее грудь, эти прекрасные шары молочной белизны.

— Говорят, они воюют друг с другом в гареме. Они обе — женщины сильные, но пока жив султан Мюрад, именно его мать будет управлять гаремом и заботиться о спокойствии своего сына.

— Почему Сафия не любит Hyp У Бану? — недоумевала Эйден. — Она кажется хорошей женщиной. Она мне нравится.

— Тебе и Сафия нравится?

— Конечно. Она ближе мне по возрасту, и мы с ней как подруги.

— Прекрасно, мой бриллиант. Не принимай сторону ни одной из них, или попадешь под перекрестный огонь. Сафия недолюбливает валиду, ведь именно Hyp У Бану настояла на том, чтобы султан брал к себе в постель других женщин. В течение многих лет он отдавал любовь только Сафии, но она родила всего одного сына, принца Мехмета. Оттоманская империя не будет чувствовать себя в безопасности, если у нее только один наследник трона. И со временем стало ясно, что у Сафии детей больше не будет, несмотря на то, что она еще молода. Hyp У Бану и визирь все-таки уговорили султана брать в постель других женщин. Он согласился, но оказалось, что проявлять свою мужскую силу он может только с Сафией. Потом валида узнала, что Сафия покупала амулеты и приворотные зелья, чтобы удержать султана около себя.

Эйден очень заинтересовалась.

— Как валида обнаружила это?

— Есть одна знаменитая во всем Стамбуле торговка — старая женщина по имени Эстер Кира. Она так стара, что дружила еще с прабабкой султана Мюрада Кирой Хафиз. Она приходила в гарем султана со своими товарами еще девочкой и быстро завоевала доверие. Ее товары всегда были самого лучшего качества, а цены — более чем справедливые. Говорят, она оказала легендарной Кире Хафиз какую-то большую услугу, и за это ее семью навсегда освободили от уплаты налогов, что позволило им, евреям, создать большой банкирский дом. Говорят, во всех цивилизованных странах можно найти банкира Кира. Даже у нас, в Крыму, есть один, — он засмеялся. — И сейчас старуха еще приходит в гарем со своими товарами просто для того, чтобы развлечься. Деньги ей не нужны.

Но я отвлекся.

Торговка на базаре, которая продавала Сафии амулеты и приворотные зелья, была еврейкой. Она не удержалась и похвасталась другим женщинам об услуге, которую оказала жене султана и которая, как говорила она, может помочь семье добиться освобождения от налогов, чего в молодости добивалась Эстер Кира.

Конечно, эти разговоры тут же дошли до ушей Эстер. Она рассказала об этом валиде, но убедила ее, что купить амулеты и приворотное зелье уговорила расстроенную Сафию базарная торговка и что сама Сафия никогда бы так не поступила, если бы ее не искушали. Таким образом, хитрая старуха избавила султаншу от заслуженного наказания и сумела сохранить дружбу с обеими могущественными женщинами. — Он усмехнулся. — Дружа с Сафией и Hyp У Бану, ты, я думаю, со временем познакомишься с легендарной Эстер, но, мой бриллиант, я не хочу в нашу брачную ночь рассказывать тебе сказки, — рассмеялся Явид-хан, нежно пощипывая ее соски, — я хочу любить тебя, моя ласковая жена Марджалла. Любимая, ты за это короткое время подарила мне столько счастья. Я никогда не думал, что смогу снова стать счастливым.

Эйден повернула голову и заглянула ему в глаза.

— Ты тоже сделал меня счастливой, господин, я ведь тоже думала, что никогда не найду покоя.

Она протянула руку и ласково провела по его лицу, а потом притянула его голову и поцеловала в губы быстрым поцелуем. В его красивых небесно-голубых глазах светилось откровенное желание, которое она может удовлетворить. «Это не важно, что я солгу ему, — мелькнула у нее мысль. — Эта ложь не имеет злого умысла и безобидна, но она осчастливит его». Он не знает, что лежит у нее на сердце, да еще ни один мужчина по-настоящему не разгадал секретов женского сердца.