Плеяды побледнели, но смело кивнули.

– Дайте знак, когда будете у Эйфелевой башни, и мы привлечем внимание Урана к себе.

– Спасибо. Вы невероятно храбры, – с улыбкой сказала я. В следующее мгновение мой взгляд упал на омфал. – А может, наш омфал и правда является ключом к разгадке? Мойры же зачем-то позаботились о том, чтобы он попал к нам в руки.

По дому прокатилась очередная дрожь, надрывно застонали балки на крыше. Магали положила руку на камень и тихо запела.

– Да, сестры, пойте со мной, – прошептала она. – Как красиво…

Я начала подпевать. Мелодия была простой и в то же время манящей. Внезапно грохот прекратился.

– Что это было, Магали? – спросила Тиффани. – Почему ты запела?

– Раньше мы пели каждую ночь. Мы любим петь. Я попросила других нимф спеть со мной. Звук колыбельной обычно успокаивает и… – Магали замолчала, и в ту же секунду у меня как будто завеса с глаз спала.

Я посмотрела на камень.

– О, – выдохнула Магали и обернулась к своим сестрам. – О.

– Теперь все ясно, – прошептала я. – Вот зачем нам омфал. Вот зачем нам кольцо пяти Истоков.

Большинство присутствующих посмотрело на меня круглыми глазами, словно понятия не имело, о чем речь. Аид, в свою очередь, посмотрел на меня и прищурился. Уверена, он понял, к чему я клоню, хоть и промолчал.

Земля снова задрожала, и пол у нас под ногами угрожающе заскрипел.

– Спой еще раз, – попросила я, повернувшись к Магали.

Магали снова коснулась камня и начала напевать, мысленно попросив остальных нимф присоединиться. Я запела тоже. Через несколько секунд землетрясение стихло.

– Получилось! И правда получилось! – облегченно и в то же время радостно рассмеялась Магали.

– А можно и нам, простым смертным, узнать, что происходит? – поинтересовался Ноа. – Поймите меня правильно, для меня большая честь наблюдать за вами, но хотелось бы узнать, чему все так радуются.

– Мы, нимфы, – дети природы, – пояснила Магали. – В каждой из нас есть частичка Геи, поэтому мы чувствуем все, что чувствует она. А Гея, в свою очередь, чувствует нас. Мы связаны. Наши песни ее успокаивают. Пения нескольких нимф недостаточно, чтобы умерить гнев Геи, но благодаря омфалу мы можем связаться с нимфами по всему свету. Помочь могут даже те, чьи способности не до конца пробудились. Гея все равно их услышит. Гея – природа, а мы – ее дети. Когда мы поем, она успокаивается. Получается, мы в определенной степени можем ее контролировать, – сказала Магали и, просияв, добавила: – Если все нимфы споют вместе, то, возможно, Гея снова погрузится в сон. Это настоящее чудо!

Торжествующе улыбнувшись, Тиффани сказала:

– Значит, благодаря пению нимф у нас получится сдержать Гею. Ваши песнопения сильнее ее гнева, правильно?

– Надеюсь.

– Что ж, с одним из древних богов разобрались. Это большой прогресс! – Тиффани с широкой улыбкой оглядела присутствующих, пытаясь придать всем воодушевления. Вот это да! Из застенчивой испуганной девчонки, которая искала свою мать, Тиффани превратилась в настоящую дочь Аида, полную уверенности и решимости, которая не сдастся, пока не добьется своего.

– Ты права, Тиффи! – воскликнула я, порывисто обнимая ее. – Как же здорово, что ты подала нам идею с камнем!

Все так расчувствовались, что принялись обниматься. Аид закатил глаза, наблюдая за этой мелодраматической сценой, но, похоже, и он был впечатлен таким поворотом событий.

Мы договорились, что с этой минуты Плеяды будут следить за состоянием Геи. Они должны позаботиться о том, чтобы богиня Земли не пыталась противостоять Урану. Существовала опасность того, что не все нимфы присоединятся к общему хору. Если пение будет недостаточно сплоченным, то Гея не впадет в сон. Впрочем, имеющееся решение было все же лучше, чем ничего. Главное, чтобы обошлось без извержений вулканов и новых потопов. Если придется, я телепатически свяжусь с другими нимфами (теперь я могу это делать благодаря природной короне) и попрошу о помощи. Как же здорово! Наконец-то я чувствую, что мы, нимфы, выполняем не менее важную роль, чем боги!

Я взглянула на экран телефона, и настроение немного испортилось. Без четверти одиннадцать. Чуть более часа – и дело примет по-настоящему серьезный оборот.

– Сколько времени у нас осталось? – поинтересовался Ноа, проследив за моим взглядом.

– Час с небольшим.

– Значит, мы просто положимся на удачу? Будем надеяться, что нам как-нибудь да удастся остановить Урана? – скептически спросил Ноа. – Это никогда не сработает.

Я мысленно согласилась, а вслух сказала:

– Однажды Уран уже был повержен. Он обнял Гею, но та смогла избавиться от его объятий. Как ей это удалось?

– Мы уже обсуждали, разве нет? – задумчиво потер подбородок Маэль. – Гея послала своих детей сразиться с Ураном. К сожалению, все они погибли.

М-да, не очень многообещающе… Повинуясь какому-то внутреннему порыву, я снова вытащила из кармана телефон. Может, зря мы интересовались только Ураном? Вдруг решение связано с Геей? Ситуация кажется настолько безнадежной, что приходится хвататься за каждую соломинку. Я быстренько просмотрела статью в мифологической энциклопедии. Взгляд выхватил из текста незнакомое слово: «адамантий». Считалось, что адамантий – это созданный Геей металл, из которого она выковала своим детям оружие для битвы с Ураном. Согласно статье, никто не знал, куда потом подевалось это оружие. Лишь одно было известно наверняка: Гея никогда больше не создавала адамантий. Что ж, звучало не особенно обнадеживающе, но я все равно рассказала другим то, что сейчас вычитала.

– Это всего лишь слухи, – тут же ответил Гермес. – Адамантий никто никогда не видел. Нам это не поможет.

Сжав губы в тонкую прямую линию, Аид заиграл желваками. Казалось, он взвешивает, стоит ли вмешиваться в разговор.

– Значит, поступим как собирались? – вздохнул Ноа. – Отправимся к Эйфелевой башне без малейшего плана?

Аид вздохнул, словно принимая тяжелое решение, и с напускной непринужденностью сказал:

– Вообще-то мысль не так уж плоха, поскольку заложенный в Эйфелеву башню адамантий может помочь в борьбе с Ураном.

Мы во все глаза уставились на него.

Нервно моргнув, Гермес спросил:

– Не соизволишь объясниться, повелитель подземного царства?

Аид небрежно пожал плечами:

– Мне не полагается об этом рассказывать, поскольку сия тайна известна лишь богам из Большой Тройки, то есть Зевсу, Посейдону и мне. Олимпийцы всегда знали о том, что Уран нам завидует. Как и о том, что он злится на Гею. Поэтому на всякий случай мы с братьями тайно покрыли адамантием самое высокое сооружение каждого города, в котором нам довелось жить. В Родосе это был Колосс Родосский, в Риме – собор Святого Петра, в Париже – Эйфелева башня. В самой высокой точке каждой из этих конструкций присутствует адамантиновый сплав, сделанный из оружия Геи. – Аид снова пожал плечами. – Адамантий может остановить Урана, но его нельзя использовать как оружие. Мы, боги, не можем к нему даже прикоснуться. А все потому, что адамантий создало божество, которое намного древнее нас. Приходилось нанимать людей, подкупать рабочих, чтобы те делали сплав…