Заметное влияние на обстановку под Киевом оказало новое наступление 26-й армии, усиленной и пополненной накануне. 7 августа дивизии генерала Ф.Я. Костенко неожиданно для противника продвинулись на 25–30 км и заняли г. Богуслав. Отошедшие ранее за Днепр части вновь переправились на правый берег, расширив плацдарм у Триполья. Для германского командования создалось угрожающее положение, поскольку немецкие подвижные соединения оказались разбросаны на большом расстоянии. Пришлось послать в бой пекарей, ветеринаров, военнослужащих разных вспомогательных подразделений.

Значительную роль в дальнейших событиях сыграли части люфтваффе. Прежде всего немцам удалось перебросить на автомашинах и тягачах легкую и тяжелую зенитную артиллерию, которая ранее обороняла подступы к белоцерковскому аэродромному узлу; побатарейно и отдельными орудиями зенитки отправляли к району прорыва. Тогда же штаб 5-го авиакорпуса принял решение поднять в воздух все исправные самолеты для уничтожения прорвавшихся танков и кавалерии русских.

Как отмечалось в германских отчетах, неясная обстановка и отсутствие времени для проведения всесторонней разведки усложняли ситуацию. Немцы лишь знали, что русские устремились к Белой Церкви. Уже в середине дня 7 августа бомбардировщики, пикировщики, истребители, действуя по одному, парами или звеньями, бомбили и штурмовали советские войска с малых высот, несмотря на плохие погодные условия, дождь и сильную облачность. Посадки выполнялись только для дозаправки горючего и загрузки бомб.

Немцы полагали, что благодаря решительным действиям авиаторов с 7 по 9 августа удалось ударами с воздуха уничтожить 148 автомобилей и других моторизованных средств. По мере улучшения погоды усилилась активность германской авиации, особенно в районе Яновки. Авиаторы люфтваффе бомбили советские резервы, подходившие из района Канев, Золотоноша, и стремились взорвать действовавшие переправы. Экипажи из StG77 доложили об уничтожении наведенного моста у Канева (в действительности разрушенный пролет наши саперы восстановили уже через сутки) и надолго вывели из строя понтонную переправу южнее города [2].

В советских документах подтверждаются многие немецкие успехи. Так, 10 августа разведсводки штаба ВВС КА отмечали интенсивные действия «юнкерсов» на поле боя; неприятельские самолеты бомбили и обстреливали опушки леса, рощи, где стремились поразить скопления наших войск. Они размыкали строй, атаковали одиночными экипажами и сбрасывали за каждый заход по одной-две бомбы, после чего снижались до высот всего 5 — 25 м и применяли бортовые пулеметы. На следующий день штаб 26-й армии отмечал новые налеты в течение всего светлого времени суток на мосты у Канева, а также на части 227-й и 289-й сд.

Немецкая авиация нарушила управление войсками подвижной группы, что крайне негативно сказалось на результатах ее действий. В оперсводке армии за 11 августа можно прочитать: «Сильно возросла [активность] бомбардировочной и истребительной авиации противника, атакующей главным образом 5-й кавкорпус и 12-ю тд группами [в] 30–40 самолетов… Вся подвижная группа непрерывно подвергается атакам авиации противника и несет значительные потери… Принято новое решение на использование 5-го кк» [3].

Что касается действий советской авиации, то планировалось массировать имеющиеся силы на участке армии генерала Ф.Я. Костенко утром 7 августа. Накануне для пополнения фронтовой авиации прибыли с Дальнего Востока 55-й бап (на СБ) и из Ростова 89-й иап (на ЛаГГ-3). Начальник штаба Юго-Западного направления генерал А.П. Покровский рекомендовал генералу М.Н. Кирпоносу включить их в состав чрезвычайно ослабленной 18-й авиадивизии, но они смогли вступить в бой позднее. Основную роль предстояло сыграть 19-й бад. От истребителей группы Т.Т. Хрюкина (44-я и 64-я иад) наземное командование потребовало надежно прикрыть сосредоточение войск ударной группы (кавалерии и танков), но, к сожалению, осуществить задуманное не всегда удавалось. Прежде всего с перебоями работала связь между общевойсковыми и авиационными штабами, вылеты самолетов не были согласованы по времени и месту с действиями наземных войск. К тому же многие авиационные части оказались серьезно ослаблены предыдущими непрерывными сражениями.

На действия советской авиации отрицательное влияние оказал еще ряд обстоятельств. Так, под натиском наступающего неприятеля 88-й и 249-й иап (оба из 44-й иад) 2 августа перебазировались на левый берег Днепра. Поскольку теперь они находились на открытой степной местности, самолеты было трудно скрыть от взора неприятельских разведчиков, которые быстро их засекли. Неоднократно «мессершмитты» атаковали «ястребки» в непосредственной близости от аэродромов. Все это сильно усложняло организацию взлетов и посадок, приводило к излишним потерям.

Самоотверженно вели бои летчики 88-го иап, которым поручалось прикрытие железнодорожного моста через Днепр у Канева, непрерывно используемого для прохождения составов в обе стороны. При вылетах на патрулирование авиаторы, выполняя указания главкома, использовали подвесные топливные баки. Немцам долго не удавалось преодолеть воздушный заслон, но подчиненные майора А.Г. Маркелова заплатили высокую цену, потеряв нескольких отличных бойцов. Так, 13 августа погиб мл. лейтенант И.И. Новиков, первым в полку таранивший неприятельский самолет. На следующий день не вернулись из 58-го вылета мл. лейтенант В.Г. Липатов и 48-го вылета мл. лейтенант В.Ф. Деменок; последний вылетал на задания не только на И-16, но и на невооруженном УТ-1, проводя разведку на предельно малых высотах.

Начальник штаба 88-го иап майор Г.А. Пшеняник (справа) принимает доклад лейтенанта А.П. Лукина

С меньшими потерями удавалось выполнить задание авиаторам других частей. Например, ст. лейтенант Абрамчук и лейтенант Рыков из 89-го иап помешали группе «восемьдесят седьмых» прицельно отбомбиться по каневскому мосту, повредив два «юнкерса». Наша группа без потерь вернулась на свой аэродром. Успешно действовал комэск 249-го иап капитан А.Ф. Локтионов, совершивший главным образом в качестве ведущего группы 83 вылета при обороне мостов, переправ и южных подступов к Киеву.

В документах 28-го иап отмечалось, что 7 августа в упорном бою мл. лейтенант А.К. Рязанов (будущий дважды Герой Советского Союза) поджег немецкий самолет, а через два дня капитан В.В. Боловленков в одном вылете сбил два Bf109, упавших южнее и юго-западнее Киева. По воспоминания ветеранов, столь же результативным как комэск оказался его однополчанин лейтенант А.П. Подпрятов, однако его собственный МиГ-3 также вспыхнул. Летчик покинул машину с парашютом и приземлился в районе Соломенки недалеко от железнодорожного вокзала буквально на руки наблюдавших бой киевлян, которые начали качать героя. А вот лейтенантам В. Чеснокову и А. Соболеву не повезло. Первый, награжденный в начале июля орденом Красного Знамени, погиб в истребителе, а второй покинул подбитую машину, но был расстрелян врагом при спуске на парашюте.

Перед наступлением 26-й армии советское командование решило устранить одну из существенных ошибок, допущенных в ходе предшествующих боев, — плохую организацию связи. При этом был использован опыт, полученный в боях западнее Киева. Стремясь наладить связь между различными частями и штабом армии, командование задействовало почти все имевшиеся в ВВС ЮЗФ связные самолеты, также мобилизовав для этой цели машины Киевского отряда ГВФ. Особенно часто выполнялись полеты в район дислокации 5-го кк, хотя далеко не всегда делегатам связи удавалось выполнить задание, своевременно доставив донесение по назначению.