К концу 1977 года мы поняли, что должны выпустить пластинку и доказать, что мы что-то сделали во времена панк-рока. Мы начали выдыхаться понемногу. Нам просто надо было выпустить пластинку и свернуть нашу деятельность — шансов пробиться куда-либо у нас не было.

Дэмиан O'Нил:

Мы записали демо «Teenage Kicks» на Пасху 1978 года в Дерри, и наш друг Берни дал запись Терри Хьюли. Терри не был в восторге от записи, потому что, по правде сказать, запись была дерьмовой, но он все же сдался и сказал: «Ладно. Пусть выпускают сингл». Мы чуть не охренели от радости, потому что уже готовы были разойтись, наверное, в двадцатый раз.

Джон О'Нил:

Мы поехали в Белфаст записывать ЕР «Teenage Kicks» сразу же после панк-концерта в Куинс Юниверсити Холл — там мы познакомились с другими группами, например, Rudi. Мне очень нравились Rudi — на них сильно повлияли New York Dolls. Остальные группы, и нас это поразило, копировали английские команды. На тот момент нам нравились Television и Talking Heads.

Конечно же, мы не считали «Teenage Kicks» серьезной песней. Слова в ней типичны, а аккорды просты. Аккордам в ней далеко до аккордов в «Anarchy» или «(White Man) In Hammersmith Palais». Но эта вещь очень хорошо передает энергию живых выступлений группы. У нас был всего час на ее запись, и мы сели и записали все вживую.

Идея заключалась в том, чтобы записать четырехдорожечный ЕР как это сделали Buzzcocks. Мы попали на Good Vibratons, и это было здорово. Следующим шагом должен был стать переход на мэйджор.

Все это благодаря Джону Пилу. В те дни можно было позвонить Пилу и Джону Уолтерсу в течение дня и заказать песню, а у Билли, у которого была кличка Билли Медная Шея, всегда хватало наглости позвонить им и поболтать.[254]

Джон Пил упоминал как-то нас, и мы так же послали ему демо. Он что-то где-то о нас слышал. Это еще одно доказательство того, каким потрясающим человеком он был — человеком, интересующимся всем. Он старался расширить горизонты других людей.

Дэмиан О'Нил:

Все те лейблы, что отказались от демо нашей группы, начали звонить нам как ненормальные после того, как Джон Пил начал крутить «Teenage Kicks». Они звонили домой моей матери, потому что у нас не было менеджера. Никто из нас не знал, как нужно разговаривать с этими людьми. Sire стал для нас естественным выбором потому, что с ними имели дело Ramones и Rezillos, которых мы тоже любили. Мы понятия не имели о контрактах. Мы просто увидели эти цифры и подумали, что нам теперь до конца жизни не нужно будет работать! Мы шли как агнцы на заклание! Но с Sire нам повезло.

Первый раз мы попали в Англию во время тура с Rezillos. Мы отыграли четыре или пять выступлений, и они распались, что очень для нас было хорошо, потому что вряд ли мы продержались бы долго в дороге. Мы никогда не играли больше двух концертов подряд. Остальные очень устали и хотели домой. Я был молод и неиспорчен. Я остался в Лондоне на неделю и увидел живое выступление Wire, и это было потрясающе. Тогда они были лучшими. Еще я посмотрел выступление Generation X, меня потряс профессионализм этих групп.

Нас это не обломало. На весь этот гламур нам было плевать. Я точно знаю, что если бы мы переехали в Лондон, то наверняка бы распались сразу же, так что это позволило нам твердо стоять на земле. Мы потратили все деньги на авиабилеты и такси, летая на выступление в Top Of The Pops.

Джон О'Нил:

Даже несмотря на наше выступление в Top Of The Pops, мы не считали это таким уж большим делом. Было круто играть в группе и не ходить на работу, круто видеть свои имена в списках рекорд-лейбла, как какие-нибудь Леннон и Маккартни — для нас это было куда круче выступления в Top Of The Pops.

Я всегда понимал, что не являюсь настолько уж хорошим музыкантом, в отличие от Дэмиана и Майки, а то, что я писал песни, так это случайно получилось. Я никогда не думал, что у меня есть к этому талант. Их тексты мне кажутся ужасными. Мне всегда казалось неправильным слишком долго упорно думать над словами; теперь я думаю, что лучше было мне над ними посидеть подольше! (Смеется.) У Майки с текстами было все хорошо. Взять к примеру его вещи «May Perfect Cousin» или «Mars Bar». Он писал отличные тексты, очень оригинальные.

Джейк Бернс:

Мы издали наш первый сингл «Suspect Device» на нашем собственном лейбле Rigid Digits. Джон Пил его тут же поставил в ротацию. Я на самом деле считаю Джона Пила наипервейшим и наиважнейшим человеком в британской рок-музыке. Если ты живешь за пределами Лондона, у тебя нет шансов на то, что рекорд-компании обратят на тебя внимание, и в этом случае Пил был решающим человеком. Нам пообещали сделку с Island, но тогда не срослось. Мы думали, что ничего с нами уже не произойдет. Мы не знали, что нам делать, и в этот момент Джон Пил стал нас продвигать.

В какой-то момент мы посчитали себя лучшими. Мы были слишком большой рыбой в маленьком пруду, явно самой лучшей группой в Северной Ирландии, и мы очень важничали до тех пор, пока не попали в Лондон. Одной из групп, с которыми нас сравнивали, были Skids. Мы приехали в Лондон на день или два и, увидев, что они выступают в Нэшвилле, решили туда зайти. Мы идем туда, и после первой же песни смотрим друг на друга, и думаем: «Эти ребята в сто раз лучше нас!» (Смеется.)

Stiff Little Fingers выступали в Дублине после того, как вышел наш первый сингл, потом мы попали туда во время семидневного тура, устроенного по примеру туров Stiff.[255]

Когда ты выступаешь за пределами Дублина, бывает на тебя смотрят, как на пустое место. Помню, как в одном из пабов, затерянных посреди Ирландии, хозяин здорово на нас разозлился. Он сказал: «Вы здесь никогда больше играть не будете!» И он оказался прав. Мы там больше никогда не играли! (Смеется.)

В Дублине была тусовка. Мы слышали о Radiators From Space, и Boomtown Rats выступали в Белфасте перед своим уходом. Люди забыли, насколько хорошей группой были Boomtown Rats. Их первый альбом великолепен. Потом они стали более попсовыми, и у них было три хита, попавших на первые места хит-парадов. Вот уж попали парни. (Смеется.) Гелдоф — очень умный парень. Вся эта его конфронтационная болтовня была идеально продуманной. И они были отличной живой группой. Люди забыли это, и списали их.

Именно в нашу первую поездку в Дублин я и познакомился с Боно. Мы играли на этом обменном концерте. Я был за кулисами перед тем, как мы начали играть, и тут ко мне подходит это чудо в леопардовых шмотках, протягивает руку и говорит: «Привет, у меня тоже есть группа. Мне очень понравился ваш сингл. Приходите на наш концерт завтра». Я пришел как раз в тот момент, когда их прогоняли со сцены, настолько они ужасно играли. (Смеется.) И что с ними случилось?