Упавшее животное, к счастью, оказавшееся невредимым, дрожало всем телом, когда его подняли на ноги. Четверо деревенских схватили оленя за рога и, оставляя кровавый след, оттащили его к краю тропы.

Охота рассеялась, и Николас приказал всем, пешим и конным, возвращаться на прогалину. Слуга повел его прихрамывающего коня. Хью ушел в обществе двух молодых джентльменов, наслаждаясь их поздравлениями, а Эйвери отправился вдоль по тропе за Фальстоу и Дэвидом, оказавшимися слишком далеко от места событий, чтобы расслышать звук рога. Хоббей-старший, в запыленной и рваной одежде, растирал бледные ладони.

– Простите, что я упал на вас, сэр, – проговорил он. – Надеюсь, что ваша рука легко заживет.

– Я тоже. Пойдем, Барак, давай вернемся в дом. – Я поднялся, но лес немедленно заходил вокруг меня ходуном. Джек снова помог мне сесть.

– У вас шок, – покачал он головой. – Придется передохнуть на месте.

Винсент расхохотался:

– Осторожнее, Николас, или он сумеет найти способ осудить вас за посягательство на жизнь!

– Тихо! – рявкнул Хоббей, и лицо его адвоката потемнело. Казалось, мой коллега намеревается что-то сказать, однако он повернулся и направился по тропе, в тот самый момент, когда на ней появился егерь вместе с Амброузом и Дэвидом. Хоббей-младший посмотрел на оленя, из груди которого торчала глубоко вонзившаяся стрела. Подойдя поближе, Фальстоу с восхищением проговорил:

– Отличный выстрел! Сегодня вечером поднимем кубки за здоровье мастера Хью. Он заслужил еще одно каменное сердце.

– Если бы олень выбежал на нас, – промолвил угрюмый Дэвид, – я застрелил бы его. Победа должна была достаться мне.

– Боже милостивый, мальчишка! – отрезал его отец. – Эта зверюга свалила с коней нас с мастером Шардлейком. И она могла бы нанести нам жестокие раны! Фальстоу прав, а тебе придется поздравить Хью.

Глаза Дэвида округлились. Я еще не слышал, чтобы хозяин поместья кричал на своего сына. Юноша обиженно воскликнул:

– O, да, Хью всегда лучше меня! Всегда и во всем. Хью, Хью, Хью! – Он яростно посмотрел на меня. – Этот самый Хью, с которым, по мнению горбуна, так скверно обращаются.

– Ступай домой! – Николас ткнул в сторону сына трясущимся пальцем.

Дэвид пробормотал непристойное ругательство и бросился напрямик в лес, сжимая в руке лук. Я успел заметить гневные слезы на его лице. Хоббей-старший повернулся к Фальстоу как раз вовремя для того, чтобы заметить на лице управляющего удовлетворенную улыбку. Глаза Николаса сузились:

– Ступай вперед, дворецкий. Встречай телегу и не забудь сказать, где надо грузить оленя.

– Да, сэр, – проговорил Амброуз с легкой иронией в голосе и тоже направился прочь.

– Ах, мои руки! – проговорил старший Хоббей. – Надо бы найти листья щавеля. Эйвери, пойдемте со мной, вы знаете здешний лес.

Егерь прищурился: подобное обращение подобало разве что простому домашнему слуге. Однако он, тем не менее, отправился по тропе вместе с Хоббеем. Мы с Бараком остались вдвоем возле оленьей туши. Вспугнутые шумом и движением птицы возвращались на свои привычные насесты и заводили прерванные песни.

– Да, будет о чем рассказать Тамми, когда я вернусь домой, – проговорил мой помощник.

– Дирик предлагал мне сделку перед охотой, – рассказал я негромко. – Если мы завтра уедем после визита Приддисов, каждая сторона оплатит собственные расходы. Думаю, что это из-за Дэвида. Похоже, придется согласиться. – Я вздохнул. – Придется оставить в покое тайны этого дома.

– И слава богу за это! – Джек смотрел на меня с печальной улыбкой на лице.

С тропы донесся скрип колес. Около полдюжины людей сопровождали большую телегу, еще недавно стоявшую на поляне. С нее стекала кровь оленух и оленят, которых уже отвезли на поляну.

– Поехали, – предложил я. – Теперь со мной все в порядке. Поехали.

Мы сели на коней и стали неспешно пробираться по тропе мимо сопровождавших телегу слуг, завидев нас, принявшихся стягивать шапки с голов. Ехать пришлось дольше, чем я рассчитывал. Рассеченная рука мучительно пульсировала.

Я уже думал, что мы вот-вот выедем на поляну, когда Барак тронул меня за плечо.

– Смотри, – затаив дыхание проговорил он. – Что это? Вон там?

– Где? – Я вгляделся в заросли. – Ничего не вижу.

– Какое-то яркое пятно, похожее на одежду. – Спешившись, мой спутник направился в лес. Последовав его примеру, я пошел за ним и едва не врезался в его спину, когда он буквально застыл на месте.

– Что… – начал было я, но прикусил язык.

Умолкнуть меня заставила неожиданная сцена. Впереди нас оказалась та самая небольшая прогалина, которую я отыскал этим утром – с повалившимся стволом, прислонившимся к дереву. На какую-то секунду мной овладело головокружение: мне показалось, что передо мной ожила сцена охоты на единорога с гобелена, висевшего в зале дома Хоббея. На бревне, опершись спиной о дерево и сложив на коленях руки, сидела распустившая волосы по плечам женщина. Она молчала и даже не шевельнулась при нашем приближении. Образы сливались, и на какую-то секунду мне показалось, что из ее лба выходит рог единорога. И лишь потом я осознал, что на самом деле вижу Абигайль Хоббей, пригвожденную к дереву пробившей ее лоб стрелой.

Мы с Бараком сидели в конце большого обеденного стола в большом зале Хойлендского приорства. Фальстоу и Дирик вместе с сэром Люком Корембеком переговаривались приглушенными голосами, стоя под витражами старинного окна. Сэр Квинтин Приддис восседал в кресле возле пустого камина, опираясь здоровой рукой на палку, помертвевшую руку опустив на колени, и наблюдал за ними с циничной улыбкой. Позади отца стоял Эдвард Приддис с серьезным выражением на лице. Они уже были в зале, когда мы вернулись с известием о смерти Абигайль.

– У Эттиса были все причины ненавидеть ее, – говорил Фальстоу. – Он не раз страдал от ее языка. Ему было известно, что моя бедная госпожа не уступит ему.

– Она выступила против Эттиса, когда он совсем недавно кричал на моего клиента в его собственном кабинете, – добавил Дирик. – Я присутствовал при этом.

Управляющий имением с мрачным видом кивнул:

– Я знаю этого смутьяна. Только у него одного хватит внутреннего огня и безрассудства, чтобы рискнуть собственной шеей. Сэр Люк, умоляю вас воспользоваться собственной властью магистрата и приказать доставить его сюда! Допросите его, выясните, где он находился сегодня.

Почесав пухлую щеку, сэр Люк кивнул:

– Возможно, этот шаг будет разумным до прибытия коронера. Я могу приказать своим слугам доставить его сюда. В моем доме есть погреб, в котором его можно будет держать.