Нога поддела обломок кирпича, и тут я, пораженный, понял, что стою как раз внутри этого дома, вернее, того немногого, что от него осталось. Дочерна обгоревшие кирпичи валялись там и сям в густой траве. Пройдя немного дальше, я наткнулся на остатки кирпичного же камина: внутри его все заросло травой, валялись обертки "Сникерса", пивная бутылка и полусгнивший журнал комиксов. Я находился прямо посреди фундамента бывшей Обители Теней – теперь это был ров, заросший и почти сравнявшийся с землей. Нагнувшись, я поднял кирпич и смахнул с него муравьев – пламя лишило его натурального цвета, покрыв толстым слоем сажи.

Обрыв и озеро были на месте. Меня вдруг охватило ощущение, будто мы втроем – я, Том и Роза Армстронг – бежим по туннелю из горящего особняка. Я выбрался из рва и подошел к обрыву: он, тоже заросший буйной растительностью, уходил вниз, наверное, на сотню ярдов или даже больше. Озеро, окруженное лесом Тома Фланагена, подмигивало лучами заходящего солнца. Лес, казавшийся поистине дремучим, удивил меня своими размерами – конца и края не было. Да и ширина озера достигала, очевидно, целой мили.

При виде тоненькой полоски золотистого песка на противоположном берегу я ощутил, как защемило сердце, и едва не покатился вниз с обрыва. Роза Армстронг, ее последнее прибежище… Вероятно, именно в этот миг я окончательно поверил всему, что рассказывал мне Том.

Там, на тонкой полоске золотистого песка, я чуть ли не воочию увидел Тома с Розой: они лежали обнявшись, а рядом, на книге в кожаном переплете, стояла стеклянная фигурка птички. Вот девушка поднялась, шепнула что-то Тому на ухо и медленно вошла в воду. Все, что было в ней земного, осталось только в памяти Тома Фланагена.

Откуда ни возьмись, задул приятный, теплый ветерок, неся с собой запах цветков горчицы, джина и сигаретного дыма. В том, что я ощутил все эти запахи, сомнений не было.

Поверхность озера внезапно потемнела: на солнце набежала тучка. Повернувшись, я побрел через руины Обители Теней назад, к машине.