Принц отмечает, что при сооружении здания на новом месте «необходимо, как мне кажется, найти средства подчеркнуть природную среду»[435]. Он формулирует собственную версию genius loci, провозглашенную Норбергом-Шульцем: «Мы должны чувствовать ландшафт и уважать его, вместо того чтобы проектировать за чертежной доской и прокладывать дорогу по карте»[436]. Принц превозносит герметическую архитектуру Палладио. Он все время говорит о гармонии и пропорции. В одном из его высказываний практически дословно повторяется концепция герметизма эпохи Возрождения: «Человек является мерой всех вещей. Здания должны в первую очередь обращаться к пропорциям человека, а также согласовываться с окружающими их строениями»[437].

Вмешательство принца в дебаты по вопросам архитектуры оказало ощутимый и весьма благотворный эффект. Общество в целом стало уделять больше внимания тому, что его окружает. И что более важно – принц помог людям преодолеть апатию и пассивность, усиленную ощущением беспомощности. Он заставил людей понять, что у них есть свой голос и своя роль в формировании окружающей их среды.

Воссоединение фрагментов

В одной из своих первых работ, драме в стихах «Сафо», Лоуренс Дьюрелл заявляет, что человечество со временем вступит в зрелый возраст, «когда толпа превратится в художника». Увы, до настоящего времени толпа не явила нам никаких свидетельств такого развития. Однако, несмотря на «неподатливость» толпы, все большее число тех, кого средства массовой информации называют «простыми людьми», вступают на территорию, которая прежде считалась владением художника, философа, психолога или мистика. И что более важно, их поощряют к этому люди, пользующиеся авторитетом и влиянием в обществе.

В 1982 году декан Виндзора преподобный Майкл Манн по просьбе герцога Эдинбургского организовал целую серию конференций. Не секрет, что материалы этих конференций так и не были опубликованы. На протяжении трех или четырех лет устраивались дискуссии между представителями религиозных, научных и деловых кругов с участием психологов – представителей направления, которое придерживалось взглядов Юнга, – выступавших в качестве «посредников» или «переводчиков», примиряя различные интересы вовлеченных в дебаты людей. Между различными отраслями знания устанавливались диалоги и наводились мосты – происходило взаимное обогащение дисциплин. Философские проблемы преподносились так, чтобы все участники дискуссии могли найти для себя что-то полезное во взглядах других. В последующие годы эхо Виндзорских конференций расходилось во все стороны, подобно кругам на воде.

В 1986 году в двадцать пятую годовщину Фонда охраны живой природы герцог Эдинбургский организовал в Италии, в городе Ассизи, широко разрекламированную конференцию.

Св. Франциск в большей степени, чем любая другая выдающаяся личность в христианской истории, воплощал в себе мистическое чувство герметической взаимосвязи человека с природой. На конференции в Ассизи, которая проходила под символическим патронажем св. Франциска, собрались представители главных мировых религий, чтобы обсудить духовные взаимоотношения между человеком и природой. Разумеется, раздавались и голоса протеста. Так, например, англиканский священник преподобный Тони Хайтон выразил в высшей степени ханжеское неодобрение этой конференции, возмутившись тем, что другие религии были поставлены в один ряд с его собственной догматической версией христианства. Судя по его выступлениям в печати, он боялся, что англиканская церковь может подхватить своего рода инфекцию. Тем не менее пока преподобный мистер Хайтон изливал свою ярость, конференция в Ассизи стала важной вехой во взаимоотношениях разных религий, высветила роль, которую религия может играть в двадцать первом веке. Кроме того, она принесла и практические результаты. Возникли различные общества и фонды, пропагандирующие пантеистические взгляды и необходимость установления гармоничных отношений между человеком и природой. Литературный фонд занялся переводом и публикацией священных текстов разных народов из всех регионов земного шара, как принадлежащих к признанным мировым религиям, так и представляющим не зависимые от них явления.

Инициативы британской монархии были поддержаны многочисленными общественными организациями и институтами. Объем этой книги не позволяет привести даже краткий их перечень. Стоит, однако, упомянуть об университете лондонского Варбургского института, который был основан в 1938 году, но и по сей день остается одним из самых активных и авторитетных центров изучения философии герметизма. Достоин внимания также Вестминстерский пастырский фонд, объединивший христианское учение с философией Юнга и организовавший курсы обучения психологов-консультантов. Невозможно не сказать и об «Объединении ученых и врачей», свободной ассоциации врачей, психологов и ученых, которые стремятся установить связи между своими дисциплинами, а также с моральными и духовными аспектами религии и философии. В Соединенных Штатах действуют такие организации, как Институт абстрактных наук в Саусалито и Калифорнийский институт интегральных исследований, ученые, философы и психологи которого подчеркивают интеграционный подход к науке и искусству. Калифорнийский институт интегральных исследований поддерживает связи с колледжем Шумахера в Девоне.

В рамках подобных организаций, а также небольших неформальных ассоциаций и дискуссионных групп большое количество людей используют типично герметические принципы для того, чтобы вновь объединить разрозненные фрагменты реальности. В этом процессе они обретают ощущение смысла, цели и направления – а нередко и чувство божественного. Очень часто они осознают, что организованная религия не обладает исключительным правом собственности на божественное, и находят к нему иные пути – через искусство, психологию, философию и даже науку. Они открывают для себя, что такие личности, как Блейк или Рильке, могут обладать большей «духовностью», чем папа римский или любой другой признанный религиозный лидер. То есть им присуще более глубокое понимание «духовности» и они способны более эффективно и доступно передать это понимание другим – в простых и понятных терминах.

Все большее число людей также осознает, что функции, контролируемые «мужским» левым полушарием мозга – к примеру, логическое мышление, рационализация и рациональный анализ, – не являются самодостаточными, а иногда оказываются бесполезными. Всеобщее внимание теперь привлечено к функциям правого, или «женского», полушария мозга – к так называемому «латеральному мышлению», интуиции, восприятию не только фактов, но и более тонких взаимоотношений между фактами. Если оба полушария мозга будут дополнять друг друга, поддерживая баланс и работая совместно, тогда появится перспектива формирования новой, цельной личности, новой психической гармонии, нового равновесия.

В то же время все большее число людей начинают осваивать новый язык – язык символов и парадоксов, который обращается к уровням сознания, недоступным для одного лишь рационального интеллекта. Посредством языка символов и парадоксов люди примиряются с двусмысленностью, амбивалентностью и противоречивостью собственной природы и открывают в себе неисчерпаемые запасы творческой энергии. Через символы и парадоксы они получают доступ во внутренний мир, богатства и жизненные силы которого прежде были скрыты от них.