litbaza книги онлайнФэнтезиГород над бездной - Алина Борисова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Перейти на страницу:

Однокурсники, меж тем, прознали о моей… стремительной карьере. Меня поздравляли, мне завидовали. Со мной хотели дружить. Я вмиг стала такая популярная-популярная. Аж противно. В прошлую сессию мне забыли сообщить об изменении времени зачета. А вот так. Новость пустили по цепочке, а мне не нашлось желающих позвонить. Пришлось потом индивидуально сдавать. Зато теперь не было отбою от желающих занять мне очередь в столовке, сообщить последние новости и пригласить совместно пойти… ну хоть куда-нибудь. А уж дать мне переписать лекцию какую пропущенную… да я могла конкурс устраивать: у кого самый читаемый почерк, у того и возьму.

Порой это злило, порой это нравилось, порой это было удобно, но от терзаний и страхов меня не избавляло. И уже в июне, сдав пару экзаменов (ах, нет, автоматом мне не поставили, спрашивали, и еще как спрашивали. Ну, хоть не обидно, не зря учила), я все же не выдержала и пошла к нему. Ну пусть он мне скажет. Ну хоть что-нибудь пусть мне скажет. Ответит пусть по-человечески… по-вампирски пусть ответит…

– А его нет, – сообщила мне Инга, поднимая голову от какой-то книжки. – Он вообще летом в Светлогорске редко бывает, разве что серьезное случится. А так он в отпуске до сентября. Где-то за Бездной.

– Неплохой у куратора отпуск. А ты?

– Я? Да тоже в отпуске – в учебном. Он, знаешь ли, всем работающим на время экзаменов положен. Просто мне здесь к экзаменам удобней готовиться. Привычней. Да ты заходи. Будешь чаю?

– Ну… если я тебя не отвлекаю. Тебе ж, наверно, не слишком-то приятно со мной общаться.

– Почему? – в серых глазах удивление, похоже – искреннее.

– Мне казалось, ты его любишь. Вернее, ты сама об этом говорила. А я теперь занимаю твое место.

– То есть, ревновать, что ль, должна? Ну прости, разучилась как-то. Поживешь лет пять с вампиром, так и ты разучишься. Это – не про них. Не для них. Там вообще – другие немножко принципы.

– Это как?

– Так налить чаю-то?

– Налей, – не стоять же, в самом деле, у нее над душой. А если Инга не против пообщаться, так кто мне и ответит, если не она.

Я уселась в мягкое кресло, а Инга поставила на плитку чайник. Стала сервировать для нас столик, а я смотрела на ее действия с несколько новым интересом: насчет крови – дело темное, а вот чай посетителям подавать точно придется.

– А ничего серьезнее в этом кабинете не водится, – прокомментировала Инга, выставляя на стол вазочки с конфетами и печеньем. – Знаешь, нелепо так: чайник есть, а я даже бутерброды сюда принести не могу. Запах! Анхен абсолютно не выносит запах человеческой еды. Хуже, чем на запах еды он реагирует только на запах алкоголя. Приходится ходить в столовую.

– Что, и за алкоголем тоже?

– Об алкоголе вообще забудь, – отмахнулась Инга. – Сейчас, вспомню, как это дословно, – она назидательно подняла вверх палец, – «Алкоголь можно употреблять только в пятницу вечером, и то, если тебе прямым текстом сказали, что ни в субботу, ни в воскресенье ты не понадобишься». Вампиры чуют его след в твоей крови. Даже через пару дней, даже на расстоянии.

Ну, хоть не сопьюсь. А то чувствую, что потянет с таким начальником. Водку я, конечно, пить не могу, но вот сидр… или те дивные слабенькие коктейльчики, что мы пили с Петькой на турбазе… Эх, Петька, Петька. Он не сможет стать для меня возлюбленным. Но вот как друга мне его не хватало. В детстве было проще…

– А что с субботой и воскресеньем? За сверхурочные-то хоть платят?

– Нет. Тебе просто платят. За все. Знаешь, как он объяснял? Секретарша куратора не может брать в долг или жить от зарплаты до зарплаты. Это тень на лицо куратора. Она должна давать в долг и забывать спросить об отдаче. И не в чем себе не отказывать. Так что деньги у тебя будут, за это даже не переживай.

– Да у меня больше мама переживает. Говорит: как ты могла, да не посоветовавшись, да на такую низкооплачиваемую должность…

– Ты ей не сказала, что ли?

– Сначала нет. Настроение было жуткое. Не хотелось ее восторгов.

– Знаешь, а я ведь тоже своим не сказала. До сих пор.

– Но ты-то почему?

– Ну, как бы это объяснить? Я ведь родом из очень маленького городка. Отсюда, из Светлогорска, его и городом-то смешно называть. Но официально – он город. Сосновая Гать. Едва ли ты слышала. И вампиры там – это даже не сказка, это что-то вообще запредельное. Ну, как инопланетяне или реликтовые динозавры. И тут я заявляю: а я у одного такого работаю! Да я ж сразу сама попаду в раздел реликтовых. И схлопочу памятник при жизни. Ну, из серии «наш знаменитый земляк». И все каникулы буду стоять на табуреточке и рассказывать о том, «какой он, настоящий вампир». А все, что я могла бы сказать об Анхене, это либо очень личное, либо не для людей, либо ложь. Вот и молчу, а они за меня просто радуются. За меня, а не за свою знаменитую землячку.

Какое-то время мы молчали. Пили чай. Я ее понимала. Или личное, или не для людей, или ложь. Точнее не скажешь. Ради этого они придумали контракт? При тесном общении правда вылезает. И человек должен знать, что он во власти. В полной власти. И молчать. И работать.

– Тебе когда-нибудь было с ним страшно, Инга? По-настоящему страшно?

– Да. Знаешь, за эти пять лет столько всякого было. И плохого, и хорошего, и такого, о чем маме и под пыткой не рассказывают. Но я ни от чего бы не отказалась. И ничего бы не стала менять. И если б можно было вернуться назад, я б хоть сейчас… сначала, – голос у нее дрогнул, а в глазах блеснули слезы. Но она сдержалась. – Но вот один день… если б я только могла… я бы вычеркнула его совсем. Второй раз мне его точно не пережить.

– И… что случилось в тот день? – осторожно поинтересовалась я. Я видела, что ей тяжело вспоминать, но она сама начала, а мне надо было знать. Надо было как-то… готовиться.

– В тот день он меня убил.

Я взглянула, не понимая.

– Выпил? Слишком много, почти до смерти?

– Нет, – улыбнулась Инга, – это-то как раз не страшно. Ты же не осознаешь, не контролируешь, просто в какой-то момент отключаешься. А потом просыпаешься, и в жизни он тебе не скажет: с реанимацией тебя возвращали, или просто дали выспаться. Улыбается так нежно и спрашивает, что на завтрак заказывать. Знаешь, когда я первый раз у него проснулась, он меня спросил, с чем мне пиццу заказать. А я эту пиццу тогда в жизни не ела и не знала вообще, с чем она бывает-то в природе…

– Погоди, – про то, как она проснулась у него в постели, слушать я была решительно не готова. – Ты говорила, он убил. В каком смысле?

– В прямом. Взял нож такой длинный, охотничий, размахнулся и всадил. По рукоять. Столешницу насквозь пробил, не то, что меня. Но самое страшное – даже не это. Самое страшное в тот момент было – его глаза. Холодные, равнодушные. И в них – смерть. Ни ненависти, ни любви – просто смерть. Как удар молнии: ни за что, ни зачем, просто. И ты понимаешь, что убивает, что это смерть, а ему – все равно. Он тебя убивает, но ему это – все равно. Безразлично.

1 ... 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?