Наблюдая за шестерыми троллями и их главарем, смаковавшими мучительную смерть бедных животных, я, кажется, впервые задумался: а нужны ли они мне? Мысль эту я тем не менее прогнал: в то время голова моя была забита другим.

В частности, размышлениями о Розе Форте: в последнее время она все больше отдалялась от меня, как-то вроде бы даже ко мне охладела, и это приводило меня в бешенство.

Я стал ее поколачивать, особенно когда напивался. Вела она себя крайне непоследовательно, так что нельзя было понять, любит она меня или же ненавидит. Спекл Джон, который к тысяча девятьсот двадцать второму году окончательно смирился с ролью второй скрипки, пытался давать мне советы, как всегда дурацкие: будь с ней поласковей, помягче, выслушай ее и все такое прочее. Она же повадилась плакаться ему в манишку. В общем, я начал презирать их обоих.

Другой моей заботой стали деньги. В те времена иллюзионисты были в моде, мы пользовались особенным успехом, и все же денег постоянно не хватало. Помимо наших выступлений я очень неплохо зарабатывал на предсказаниях и советах богатеньким губошлепам, однако даже этого мне было мало. Я уже привык жить в роскоши и комфорте, к тому же спектакли наши требовали все больше и больше средств, и, наконец, уже тогда я начал подумывать о своем прощальном представлении как о зрелище совершенно грандиозном. Меня начинали утомлять непрерывные гастроли по всему миру, да еще с девятью ассистентами на шее, а значит, последнее шоу было не за горами, и ему суждено было стать самым потрясающим, которое когда-либо видел свет.

А раз так, нужны были деньги, много денег. Цены на билеты мы подняли до максимально возможной цифры, так что надо было искать другие источники. И вот тут-то "Странствующие друзья" мне здорово пригодились.

Однажды поздно вечером я решил неожиданно навестить уже упомянутого мною богатого придурка из Кенсингтона – звали его Роберт Чалфонт. На его тупой, с квадратной нижней челюстью физиономии я прочел смесь приятного изумления и легкого испуга – это было как раз то, что надо. Он видел, как я поступил с Кроули во время нашей встречи у него в саду ранее тем же летом. Естественно, Чалфонт сразу пригласил меня в дом и угостил солодовым виски. Я сидел у него в библиотеке, потягивая напиток и наблюдая, как он нервно расхаживал взад-вперед. Не раз он приглашал меня на ужин, однако я не приходил, а тут вдруг сам ни с того ни с сего появился без предупреждения, что, конечно, было неспроста.

– Как я рад, что вы ко мне все-таки заглянули, – соврал он.

Без лишних церемоний я взял быка за рога:

– Мне нужны деньги, Чалфонт. Много денег.

– Хм… Видите ли, Коллинз, боюсь, я не могу предоставить вам деньги по первому требованию. Вы же знаете, так дела не делаются.

– Я лично именно так и делаю дела, – заявил я ему. – От тебя, Чалфонт, мне нужны три тысячи фунтов в год; кроме того, ты подпишешь бумагу, согласно которой взнос этот – добровольный, в знак признательности за мои труды.

– Черт побери, вам же известна моя признательность: она не сравнится ни с чьей. Однако ваша просьба кажется мне просто абсурдной…

– Это ты абсурден, – оборвал я его. – Ты домогаешься знакомства с великими магами, лезешь в их тайны, хочешь лицезреть проявления их могущества – настало время за эту честь платить.

И я напомнил ему, что с ним может произойти в случае отказа. Он попросил время на раздумье, и я дал ему два дня.

По его откормленной, дебильной роже я понял: он сильно пожалел, что вместо магии в свое время не увлекся охотой или рыбной ловлей.

На другой день я послал мистера Пита с его троллями, и они навели в доме у Чалфонта немного шороху. Он немедленно явился ко мне в отель и заявил, что принимает все мои условия. Однако к тому времени я их слегка ужесточил, потребовав, говоря откровенно, все, что он имел. И он, конечно, согласился.

– Вот так прямо и согласился? – изумленно спросил Том. – Отдал вам все свое состояние?

– Ну, скажем так, не совсем добровольно, – улыбнулся маг. – Я пригласил его поучаствовать в наших игрищах.

– Вы его сделали Коллектором… – В голосе Тома был неподдельный ужас.

– Совершенно верно. Попробовав себя в этой роли, он все сразу подписал. Несколько дней, пока он готовил необходимые документы, с ним неотлучно находились мои тролли, а после того, как он поставил свой автограф на бумаги и перевел деньги на мой счет, я опять сделал его Коллектором.

Имей он хоть чуть-чуть мозгов, он знал бы заранее, что именно так и произойдет. Он придал Коллектору новые черты, сделав его пикантнее, что ли. Иногда, вообще-то, я жалею, что то же самое не сделал с Кроули: представляете, какой бы из него вышел Коллектор?! Однако и Чалфонт вполне сгодился, до тех пор пока наша теплая компания не распалась.

Другого Коллектора у меня не было до самого нынешнего лета, когда мне подвернулся такой, к тому же добровольный, помощник, как ваш школьный товарищ.

В просеке, за деревьями медленно разгорался желтый свет.

* * *

– А теперь, ребятки, внимание: мы подошли к очередному крутому виражу моего жизненного пути, по своей значимости сравнимому разве только с гибелью Вандури и с первой моей встречей со Спеклом Джоном.

Итак, финансовая проблема была решена. Множество моих богатеньких поклонников, отчасти догадываясь насчет судьбы Чалфонта, передавали мне солидные суммы по первому требованию. Однако возникла новая проблема: Европа, превращенная войной в одно гигантское кладбище, утомляла меня все больше и больше. Это был мертвый континент, тогда как в Америке кипела новая жизнь. Кроме того, моя семья в Америке обладала состоянием достаточным, чтобы я до конца дней своих не испытывал нужды ни в чем. В общем, я взял месячный "отпуск" и отправился в Штаты – присмотреть местечко для своей будущей штаб-квартиры: надежное, удаленное от больших городов, спокойное и во всех отношениях подходящее для занятий магией в самых невероятных ее проявлениях. После долгих поисков я нашел место, где мы с вами находимся, купил его и нанял рабочих, чтобы произвести здесь задуманную мною перестройку. Хозяева поначалу назначили слишком высокую цену, но я убедил их сделать ее приемлемой. Методы, которыми я при этом воспользовался, гарантировали, что никто не станет околачиваться здесь в мое отсутствие.

Том и Дэл замерли: послышалось устрашающе громкое хлопанье крыльев, и в тусклом свете возникла исполинская сова. Громадная хищная птица выглядела даже свирепее Коллектора. Крылья опять захлопали, и пернатое чудище распалось на части, растворившись в тумане.

А желтый свет все мерцал, как будто предвещал новые видения.

* * *

– Осенью тысяча девятьсот двадцать третьего года я вернулся во Францию. Всего пять лет прошло с того момента, как я, новоиспеченный врач, ступил на истерзанную войной землю, но какая же разительная перемена произошла за это время! Теперь я отлично сознавал собственную сущность и предназначение: Коулмен Коллинз открыл и развил в себе. такую мощь, о которой Чарльз Найтингейл и мечтать не смел.