На состоявшейся 2 августа официальной церемонии подписания начертанного на пергаменте текста Декларации председатель Конгресса Джон Хенкок поставил на документе свою подпись со знаменитой завитушкой. «Мы не должны пытаться идти разными путями, — провозгласил он. — Нам всем необходимо сплотиться». Согласно одному из ранних американских историков Джареду Спарксу, Франклин ответил: «Да, разумеется, мы должны сплотиться, так как иначе наверняка будем висеть по одиночке». Их жизни, как и их слава, были поставлены на одну карту[387].

После провозглашения объединившихся колоний новым государством Второй Континентальный конгресс должен был заняться созданием, причем с нуля, новой системы правления. Поэтому он приступил к работе над тем, что стало называться Статьями Конфедерации. Этот документ был составлен в окончательном виде лишь в конце 1777 года, и потребовалось еще четыре года, чтобы колонии его ратифицировали. Но базовые принципы были разработаны в течение нескольких недель после принятия Декларации независимости.

В проекте Статей Конфедерации, представленном годом ранее, Франклин предлагал создать сильное центральное правительство, назначаемое Конгрессом, который всенародно избирался бы на основе пропорциональной системы представительства. По своему характеру и воспитанию он был одним из самых демократичных лидеров колоний. Большинство из его идей не доминировали в новых статьях, но аргументы, использовавшиеся в спорах — и на собраниях Ассамблеи Пенсильвании, на которых составлялась новая конституция штата, — оказали в итоге влияние.

Один из ключевых вопросов заключался в том, что создается — конфедерация независимых государств или единое государство. Или конкретнее: должен ли каждый штат иметь один голос в Конгрессе или получать голоса пропорционально численности населения? Неудивительно, что Франклин отдавал предпочтение второму варианту, и не просто потому, что сам происходил из крупного штата, но потому, что, по его убеждению, власть общенациональному конгрессу должны давать люди, а не штаты. К тому же предоставлять маленьким штатам такое же представительство, как и крупным, было бы несправедливым. «Конфедерация, построенная на столь чудовищно несправедливых принципах, не сможет долго просуществовать», — предсказывал он.

Так как спор становился все ожесточеннее, Франклин попытался придать своей аргументации немного искрометного юмора. Маленькие штаты утверждали, что при пропорциональном представительстве их задавят более крупные. Франклин отвечал, что во времена создания союза с Англией некоторые шотландцы предсказывали своей стране судьбу Ионы, проглоченного китом, а в итоге в правительство вошло так много шотландцев, «что в конце концов создалось впечатление, будто именно Иона проглотил кита». Джефферсон отметил, что Конгресс отреагировал на эту реплику дружным искренним смехом. Тем не менее он проголосовал за вариант предоставления каждому штату одного голоса. Сначала Франклин угрожал убедить Пенсильванию не вступать в Конфедерацию, но в конце концов смирился.

Другой вопрос касался того, следует ли рассматривать рабов как часть населения штата с точки зрения оценки налоговых обязательств. Нет, доказывал один из делегатов от Южной Каролины, рабов следует воспринимать не как население, а как собственность, скорее как овец, а не как людей. Франклин дал ему резкую отповедь: «Есть разница между ними и овцами. Овцы никогда не поднимут восстание»[388].

В то время как Конгресс обсуждал новые статьи, в Пенсильвании проходил конституционный съезд штата, причем ради удобства — в том же здании. Франклин единодушно был избран председателем, и его главный вклад заключался в том, что он настоял на создании однопалатной легислатуры. Идея обеспечения баланса власти между напрямую избираемой легислатурой и не напрямую выбираемой «верхней» палатой, против которой он выступал, была рудиментом аристократической элитарной системы, с которой боролась Америка. Франклин сравнивал двухпалатный законодательный орган со сказочной двухголовой змеей. «Она хотела напиться из ручья, но на пути к воде встретила забор, вынуждавший ее двигаться в одном из двух противоположных направлений; одна голова хотела направо, другая налево, на споры ушло много времени, и когда решение наконец было принято, бедная змея скончалась от жажды». Он также приложил руку к списку требований, которым должны были отвечать должностные лица в Пенсильвании. В отличие от других штатов им запрещалось владеть собственностью, но зато они должны были обладать «прочной приверженностью к справедливости, умеренности, сдержанности, трудолюбию и бережливости».

Идея Франклина об однопалатном законодательном органе была в конце концов отвергнута и в Пенсильвании, и в Соединенных Штатах, но бурно приветствовалась во Франции, которая реализовала ее (с сомнительными результатами) после революции. Другое ультрадемократическое предложение Франклина съезду штата Пенсильвания заключалось в том, чтобы принятая Декларация о правах не поощряла владение крупной собственностью или высокую концентрацию богатства в руках немногих, так как это представляет «угрозу для счастья человечества». В итоге это предложение показалось съезду также слишком радикальным.

Франклин не жалел времени на работу в различных комиссиях Конгресса. Например, в сотрудничестве с Джефферсоном и Адамсом он помогал создавать большую государственную печать. Джефферсон предложил изобразить на ней сынов Израиля, идущих через пустыню, а Адамс — использовать образ Геркулеса. Идея Франклина — поместить на лицевой стороне девиз E Pluribus Unum, а на обратной — сцену гибели войск фараона в водах Красного моря и фразу «Восстание против тиранов угодно Богу». Позднее Джефферсон поддержал план Франклина, и он в значительной степени был одобрен Конгрессом[389].

Переговоры Франклина в Лондоне с адмиралом Ричардом Хау, начатые во время сражений за шахматной доской в доме сестры Хау в конце 1774 года, завершились безрезультатно, но не повредили взаимному уважению, которое испытывали друг к другу эти два человека. Лорда Хау разочаровало то, что тупик перечеркнул его надежды официально отправиться в колонии в качестве посла мира. В июле 1776 года в подчинении адмирала находились все британские вооруженные силы в Америке, включая сухопутные войска, которыми командовал его брат генерал Уильям Хау. Кроме того, лорд Хау желал получить полномочия, необходимые для того, чтобы попытаться достичь примирения. Адмирал разработал вместе с братом подробное предложение, содержавшее пункты о перемирии, помиловании лидеров мятежников (с тайным исключением из списка Джона Адамса) и обещаниями вознаградить любого американца, который будет помогать восстановлению мира.