— Я беспокоился о тебе, — проговорил Хозяин ласково. Она ощутила его руки на своих плечах, его пальцы, массирующие ее затекшие мышцы. — Я хочу только лучшего для тебя.

— Впрочем, как и всегда, не так ли? — вставила она сухо.

— Когда ты жила со мной, разве тебе приходилось общаться с нищими? К тебе приходили сливки общества. Разве многих шестнадцатилетних девочек все время посещают сенаторы и верховные судьи? Или владельцы корабельных компаний? Чарльз был очень расстроен, когда ты сбежала. Он нанял сыщиков, чтобы отыскать тебя. Он сообщил мне, что ты прибыла в Калифорнию морем.

— Милый глупый Чарльз, — пробормотала она, вспоминая избалованного молодого человека. Стряхнув руки Хозяина со своих плеч, она посмотрела ему в лицо. — А что, если я скажу тебе, что хочу уехать?

Уголки его губ слегка изогнулись. — Расскажи мне об этом мужчине, об Осии.

Ее тело напряглось. — Зачем ты хочешь знать о нем?

— Из чистого любопытства, моя дорогая.

Быть может, воспоминания о Михаиле придадут ей сил противостоять грядущим испытаниям.

— Он фермер.

— Фермер? — переспросил Хозяин удивленно, явно забавляясь. — И что, ты научилась ходить с плугом, Ангелочек? Умеешь доить корову и шить? Как тебе понравилась грязь под ногтями? — Он взял ее руку, повернув к себе ладонью. Она оставалась безучастной. — Мозоли, — произнес он с отвращением, отпуская ее руку.

— Да, мозоли, — сказала она гордо. — Даже в грязи и в поту, я была чище с ним, чем когда–либо с тобой.

Он ударил ее, и она отшатнулась. Выпрямившись, она увидела кое–что на его лице, и это придало ей смелости. Она не могла объяснить это, но он выглядел так, словно частично потерял контроль над ситуацией.

— Расскажи мне все, моя дорогая. И она рассказала ему все.

— Ты любила его?

— Я все еще люблю его. Я всегда буду его любить. Он — единственное светлое пятно в моей жизни, и я буду дорожить им до дня моей смерти.

Его лицо потемнело. — Ты спешишь умереть?

— Делай то, что собрался сделать, Хозяин. Делай то, что доставит тебе удовольствие. Ты ведь всегда стремился получать удовольствие? — Она снова отвернулась от него, ожидая нового удара, но он ничего подобного не сделал. Она села на краешек кровати, с любопытством глядя на него.

— Так где же сейчас этот бриллиант добродетели и мужественности? — поинтересовался Хозяин.

— На ферме, — ответила она. Возможно, сейчас они с Мириам, наконец, нашли друг друга.

— Ты ушла от него.

— Да, я ушла от него.

Он удовлетворенно улыбнулся. — Надоело?

— Нет. Михаил мечтал иметь детей, а, как мы оба знаем, я не могу родить. — Она не смогла скрыть горечи, с которой произнесла эти слова, впрочем, и не пыталась.

— Так ты меня за это до сих пор не простила?

— Я сказала Михаилу, что не могу родить, и объяснила почему. Он ответил, что для него это ничего не меняет.

—Да?

— Да, но для меня это многое меняет. Я хотела, чтобы он обрел все, что заслуживает и чего желает.

Лицо Хозяина каменело с каждым последующим словом все больше. Она игнорировала приближавшуюся угрозу. Она думала о Михаиле и только о нем.

— Это не первый раз, когда я ушла. Я вышла за него замуж, когда ничего другого не могла сделать, и потом ушла, как только появилась возможность. Я не хотела иметь с ним ничего общего. Я хотела вернуться и забрать мои заработанные деньги. Когда я приехала, борделя уже не было. Он сгорел, а хозяйка уехала. Все закончилось тем, что я стала работать на хозяина одного салона. Там я попробовала на себе как раз тех людей из низших слоев общества, о которых ты говоришь с таким пренебрежением. Ты знаешь, что сделал Михаил, когда узнал, где я? Он пришел и забрал меня. Он дрался, чтобы мы могли уйти оттуда. Он снова забрал меня домой. Он простил меня.

Хозяин взял ее за подбородок. — Ты хочешь сказать, что я так не поступал? — Его глаза сверкали. — Или ты забыла, что ты несколько раз убегала от меня, а я возвращал тебя домой и всегда прощал?

Она высвободилась и посмотрела в его глаза.

— Ты прощал меня? Я просто была твоей собственностью. Ты считал меня своим имуществом. Чем–то, что можно продать за хорошие деньги и что можно использовать. Михаил любил меня. А ты всегда думал, что владеешь моей душой. Михаил доказал мне, что никто не владеет мной.

— Никто? — Он нежно прикоснулся к красному пятну на щеке, которую раньше ударил. — Ты разве не чувствуешь себя здесь, как дома, Ангелочек? Не скучала ли ты по хорошей пище, дорогой красивой одежде, роскошной обстановке, вниманию?

Она ощутила беспокойство и увидела, что он улыбается.

— Я же знаю тебя, — продолжал он. — Несмотря на все твои бунты, тебе нравится, когда шелк струится по коже, нравится, когда тебе прислуживает твоя собственная горничная. — Он поднял со стола пустой молочник. — Ты любишь молоко. — Он рассмеялся ей в лицо.

Лицо Ангелочка горело. Он получал злобное удовольствие, унижая ее. — Я наблюдал за тем, как ты играла мужчинами, которые приходили к тебе. Они были словно глина в твоих руках. Они были одурманены тобой.

— И это наделяло тебя властью над ними.

— Да, — с готовностью признался он. — Большой силой и могуществом. — Он протянул руку и вздернул ее голову. — Мне недоставало тебя. Мне недоставало той власти, которую ты давала мне, потому что мужчины, которые приходили к тебе, склонялись перед твоим очарованием, а тогда они полностью принадлежали мне, и я мог из них веревки вить.

— Ты слишком многого от меня хотел.

— Никто не имел права прикоснуться к тебе без моего разрешения.

— Михаил нарушил твой запрет. — Она увидела вспышку гнева в его темных глазах. Странно, но она не боялась. Внутри нее разливался покой. Мысли о Михаиле наполнили ее смелостью, но она понимала, что этой смелости хватит ненадолго. Скоро Хозяин приступит к делу. И он не похож на Магована. Он не потеряет контроль над собой и никогда не убьет ее.

Хозяин поднялся. — Я оставлю тебя одну, моя дорогая. Отдыхай. Я вернусь, и мы продолжим разговор. Нам нужно обсудить ряд деловых вопросов. Ведь тебе надо отрабатывать свое пребывание здесь.

Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, она отвернулась. Его жесткие пальцы сжали ее щеки, словно тиски, поднимая ее голову. Он крепко ее поцеловал. Она не ощутила в нем ни капли страсти — он ничуть не изменился. Она надоела ему уже давно, когда была чуть старше Шерри.

Выходя, Хозяин задержался у двери. — Кстати, Ангелочек. Если этот твой Михаил явится за тобой, я убью его так же, как убил Джонни. — Он слегка улыбнулся. — А ты будешь стоять и смотреть. — Ее решимость моментально истощилась. Он увидел испуг на ее лице и снова улыбнулся.