– Берегись…

– Я здесь из-за тебя? Кто такой Кристиан Платт?

– Тик-так, тик-так.

Может быть, призрак Альваро и не произносил этих слов, но в голове Икера отчетливо стучит «тик-так, тик-так, тик-так». А ведь часов в комнате нет, какой отсчет времени предлагает Борлито? И как это может быть связано с Кристианом Платтом?

– Кто… убил тебя?

В момент убийства Альваро спал и вряд ли мог знать, кто нанес ему смертельный удар по затылку, но Субисаррета имеет дело не с самим мертвецом. А… с кем? С душой Альваро? С темной стороной Альваро? Темно-кофейной, так будет точнее. Если отбросить детские годы, проведенные в кафедральном соборе Памплоны, – Икер не самый прилежный прихожанин. Несмотря на все усилия деда и бабушки, он не вырос особенно религиозным, что не мешает ему верить в загробные путешествия души экономклассом. А значит, и душа Альваро, воспарившая над его мертвым телом, могла видеть убийцу. Оглядываясь назад, на все эти дни в конце июля, Икер может с уверенностью сказать: ничто не было случайностью, ни одна вещь, ни один предмет, попавший в поле его зрения. Ни один человек, возникший у него на пути. Все они – вместе и каждый по отдельности – вели его к лучшему другу Борлито, – но как понять, что он хочет сказать Субисаррете?

– Кто убил тебя?

– Очень… близко…

– Этот человек где-то рядом? Здесь?

– Очень… близко…

* * *

…Очнувшись, он не сразу сообразил, где находится. Разбросанные фигурки, разбросанные паззлы, разбросанные мячи для крикета. Дождь все еще идет, к тому же кто-то приоткрыл окно: шторы колышутся от легкого ветерка, в комнате пахнет цветами, сыростью и еще чем-то – неуловимым, но страшно знакомым.

Голова Икера слегка кружилась, во всем теле ощущалась слабость, и тем не менее оно слушалось его. Достаточно было сжать и разжать пальцы, помахать ладонью перед лицом, вытянуть затекшие колени.

Это – комната Лали, но девчонки нет. Ориенталы тоже исчезли, во всяком случае, Икер не видел их. Или они просто захотели, чтобы инспектор их не увидел. Впрочем, Икеру было не до ориенталов, он снова и снова возвращался к происшедшему, что это было? Видение, сон наяву?.. Даже если так, оно возникло не случайно, а было спровоцировано тем, что Лали назвала «конфеткой».

Ибога – растение которое позволяет видеть мертвецов. Своих мертвецов, ушедших близких. Эти слова, сказанные специалистом по африканским культам Энеко Монтойей, всплыли в сознании Субисарреты совершенно спонтанно. И никуда не желают уходить.

Альваро Репольес, наскоро слепленный из земли, полностью соответствует всем характеристикам: он – близкий Икеру человек. И он – мертвый. Конечно, встречу с ним полноценной не назовешь, но и ее достаточно, чтобы крепко призадуматься. Катализатором послужили несколько кусочков неизвестной Субисаррете темно-кофейной субстанции, что, если это и есть – ибога?

Энеко Монтойя говорил ему о корнях ибоги (именно в них содержится галлюциноген ибогаин) – Икеру же досталось некое подобие пастилы. Скорее всего, Лали подсунула ему уже обработанный и готовый к употреблению наркотик.

Но как он попал к восьмилетней девочке?

Лали – необычный ребенок, Субисаррета понял это с самого начала. Но роль ее во всем этом деле до сих пор была неясна, возможно… Возможно, именно она должна была привести Субисаррету к Альваро Репольесу. Возможно, освободившийся дух Альваро действовал через нее. Хотя это и не объясняет главного: каким образом сильнодействующий галлюциноген оказался в заднем кармане джинсов Лали?

Что здесь вообще происходит?

Ответить могла бы сама Лали, – если бы захотела. Но отвечать на прямые вопросы она не особенно любит, ограничиваясь универсальным: «просто знаю и все». Иногда ее реплики туманны и кажутся вовсе лишенными смысла, но теперь на руках у Субисарреты есть один, неубиенный козырь:

они c Лали – друзья.

А друзья должны рассказывать друг другу обо всем, что знают, разве не так поступил Субисаррета? Именно так. Нужно просто найти Лали и постараться все спокойно и обстоятельно выяснить; быть может, придется прибегнуть к помощи рисованной Мафальды и рисованного же Блексэда, но инспектор готов и не на такие жертвы – лишь бы получить вразумительный ответ.

Вразумительного ответа от призрака Альваро он так и не дождался. Единственное, что не подлежит сомнению – вся история началась не в Брюгге, а в Овьедо. И еще… на что он намекнул еще? Убивший его – очень близко.

Где-то здесь.

Что предполагает «очень близко», каков его ареал? Африка, Бенин или… вилла «La Souriciиre», название которой переводится, как «мышеловка», «западня». Если убийца окопался здесь… им может быть… уж точно не Темба, Рунако или Зубери, безмозглые охранники, вряд ли когда-либо выезжавшие за пределы своей маленькой страны. Им может быть кто-то из членов семьи. Или гостей дома, но Субисаррета не видел здесь никаких гостей. Он – единственный полулегальный гость. Конечно, дом слишком велик, десятки человек могли бы раствориться здесь без следа, например, Виктор Варади с его умением растворяться. Или… Инспектор не хочет думать о расхлябанном, предательском «или»: за ним стоит саксофонист Исмаэль Дэзире Слуцки, единственный мужчина в семье. Крепкий молодой человек, замеченный в Ируне в обществе Виктора Варади. Иса сказал Субисаррете, что в день предполагаемого визита в Ирун был в Аквариуме. А потом – на встрече в клубе «Эль Пахарито», с человеком, который устраивает выступления джазовых исполнителей в Мадриде и других городах. Субисаррета хорошо запомнил имя этого человека – Луис Альмейдо. И даже попытался связаться с ним по координатам на визитке, оставленной Исмаэлем на ресепшене вместе с комиксами о Мафальде. Это была всего лишь рутинная процедура подтверждения алиби. Но по сотовому телефону Альмейдо Икеру так никто и не ответил (он оказался вне зоны доступа), а на звонок в его контору откликнулась только секретарша. Которая и сообщила, что сеньор Альмейдо спешно отбыл в Буэнос-Айрес и вернется не раньше, чем через три недели.

Исмаэль Дэзире Слуцки. Талантливый саксофонист и надменный черный принц крови. Даже несмотря на надменность, он производит впечатление открытого и дружелюбного человека, которому нечего скрывать. Он даже более открыт, чем Дарлинг. И он – джазмен. Вот что совершенно обезоруживает Субисаррету – его слепая, иррациональная вера в то, что человек, играющий джаз, не способен на подлость, не способен на преступление. Уж во всяком случае, на преступление, связанное с отъемом чужой жизни.

Надо выбираться отсюда. Надо найти Лали. Он ничего не знает о Дарлинг и Исмаэле, он почти ничего не знает о кошках, вот и выходит, что Лали – его единственный союзник. Ведь они – друзья. Друзья. Лали сама об этом сказала.

В тот самый момент, когда Икер подумал об ангеле как о своей последней надежде, в кармане пиджака запищал телефон. Странно, деньги на нем кончились, но он все еще звонит.

Бросив взгляд на дисплей, Субисаррета испытал самое настоящее облегчение: звонил Микель.