— Монстр! — отчаянно выпалила Ефросинья. — Ублюдок! Выродок!

Почти в упор она выпустила несколько пуль в Одержимого, но он только смешался с темнотой в комнате. И всё пространство над полом захватил густой туман. Взбешённая Фрося двигалась среди белых клубов, водя оружием в разные стороны. Голограмма Нади погасла.

Вдруг загорелся свет. Ефросинья поняла, что стоит одна посреди необъятной серверной. Ноги Прониной тонули в плотной пелене, а злодея нигде не было видно.

Глава 25

Кровавая ловушка

Прямой путь железной дороги пронзал громаду Престольного подобно игле. По рельсам быстро нёсся серебряный поезд. Гладкий локомотив с заострённым носом напоминал пулю или пушечный снаряд. Мощный двигатель на огромной скорости тянул за собой несколько вагонов, по случаю Дня Империи расписанных алыми узорами и цифрами «1000». Постепенно светало, и небо над гигантскими серыми зданиями окрасилось в тёмно-синий цвет.

Людей в поезде ехало мало. Кто-то спал после праздника, а кто-то боялся выйти из дома из-за трагедии в центре. В одном из вагонов пассажиры занимали только его половину: в другой стояла столь невыносимая вонь, что люди не хотели там находиться.

И лишь один неряшливо одетый мужчина лежал на целом ряду сидений, обитых чистой синей тканью. На грязном коричневом пальто не хватало пары пуговиц. Шапка походила на мокрую мочалку с ушами, одно из которых было оттопырено. Нос над отросшей щетиной превратился в опухшее красное пятно. Ничего особенного — всего лишь перебравший ночью работяга.

Мужчина поворочался на импровизированном диване, слегка приоткрыв глаза. Сплошные стены небоскрёбов за окнами сменились небольшими многоэтажками, над которыми пролетали редкие флаеры — значит, поезд уже приближался к городской черте. На белой стене вагона экран показывал новости.

— … произошла серия чудовищных хлопков на Макариевском проспекте, где проводилось всенародное празднование тысячного Дня Империи, — доносился до пьяницы голос ведущей. — По предварительным данным, погибло десять тысяч человек, из них восемь тысяч пятьсот — жители Великородины, число уточняется. Известно, что за вероломной атакой стоит межпланетный террорист по кличке Одержимый, прежде бравший в заложники членов правительства на Рейвенхольде. Личность врага человечества, который скрывает лицо под маской, до сих пор не установлена…

Мужчину передёрнуло, и он заёрзал сильнее. То, что произошло, ни в какие планы не входило. Он был не прочь поквитаться с Империей, но подобного бы не допустил…

Но в реальности всё же допустил. Случившееся невозможно переиграть. И остаётся только наказать тех, кто обвёл Одержимого вокруг пальца.

Железнодорожный мост поднимался на огромных сваях над бескрайней заснеженной пустошью. На горизонте чернел Престольный, издалека похожий на раздувшийся муравейник. А поезд ехал на восток, к тонкой розовеющей полоске рассвета.

— Станция Забоево, — без эмоций оповестил искусственный голос.

Фальшивый пьяница встал, притворно покачиваясь на ногах, и кое-как засеменил к выходу. Телевизор показывал губернатора Ракова.

— В эту ночь коварные разрушители вышли из теней и подло нанесли удар, — Одержимый с детства знал эти интонации, к которым сейчас прибавилась кибернетическая хрипотца. — Однако нашу волю, волю Великородины и всего человечества так просто не сломить! Мы выдержали это испытание и выдержим следующие!

Такие люди всегда выживают и продолжают говорить красивые слова о прекрасной Империи и её зловредных врагах. Гибнуть в ней — удел простого населения…

Поезд замер. Красные автоматические двери раскрылись, и человек в рваном пальто и растрёпанной шапке-ушанке вывалился наружу.

— Следующая остановка Тихая Лохань, — сообщил искусственный интеллект, и стальные створки захлопнулись.

Одержимый ковылял по засыпанной снегом платформе. Справа от него внизу стояло несколько маленьких домиков с пологими крышами. Из кривых труб валил густой дым. Одинокий сторож в светоотражающей куртке зажал нос, морщась от подхваченного ветром зловония. Карл Птитс — или Авис, как его тогда звали, узнал об этой дурно пахнущей смеси на уроках Высшего Лорда Штейнштейна в Тёмном Замке, и много лет спустя был рад применить эти знания на практике.

Спускаясь по продуваемой ржавой лестнице, Одержимый двигался куда увереннее. Внизу, на снегу прямо под мостом ждала лодка. Подойдя к ней, мститель постучал по серой обшивке, и открылась боковая дверь.

— Я уж думал, вы не придёте, кэп, — насмешливо сказал Крысюк изнутри.

Он даже не притворялся. Фыркнув, Одержимый надел гигиеническую маску из кармана и взошёл на борт. Шлюз затворился, и лодка взлетела.

— Военный патруль три-два-два-один, — передавал старпом на великородном.

Он стоял рядом с пилотом и отправлял коды орбитальной службе, пока за лобовым стеклом отдалялась земля. Конечно, все на Великородине были подняты на уши — полиция, армия, Охранительное Бюро, но «Чума» всё предусмотрела и каким-то образом обеспечила Одержимому прикрытие.

Ещё несколько пиратов сидели на своих местах, зажав носы от запаха. За их спиной тем временем главарь снял пальто и облачился в длинный плащ. Отвернувшись от подельников, предводитель избавился от гигиенической ветоши и надел зеркальную маску. Провонявший камуфляж отправился в ящик, и члены команды облегчённо вздохнули.

Лодка набрала высоту и устремилась к зависшему на орбите фрегату. Стальные пластины на крыше массивного корабля развернулись, и транспортник сел на посадочную площадку.

— Кэп, нам опасно здесь оставаться, — залепетал Крысюк, когда в ангар снова запустили воздух и пираты вышли из челнока. — Пора возвращаться на базу.

Одержимый кивнул. Старпом не видел, насколько презрительным взглядом смерил его капитан.

— Всем на мостик, — кратко сказал человек в маске.

Автоматические двери распахнулись, и все пассажиры транспортника вышли в коридор. Узкое помещение с серыми рифлёными стенами и лампами на скосах под потолком было типичным для этого корабля. Впереди шагали Одержимый и Крысюк, а дальше — остальные головорезы, которые присутствовали с ними на Великородине.

— Вы нашли данные, кэп? — болтал старпом на общеимперском. — Только не говорите, что не нашли. Иначе мы потеряем след навсегда и провалим миссию!

Главарь молчал, идя по кораблю. Как же этот Крысюк надоел… Прохвост, который всюду искал свою выгоду и принимал сторону самых сильных. Когда Империя подавляла мятеж на его родной Антее, он готовил для солдат с Великородины, и Карл Птитс ел его стряпню на руинах Антеона. Было бы неудивительно, если до вторжения Крысюк клялся в верности правительству Лорда Кароса и всячески проклинал «имперских оккупантов». А сейчас какая-то нелёгкая занесла пройдоху на путь разбоя. Формально старпом был верен капитану, но на самом деле вряд ли считал его сильным — не воспринимал всерьёз. И потому пропустил мимо