и жителей гостеприимного Истока. Фрид забрал подросшего Орри и еще нескольких юношей в Роону, где сделал из них настоящих воинов. Поплыл с нами и Эйнар, для которого маленькая деревушка стала слишком тесной – он мечтал о воинской славе. А со мной захотела отправиться Гъерди, чтобы осуществить свою мечту и стать прославленной воительницей.

Ланди обрадовала весть о том, что у нас появились дети. Щедрая лекарка передала целую гору разнообразных баночек с мазями от синяков, царапин, кашля и прочих детских болячек, которые порой помогали лучше самых прославленных целителей.

– Мамочка, ты нас не потеряла? – держа под мышками задорно дрыгающих ногами малышей, Фрид вышел на берег.

– Мамочка, это тебе, – Альрик протянул на ладони маленькую розовую ракушку.

– Мама, это тебе! – Тиана потеснила брата и, сверкая огромными темными глазками, сунула мне в руку свое подношение – блестящий камешек.

Поблагодарив детей за сделанные от всей души за подарки, я расцеловала обоих в румяные щеки и прижала к груди. С ними я стала мягче, а сердце казалось бесконечным, несмотря на то что я поделилась им с Фридом. Мы собирались сделать все, чтобы жизнь наших детей была спокойной, и они никогда не узнали горечи потерь.

– Сладких снов, мои родные.

Альрик и Тиана взяли за руки свою любимицу, тетку Льяру, и неторопливо зашагали в сторону поместья. Чуть дальше к ним присоединились стражники. Мы проводили компанию взглядами и заговорщически посмотрели друг на друга.

– Мне нравится твоя улыбка, – рука Фрида коснулась моей руки. Пальцы переплелись в замок.

– А ты… Ты всегда будешь любить меня? – поддавшись порыву, спросила я и обняла мужа за плечи. Мне нравилось чувствовать, как под рубахой играют мышцы.

– Да, – он по-мальчишески улыбнулся. – Даже когда мы состаримся, и ты будешь ворчать на меня вдвое больше, то всегда останешься для меня все той же любимой Фарди.

– И что мне с тобой делать, м-м? – я покачала головой, убирая со лба влажные пряди. – С таким шутником.

– Тоже любить.

– Я и так тебя люблю. Ты это знаешь, Фрид.

Он положил мою голову себе на плечо и сомкнул руки за спиной. Так трепетно, нежно, но в то же время властно и крепко. Так мы и сидели, провожая последние закатные лучи, пока берег не укутала бархатная темнота. У нас было время до рассвета.

Хотя нет…

У нас была вся вечность.