— Ну, если бы ты меня насиловала, я бы и правда был не против, — сказал Роб, сделав вид, что задумался, приложив палец к подбородку. Даже пошутить пытался, чтобы разрядить обстановку. Он понимал ее злость, сам был не рад услышанному, но все же считал, что сейчас лучше включить рациональную часть себя. — Пересматриваю некоторые приоритеты, и как бы ни крутил, прихожу всегда к одному.

Поняв, что у него могут отнять Айку окончательно и бесповоротно, Роберт осознал, что не хочет ее отпускать. Злился на нее, все ещё не понимал до конца, как правильно поступить, но не отдаст ее ни Генриху, ни кому-либо ещё. Боги, да он готов был сместить с престола всю династию Бартоломью, чтобы не допустить этого! Но это уже совсем крайние меры, в которые вообще не верилось, но сам факт, что он допускал такие мысли, говорил о его нежелании отдавать Айку. И когда он успел стать таким собственником? Куда подевался его альтруизм?

— Я сегодня проиграл, — сказал Роб, снова подходя к Айке совсем близко, — но я все равно сделаю тебя своей девушкой. Любишь, чтобы за тобой бегали? Я побегаю. Не хочешь ждать? Вот он я, здесь, сейчас. И мне впервые глубоко насрать, что об этом думают другие. — Даже такую грубость от него можно было услышать крайне редко, если вообще никогда. Робкий оленёнок перестал быть робким. Интересно, такой Роб ей понравится больше?

Ах, будь сейчас любое другое время, Айка бы обязательно включила свою игривость и любовь к развращению невинных. Но она была слишком зла на родителей. И слова Роберта сейчас могли просто остудить её, что, опять же, было совсем неплохо.

— Значит, ты меня всё-таки узнал? — лишь спросила она, но уже намного тише.

То, что Роберт тут, что он при этом не касался темы статуса, лишь говорило о том, что он знал о её родословной. Хах, и он всё-таки здесь. В принципе он имел полное право класть глаз на неё — если позволял не статус, то деньги его семьи, а Айка знала, как оно превышало богатство многих простых богачей.

Конечно, лично им нафиг не нужны были деньги, но они нужны были королевству. Будущей королеве.

— И ты всё равно здесь? — фыркнула Айка. Не было настроение сейчас шутить. Сейчас она была той принцессой, которая должна была что-то решать. Немного горячая, чуть больше, чем нужно. Строгая, холодная лицом — понимание, что это уже не шутки. Не игры. Это решение её собственной судьбы. Но от Роберта она не отошла. Наблюдала изучающим взглядом.

— С твоего первого дня в академии, — подтвердил Роб, что обо всем знал с самого начала.

Его не обманула ее история о матушке, которая разводит диковинных собак. И если у него все же были какие-то сомнения, то сегодня он говорил с отцом о Серии и убедился окончательно, что принцессу зовут Айка Мольтер, что ему даже как-то давно удалось увидеть ее совсем маленькую на одном из официальных приемов. Тогда о семье Скайфорд ещё толком никто не слышал.

— Я здесь и предлагаю тебе альтернативу. — Раз уж разговор зашёл в деловое русло, Роберт не растерялся. Всё-таки в нем было больше от отца, чем ему хотелось бы. Как бы он ни отказывался от своего наследия, пытаясь стать жрецом, деловая жилка у него в крови. — Генрих — не тот король, который позволит тебе править. Мне же нет дела до политики, а мой отец готов отдать половину своего состояния той, которая не даст мне стать жрецом.

Робу даже страшно было представить, что тот сделает, когда узнает, какая именно девушка поспособствовала этому. Родство с королевской семьёй поднимет их ещё выше, чем горы золота в подвале. Он отдаст свой самый увесистый слиток, чтобы просто переплавить его в корону для сына.

— Я не принц, со мной в комплекте не идёт королевство, но у меня также нет проблем в виде безумного отца и войны с Люцием.

С каждым его словом Айка успокаивалась, о чем говорили появляющиеся во взгляде огни. Не сказать, что Роберт ей нравился настолько, что она за месяц, проведенный с ним, готова была назваться женой. Но, черт возьми, он ей хотя бы нравился в отличие от Генриха. Да и Риз… Она стала ей очень хорошей подругой, и разбивать её сердце не было в планах Айки.

— О… — с некой издевкой протянула она, — а что же стало с твоими границами, Роберт? Мне казалось, еще вчера они были, а тут ты уже мне предложение делаешь? Учти, после свадьбы бывает такая вещь, как первая брачная ночь… Как бы ты не сбежал с койки, не успей я оголиться.

Шутки шутками, но Роберт дело говорил. У Генриха был груз в виде отца и неблагополучного королевства, на которое уйдет горы золота, чтобы привести его в порядок. Отец не поленится этого сделать, но Айка не желала расширять свои границы в угоду слабому королевству и тратя на него уйму денег. Да еще и мириться с военным положением!.. Нет. Айка была из тех, кто предпочитал развивать внутри, а не снаружи — то и касалось королевства.

И всё же, так как Роберт предложил удобный для неё вариант по доброй воле, Айка успокоилась окончательно. Она не собиралась кидаться на его шею и соглашаться, лишь бы спастись. Это дело ведь тоже надо хорошенько обдумать. Наверняка где-то существуют подводные камни — надо всё взвесить. Решается ведь судьба! И не только её, но и королевства.

— А если мы с тобой в постели не сойдемся? — А вот и нотки того голоса, который так любил ставить Роберта в неловкое положение. Айка сделала последний шаг, что оставался между ними и прижалась к Роберту. Но не обняла его, она пальчиками «шла» по его груди наверх, к лицу. — Кстати о постели. Ты проиграл пари, Роберт. А это значит, что я вправе тебя взять. Где хочу. Когда захочу и как захочу. И ты не посмеешь мне противостоять, потому что обещание и спор — это дело чести!

А вот и вернулось смущение к нему. Роб честно пытался избавиться от своей робости, но это не так-то просто оказалось. И горящие уши выдали его с головой, пусть он и не сделал ни шага назад. Он заключил сделку и проиграл, поэтому мужественно выполнит свою часть. Конечно, жаловаться ему особо и не на что, ведь провести