– Ну, конечно, – вскоре объявил он. – Защитные чары. Сейчас снимем.

Маг начал делать мягкие пассы, бормоча под нос заклинание, но вдруг колокольчики над дверью разразились мелодичным перезвоном. Спустя некоторое время дверь распахнулась, и в нашу сторону полетели несколько огненных шаров. Я сотворил прочный Воздушный щит, напитанный силами мрака, который с легкостью развеял заклятия.

– Что за манера у некоторых магичить, не разобравшись, – разозлился Грациус, всматриваясь в проем, где возникла высокая фигура.

– Что вам угодно? – угрожающе спросил хозяин.

Дживайн подвесил над нашими головами светящийся шарик, давая Александриусу возможность как следует разглядеть гостей. Напрасно он это сделал, потому что вид наш никого успокоить не мог, и в руках мага снова загорелся огонь. Не обращая на заклятие никакого внимания, лорд Глейнор выступил вперед и представился.

– Я должен радоваться? – подозрительно спросил Александриус.

– Боюсь, наше известие вас не обрадует, – парировал герцог.

Все так же игнорируя пламя в ладонях мага, он кратко изложил суть переданных Копылом сведений.

– Почему я должен вам верить? – осведомился хозяин лавки.

– А мы похожи на храмовников? – прорычал мастер Триммлер, которому надоело стоять на улице.

Александриус внимательно рассмотрел гнома, загасил огненный шар и посторонился, пропуская нас в дом. Внутри лавки царило волшебство. Оно было во всем: в загадочном мерцании множества бутылочек с разноцветной жидкостью, в странной формы предметах, развешанных по стенам, в самом воздухе, пропитанном запахом восточных благовоний и ароматных настоев. Осмотревшись и присев в единственное стоящее в углу кресло, лорд Глейнор принялся вводить мага в курс дела. Как и предсказывал Вадиус, ему удалось очень быстро договориться с хозяином. Из двух вариантов – дожидаться храмовников и быть арестованным или помочь нам и присоединиться к повстанцам – Александриус выбрал второй.

– Располагайтесь, – он прошептал заклинание, и наверху что—то загрохотало.

Вскоре на двери, скрытой в глубине лавки, заколыхалась тяжелая штора, пропуская приплясывающие стулья и табуретки. Мебель порхнула к нам.

– Что за чары? – с любопытством спросил Дживайн, присаживаясь на изящно выгнутый стул.

– Прыгунки, – пояснил хозяин.

– Они ведь не приручаются, – сказал я, принимая толкавшуюся в ногу табуретку.

– Зато уничтожаются, – усмехнулся молодой маг. – Главное, суметь им это растолковать. Тогда они становятся спокойнее и меньше шалят.

Лютый, к которому вернулся его обычный вид, занял наблюдательный пост возле маленького окошка. Мастер Триммлер, достав из кармана в несколько раз сложенную карту, которую подарили ему родственники, разложил ее на низком столике черного дерева.

– Где тут выход к сточному каналу? – бурчал он себе под нос. – Вот ведь, зараза, подвел Вериллий! А все так хорошо складывалось! А, вот, нашел…

Герцог, Грациус и Дживайн обсуждали план нападения. Но поскольку не знали точно, из—за какого дома вывернет карета, то сошлись на том, что придется импровизировать.

Настенные часы в лавке показывали шесть утра, на улице начинало светать. В воздухе серой пеленой повис унылый мелкий осенний дождик. Я уселся на любезно доставленный прыгунками табурет и принялся исподволь рассматривать Александриуса. На вид лет двадцать пять, не больше. Черные волосы и жгучие темные глаза, в которых горели хитрые искорки. Тонкие черты лица выдавали в нем потомка знатного рода, твердый подбородок и высокий лоб говорили о недюжинной воле и пытливом уме. Неплохое приобретение для нашего сопротивления.

– Осматривайтесь, – радушно предложил хозяин, – а я пока соберу самые необходимые вещи. И устрою ловушку для храмовников.

Он вышел и примерно через час вернулся, держа в руках небольшой дорожный мешок. Похоже, Александриус был настоящим воином – он не стал увязывать свое имущество в узлы, а взял действительно необходимый минимум. Потом маг начал расхаживать по своей лавке и касаться кончиками пальцев развешанных по стенам предметов, сосредоточенно шевеля губами. Улучив момент, пока он переходил от кроличьей лапки на удачу к забавной подушке из пушистого меха, я спросил, что он делает.

– Мгновенное проклятие, – ответил Александриус, – очень удобная вещь. Активируется от прикосновения, на создание уходит минимум энергии.

– Действие? – деловито спросил Грациус.

– Здесь разные. От сердечного приступа до кожной болезни.

– Знаю, мы такими в университете баловались, – начал было Дживайн.

– Едут, – перебил его Лютый, все это время не отходивший от окна и напряженно вслушивавшийся.

– Где? – подскочил мастер Триммлер.

– Далеко еще, не видно, – эльфийский тонкий слух не подвел Ома и на этот раз, – но движутся в нашу сторону.

– Пьем зелье, – распорядился Дживайн, пуская бутылку по кругу.

– Зачем? – вяло возразил Дрианн. – Там ведь будут только маги Совета, а они распознают подделку.

– Во—первых, кучер, – перечислил герцог, – во—вторых, на улицах скоро появится народ.

– В—третьих, рассмотреть лица сквозь качественный морок будет трудно даже магам, – поддержал Грациус. – Но главным образом, конечно, свидетели.

Мы глотнули зелья и наложили морок. Мастера Триммлера оставили в его естественном виде, чем обидели бородача, который жаждал принять орочий облик. Но Дживайн наотрез отказался экспериментировать с неподатливой гномьей сущностью, хотя любопытный Грациус и порывался это сделать. Угостили также и Александриуса, пожелавшего принять участие в нападении. Дживайн сомневался в правильности такого решения, но герцог согласился, сказав, что это будет хорошим испытанием. Мне же показалось, он просто не хотел оставлять малознакомого мага без присмотра. Лавка Александриуса, наверное, никогда не видела таких странных и жутковатых посетителей. Зайди сейчас сюда покупатель, он был бы на грани обморока, увидев толпу орков, занявшую все помещение. Я различал под мороком истинный облик, но слегка размыто, словно сквозь дымку.

– Едут, – сказал Лютый, заряжая арбалет.

Карета появилась из дальнего переулка, в котором все еще клубился магический туман, и быстро полетела по узким улочкам. Кучер безжалостно нахлестывал лошадей, покрикивая на редких прохожих, куда—то спешащих под усиливающимся дождем. Экипаж опасно кренился на поворотах. Мы выскочили из лавки, Грациус без труда разбил щиты, прикрывавшие упряжку, Дживайн тут же швырнул заранее подготовленное заклятие. Лошади встали, не обращая никакого внимания на вопли кучера и удары его хлыста. Лютый вскинул арбалет, и кучер упал на мостовую. Грациус, Дживайн, Дрианн и я, подняв магические щиты, рванули вперед. Остальные остались на месте, прикрывать тылы на случай появления стражи или храмовников. Их участие в схватке с магами Совета было бы бессмысленным. Александриус куда—то исчез, и у меня мелькнуло мимолетное подозрение, что парень струсил. Не добежав до кареты несколько шагов, мы разделились: Грациус и Дживайн зашли слева, а мы с Дрианном – справа от дверцы. Дживайн одним заклятием перерезал упряжь кареты, вторым – вывел лошадей из оцепенения. Тревожно заржав и почувствовав свободу, они понеслись по улице, с которой словно ураганом вымело всех прохожих. Осторожные жители Южного луча не желали вмешиваться в чужие сражения. Грациус попытался нанести удар молотом Дадды по колесам экипажа, дабы маги не смогли каким—нибудь особо хитрым заклятием заставить его двигаться без коней. Но волшба отскочила назад, ударилась о наши щиты и рассыпалась прахом невидимых фрагментов. Карета была защищена сильным заклятием. Никаких ответных действий находящиеся внутри маги не предпринимали, и я понимал почему. Они были уверены в том, что нападающие не станут лупить по экипажу сильными чарами. Иначе мы рисковали задеть дядюшку Ге. С лошадьми было проще, Грациус не сдерживал мощь заклятия, да и щиты там были послабее. Сейчас чародеи наверняка неторопливо сооружали для нас сюрприз. Уж они—то были прекрасно подготовлены к возможному нападению. А вот наш арсенал оставлял желать лучшего, поскольку весь план был построен вокруг якорей Астентума. И сейчас у нас имелись лишь бутылочки с разъедающим зельем, которым мы собирались облить экипаж, несколько защитных амулетов да собственные умения. Поскольку нейтрализующие артефакты остались на другой дороге, зелье было невозможно использовать из—за мощных щитов, прикрывающих карету. Оставалось полагаться на свои таланты и сообразительность. Из экипажа не доносилось ни звука. Ситуация становилась безвыходной. Артфал подплыл по воздуху к дверце экипажа, но, зашипев, отскочил. Карета, словно упрямая устрица, не желала распахивать свое мягкое нутро. Мы могли стоять вокруг нее и час, и два, пока храмовники в суде, озаботившись отсутствием обвиняемого, не забьют тревогу. Необходимо было действовать. Мы с Дрианном переглянулись и встали плечо к плечу, как в былые времена. Я сотворил молот Дадды и, щедро зачерпнув сдвоенной силы, ударил им в бок кареты. Экипаж содрогнулся от движения воздуха, но защита выдержала. Я снова и снова бил по экипажу, пока не убедился: маги, спрятавшиеся в нем, очень сильны, и их заклятия обычной волшбой не победить. Воспользоваться комбинированными чарами – той же Темной водой – побоялся. Она вполне могла разъесть и защиту, и карету, и всех ее пассажиров. Как и Темный огонь. Грациус с Дживайном тоже что—то швыряли в экипаж, да тщетно. Вдруг в позвоночник впилась игла боли. Краем глаза я увидел, что Дрианн тоже поморщился. Я спешно защитил нас Черным коконом, крикнув: