– Ты должен быть свободным. Ты должен. Ты…

– Айви! – Крик Пирса застревает в ушах, когда на меня сбоку прыгает Генри. Он хватает меня за горло, видимо, поняв, что мы с Пирсом очень увлечены собственными чувствами и не заметили его.

– Даже не думай, Пирс, – остриё ножа касается моего горла. – Не думай приближаться ко мне. Ты дашь мне всё завершить. Только подумай, она будет с тобой. Ты же любишь её, да? Так я извиняюсь за всё. Я был в панике. Я боялся, что ты испортишь всю мою жизнь. Ты знал всё про меня. Ты нашёл моего сына, ты имел доказательства того, что я воровал деньги, предназначающиеся больнице, а ты ещё и письмо моей жене написал со всей правдой. Она нашла его только пятнадцать лет назад, ты убил её. Не сделал бы это, то она была бы жива. А теперь Айви. Ты убиваешь их. Из-за тебя столько смертей.

– Он не виноват. Ты алчная задница, – рычу я, замечая, как Пирс поникает, съедаемый чувством вины.

– Заткнись, дура, – чувствую, как боль пронзает горло и одновременно с этим Пирс втягивает в себя воздух, словно живой.

– Не слушай его. Не слушай. Ты сделал всё правильно. Ты тот, кем я буду гордиться. Кого буду любить. Ты сильный. Внутри тебя есть то, чего нет у него. Никогда не будет. Ты особенный, Пирс Уиллер, поэтому тебе и дали шанс наказать его, – вопреки здравому смыслу шепчу я, глядя в глаза Пирса.

– Тогда сдыхай, – цедит Генри. – Сдыхай на его глазах. Это ты её убил! Знай, ты её убил!

Нож глубже разрывает кожу моей шеи. Кричу, когда вижу, как Пирс бежит на нас. Нож двигается дальше, и я задыхаюсь. Пирс проходит сквозь меня, и резко я падаю на пол. Хватаюсь за горло, из которого течёт кровь. Оборачиваюсь. Мой рот от ужаса раскрывается. Пирс внутри Генри. Он пытается управлять его телом, но у него не хватает сил. Мне нужно помочь ему. Нужен пистолет. Ползу в сторону, как меня хватают за ногу. Визжа, брыкаюсь и ударяю другой ногой. Но боль огнём проходит по ступне. Кричу и в этот момент Пирс падает рядом со мной.

– Я люблю тебя, – шепчет он. Исчезает, а я чувствую, как по моему телу карабкаются.

– Не уйдёшь, сука. Не уйдёшь! Ты психопатка! – Орёт Генри. Тянет меня за волосы, царапает мою кожу. Нож блестит. Покрыт моей кровью. Он заносит оружие для удара по моей шее, хватая меня за волосы. Но он не делает больше ничего. Его пальцы крепче стискивают мои волосы, а нож так и висит в его руке в воздухе. Рука Генри начинает дрожать.

– Пирс… подними его выше, – до меня доносится хрип. Мутный взгляд выхватывает Джима. Он держит оружие, направленное в нашу сторону.

Пирс кричит, нож зависает в воздухе. Генри тоже начинает орать во всё горло. Их голоса сливаются. Меня бьют головой о пол, а потом снова её поднимают.

– Стреляй, Джим! Стреляй! Я больше не могу его держать! У меня не хватает сил! Стреляй! – Крик Пирса наполняет страхом мою грудь. Сердце бешено колотится, голова пульсирует, а в ушах звенит всё.

Выстрел проносится, как стрела. Она пролетает мимо меня. Резко всё стихает. Тяжёлое тело падает на моё. Меня придавливает. Я слышу только стук пульса по вискам. Он бьёт. И так больно.

– Папа…

– Всё хорошо, сынок. Всё хорошо.

Я слышу голоса. Становится легче. На спину ничего не давит. Меня переворачивают, и я различаю знакомое лицо.

– Сью-Сью, – шепчу я.

– Эй, привет. Я тоже скучала. Я же говорила, что с тобой очень весело. Обсудим всё позднее, да? Выглядишь ужасно. Тебе срочно требуется помыть волосы. Там кровь, – она истерично хихикает. Меня приподнимают над полом. Сью-Сью придерживает меня.

– Да, немедленно прислать подкрепление и кареты скорой помощи в мой дом. Немедленно, – перевожу взгляд на незнакомого мужчину. Наши взгляды встречаются, он улыбается мне, и я узнаю эту улыбку, она такая же, как у Джима. Это его отец.

Но внезапно мою грудь словно протыкают ножом.

– Пирс! – Выгибаясь, кричу.

Он стоит рядом со мной. Его раны затягиваются. Он открывает глаза, а моё сердце внутри сжимается от боли. Слабый ветер превращается в ураган. Сью-Сью кричит от страха. Она выпускает меня из рук и катится по полу.

– Нет… нет… я не хочу, – шепчет Пирс, оглядывая своё тело и одежду, превратившуюся в белую. Он начинает светиться ярким, ослепляющим светом.

Нет… нет… я же не готова… не готова к этому…

Мою грудь разрывает от понимания, что он освобождается от заточения. Я зажимаю себе рот, чтобы не кричать. Ветер бьёт по моему лицу.

– Нет! Айви! Айви, дай мне руку! Нет! Держи меня! – Пирс кричит. Он тянет ко мне ладонь. Упирается ногами и борется против того, что его теперь ожидает. Свобода.

– Прости меня, но ты должен уйти. Я буду любить тебя, и мы встретимся… когда-нибудь… я должна тебя отпустить… я же люблю… ради этого мы страдали… твоя свобода… – у меня стискивает лёгкие от рыданий и невыносимого острого ножа, крутящегося под рёбрами. Он раздирает меня. На куски. На ошмётки. На никчёмные воспоминания без него.

– Нет! Нет! Айви! Не отпускай меня! Мне не нужна свобода без тебя! К чёрту её! К чёрту всё! Айви! Малышка моя! Прошу! Я не буду страдать! С тобой мне не больно! Айви! – Кричит Пирс. Его ноги скользят по полу. Ветер становится ещё мощнее. Я не могу смотреть на это. Я не могу видеть, как он борется и противостоит другому миру. Лучшему. Я же обещала ему, что отпущу, но я не в силах… моя любовь к нему накрывает меня с головой. Я не хочу поступать правильно. Я хочу просто быть с ним. Быть любимой. Быть счастливой. Смеяться над его подшучиваниями над Джимом. Обожать его сарказм и жить. Я не готова быть честной. Сдержать обещание. Я не готова остаться одна. Я хочу быть с ним! Только рядом с ним! И я готова умереть! Готова! Но с ним… холод… жара… озноб… ничего не важно. Главное, с ним.

Дёргаюсь вперёд, прыгая из последних сил, и хватаю его за руку. Меня Пирс тащит по полу. Он старается схватиться за ещё что-то, как и я. Но мощь стихии такая сильная. Мои ногти карябают пол, стулья разлетаются на щепки в стороны, когда мы летим на кухню. Мою руку всю пронзает холодом.

– Я не могу… мне больно держать тебя. Ты становишься ледяным, – скулю я.

– Айви… я не хочу потерять тебя. Я люблю тебя. Прости, что не пришёл вовремя. Прости, что не спас. Прости, что полюбил. Прости, что не остаюсь. Прости… живи дальше, А йви. Будь счастливой, как обещала мне. Будь живой… без меня… я буду любить… всегда…

Он дёргает рукой и раскидывает две руки. Его ударяет по груди. Его взгляд встречается с моим. Я кричу, бегу за ним, но меня относит назад.

– Пирс! Пирс! Ты всегда был рядом со мной. И я когда-нибудь буду рядом с тобой. Дождись меня…

Моё тело ударяется о стену. Кости хрустят. Последнее, что я вижу, как Пирса выносит за пределы дома и всё погружается во тьму.

Никогда не знаешь, что тебя ждёт завтра. Невозможно это предугадать и когда наступает тот самый момент, ты оглядываешься и понимаешь, сколько слов не успела сказать. Да, сожаление и печаль, – всё, что оставляет тебе эта жизнь. Хочется кричать, плакать, бить подушку, орать во всё горло и сходить с ума от боли. Но ты понимаешь, что от этого ничего не изменится. Тихая боль внутри. Чувство одиночества. Пустота. С этим жить ещё сложнее. Знать, что будущего такого, о каком ты мечтала, никогда не будет. Тогда зачем это всё? Почему людей заставляют страдать, если хеппи-энда не будет? В чём суть боли и любви? Стоит ли любовь чудовищных мук?