Мы начали подниматься по ступеням к арочному входу в собор. С каменной стены на нас взирал лик местного святого. Я вновь огляделся по сторонам. Часть меня порадовалась тому, что Махариус покинул открытое пространство. Там было слишком много точек, где мог притаиться снайпер. Но другая часть продолжала беспокоиться. Вход в собор мог стать отличным местом для засады, а в давке тел, сквозь которую нам вскоре придется идти, легко спрятался бы убийца с пронесенным мимо охраны оружием.

Как будто для того, чтобы укрепить мои подозрения, из толпы выскочила девушка. Ей удалось перебраться через барьер, или, может, кто-то перенес ее. Я двинулся ей наперерез, поднимая дробовик. Если я нажму на спусковой крючок, то забрызгаю половину планетарной знати позади нее кровью и внутренностями.

Девушка была богато одетой и очень красивой, с длинными светлыми волосами, ниспадавшими почти до пояса. Ее лицо было искажено экстатическим благоговением, а на вытянутой руке, словно подношение, висела гирлянда из цветов.

— Стой, — велел ей я, но она будто не замечала дробовика у меня в руках. Наполненные религиозным пылом глаза девушки не отрываясь смотрели куда-то позади меня. Она сделала еще один шаг. — Стой, или я буду стрелять!

Я закричал, хотя и не был уверен, слышит ли девушка меня сквозь рев толпы и рокот двигателей. Я не сводил с нее глаз. Она не выглядела опасной, но, с другой стороны, именно поэтому ее могли выбрать.

Я почувствовал, как мне на плечо легла рука, но не стал оглядываться.

— Опусти оружие, Лемюэль, — сказал мне прямо в ухо Махариус. — Она не опасна.

— Она может быть ассасином, сэр, — крикнул я.

Девушка могла и не слышать меня, но Махариусу с его обостренными чувствами это не составляло труда.

— Опусти оружие. Это приказ. Она не представляет угрозы.

Всего лишь на мгновение я подумал о том, чтобы ослушаться его. Если девушка действительно ассасин и убьет Махариуса, никого не будет волновать, что он сам приказал ее пропустить. Я первым отправлюсь на виселицу, как пить дать. С другой стороны, Махариус отдал мне приказ, и он был не из тех людей, которых ты бы ослушался. Я опустил дробовик и отступил в сторону, продолжая следить за девушкой.

Она подошла к нему ближе, преисполненная смесью трепета и вожделения. Ее рот был чуть приоткрыт, и она облизывала губки маленьким розовым язычком, не сводя с лорда верховного командующего глаз. Тот опустил голову, и она надела ему на шею венок, после чего Махариус поклонился и пошел дальше. И только после того, как момент напряженности миновал, остальные телохранители бросились к ней и, подхватив под руки, куда-то увели. Не сомневаюсь, ее ждала пара незабываемых часов допроса, хотя, судя по выражению ее лица, она нисколько об этом не жалела.

В окружении жрецов в рясах имперского культа мы прошли арку. Накатившая на нас внезапно тишина шокировала, как и холодные тенистые внутренности собора после жары снаружи. Рев толпы, отсеченный гасящими звуки полями и толстыми стенами огромного собора, превратился в приглушенное бормотание. Моим глазам потребовалось несколько панических секунд, чтобы приспособиться. Время, пока телохранители ослеплены переходом из света в полумрак, было бы идеальным для нападения. Я бы поступил именно так.

Архипрелат опустил ладонь на руку Махариуса и повел его по извивающемуся лестничному пролету. Не думаю, что он понимал, как близок к тому, чтобы Антон и Иван забили его до смерти. Они нервничали точно так же, как я. Махариус приветливо улыбался, как будто не знал дороги и был рад, что архипрелат вызвался провести его. В отличие от прелата я знал, что со времен госпиталя в Железограде Махариус больше не входил в здание, не изучив его планировку и все выходы. Он не забывал тех уроков, которые преподавала ему Вселенная.

Я протиснулся вперед в сопровождении Гробовщика. Он двигался грозно и бесшумно, немного обогнав Махариуса на ступенях как раз так, чтобы никто не смог прицелиться в него на изгибе лестницы. Впрочем, силы внутренней безопасности и люди Дрейка уже успели не раз осмотреть ее. Мы избрали лестницу вместо личного лифта архипрелата, поскольку такие устройства легко могли оказаться смертельными ловушками.

Наконец мы дошли до широкого балкона над аркой собора. Двери уже распахнули, и по обе стороны от них стояли бойцы сил безопасности. Я пристально посмотрел на людей, чтобы убедиться, что их лица мне знакомы. Я подал кодовый жест, и они ответили верно. Я бросил взгляд на Гробовщика, и, получив утвердительный кивок, мы прошли сквозь завесу глушащих полей.

Нас омыла мощная волна звука, настолько громкая, что казалась почти смертельной. Толпа взревела, приняв Гробовщика в форме за Махариуса, что и требовалось. Убийца мог захотеть выстрелить в него. Если это и заставляло Гробовщика понервничать, то он не подал вида.

Оглядевшись, мы не увидели на соседних балконах вокруг соборной площади никого, кроме наших людей. Десять тысяч гвардейцев Махариуса стояли на ступенях и всех ведущих к ним открытых местах. Все балконы охраняли вооруженные люди. Снайперы-ратлинги, привязавшись к каменным горгульям, изучали толпу через телескопические прицелы своих длинноствольных винтовок.

Гробовщик посмотрел на меня, безмолвно спрашивая, не заметил ли я чего-нибудь, что упустил он. Я дал сигнал, что все чисто. Он кивнул и шагнул обратно в собор под разочарованные крики поклоняющихся легионов, перепутавших его с Махариусом. Я занял позицию рядом с входом, возле колонны, частично скрытый одним из огромных флагов. Отсюда я мог следить за Махариусом и толпой.

Херувимы Механикус порхали вокруг балкона и сидели на горгульях, о чем-то горячо споря с некоторыми из ратлингов. Махариус вышел на балкон. Рев, которым приветствовали Гробовщика и меня, оказался пустяком по сравнению с этим. Теперь толпы знали наверняка, что это он, и их крики восхищения могли оглушить демонов в самом шумном кругу самого хаотического ада.

Кто-то настроил техноалтарь. Гасящие звуки поля снова включились. Рев вновь стал шумом моря, доносящимся с пляжа. Теперь Махариус мог говорить со спутниками, если бы того пожелал. Но все его внимание было устремлено на площадь.

Махариус шагнул к краю балкона и отдал честь гвардейцам. Они отсалютовали в ответ, и, как по сигналу, началась настоящая процессия.

По проспекту зашагали титаны, высотою не уступающие зданию, — самые могучие наземные машины войны из всех, когда-либо построенных. Их конструкция очертаниями напоминала человеческую фигуру. Вокруг работающих пустотных щитов титанов мерцал воздух. На плечах развевались флаги, слева — знамя их легиона, справа, дабы почтить Махариуса, — его личный стяг с изображением головы льва. Подобное уважение легионы титанов редко выказывали обычным смертным воинам. Под поступью великих машин войны дрожала земля, и даже мощный рев толпы как будто стих перед зримым свидетельством мощи Империума. Головы проходивших титанов находились вровень с балконом, на котором мы стояли. Они обратили свои яростные взоры на Махариуса и приветственно подняли оружие.