— Ты отстранен от дел, Андре.

— Эмиль, ты прекрасно понял, что я имею в виду. Когда я снова вернусь к работе.

— Сейчас, Андре, мне нечего тебе сказать…

— Ладно, Эмиль, кончай. Дай мне хоть что-нибудь. Я же тебе такую важную информацию слил. Неужели ты считаешь, что есть еще и третья банда?

«Интересно, кому ты это сливать будешь, если я тебе скажу?»

— «Ангелы» могли взорвать одного из своих, а обставить дело так, будто это работа «Рок-машины», которая наняла людей со стороны, — предположил Санк-Марс.

Если Андре что-то знал, ему бы такое предположение не понравилось.

— Какая, в конце концов, разница, Эмиль?

Санк-Марс остановился на красном свете. Ему лучше думалось в движении. С Лапьером надо было держать ухо востро.

— Они не хотят, чтобы члены банды знали, как они расправляются со своими. Это грязный мир, Андре.

Лапьер какое-то время молчал, переваривая эту мысль. Зажегся зеленый свет, и водители, боясь разгоняться на скользкой дороге, медленно тронулись с места. Санк-Марс нетерпеливо ехал в потоке со всеми, пытаясь найти возможность вырваться вперед.

— Это не исключено, — допустил Лапьер. — Но скажи мне, Эмиль, есть ли все-таки третий игрок?

Ему показалось, что в голосе Лапьера слышалась нотка отчаяния. Зависел ли как-то Лапьер от этого третьего игрока, чтобы оправдаться в управлении полиции, чтобы снова взять это дело в свои руки, или ему надо было оправдать себя в глазах «Ангелов ада»? Лапьер напряженно искал какой-то выход, как показалось Санк-Марсу, но каким бы мотивом тот ни руководствовался, ему хотелось бросить коллеге кость.

— Андре, я не стал бы исключать наличие третьего игрока.

— Кто это, Эмиль?

Голос его прозвучал еле слышно. То ли что-то случилось с качеством связи, то ли Лапьер был не в себе от волнения, потому что слишком многое для него зависело от ответа на этот вопрос.

— Может быть, их старые кореша из мафии на деле держат «Ангелов» не за тех, за кого им кажется. У меня есть причины так говорить. Есть и другая возможность, Андре, но мне о ней даже думать противно.

— Нет, ты уж мне скажи.

— Только не по телефону. Давай, встретимся в управлении. Часика в два тебя устроит?

— Годится.

— Тогда и свидимся.

Отключив связь, Эмиль Санк-Марс свернул вверх на улицу Маунтин, чтобы встретиться там с человеком, который так долго направлял всю его жизнь.

Санк-Марс поставил машину на другой стороне улицы напротив «джимми» детектива Дегира и выключил двигатель. Некоторое время он следовал процедуре, которую хорошо усвоил еще с тех пор, когда был простым полицейским и ему надо было кого-то арестовать. Он сидел неподвижно и ждал. Эта уловка полицейских была рассчитана на то, что подозреваемый начнет нервничать, попытается сбежать или откроет стрельбу. Но на этот раз после недолгого расслабления Санк-Марс поступил так, как не поступал никогда раньше. В «джимми» сидел человек, который так долго в их общих интересах умело направлял его действия. Кроме того, он был секретным агентом, деятельность которого привела к гибели одного молодого человека — и, может быть, других, — а также не исключено, что именно он организовал взрыв, убивший Джорджа Тернера. В машине сидел агент могущественной тайной организации. У Санк-Марса на него ничего не было. Единственное, о чем могла идти дальше речь, — это переговоры. Мастерство, хитрость, уловки, тактика. Он открыл окно. Вместо того чтобы идти к этому человеку, представляться ему, показывать свой жетон и начинать формальную рутину, детектив просто поднял руку и согнул палец, тем самым давая сигнал, чтобы задержанного привели к нему.

Санк-Марсу хотелось видеть, как он переходит улицу, с удобного кресла своей машины ему надо было внимательно вглядеться в выражение его лица, понять язык движений его тела. Он не собирался предоставить такую возможность этому профессионалу. Речь сейчас шла о человеческих жизнях. Ему надо было начать с переговоров об обмене, провести что-то вроде торговой сделки с лошадьми, что позволило бы ему определить пределы его возможностей. Учитывая тот факт, что мужчина располагал огромной информацией, здесь не было места каким-то недоговоренностям, не могло быть второстепенных деталей или неясных психологических реакций — в этом разговоре важным будет абсолютно все.

Задержанный ждал на тротуаре, пока вниз по улице пройдет плотный поток машин. Он смотрел на уходящую в гору дорогу, как будто тоже собирался с мыслями. Когда какая-то машина проехала слишком близко к тротуару, он сделал шаг назад, чтобы его не забрызгал грязный растопленный солью снег. Этот жест привлек внимание детектива к его одежде — она была безукоризненной. И машина у него дорогая. Он наверняка тратил много собственных, личных денег. Работал явно не за зарплату — это была его страсть. Санк-Марс набрал по сотовому номер Мэтерза — ему надо было выяснить, не отключен ли у напарника телефон. Их подопечный перешел половину улицы и остановился, чтобы переждать поднимавшийся по склону грузовик.

— Билл, ты говорил, что взял его в вестибюле. Он был в пальто?

— Он на нем сидел.

— В квартиру он к себе возвращался?

— Нет, сэр.

— Хорошо сработал, — он отключился и убрал телефон.

Мужчина ускорил шаг, чтобы перейти дорогу сразу же за грузовиком перед ехавшим за ним такси. Он обошел машину полицейского, и перед тем, как сел в нее, их взгляды впервые встретились. Санк-Марс заметил слабую улыбку на его губах, определенно выдававшую уверенность его источника в себе, чувство собственного превосходства, которое он не мог или не хотел в себе подавлять. Он открыл боковую дверцу, сел на переднее сиденье, поправил пальто, снял перчатку и протянул правую руку.

— Эмиль Санк-Марс, — сказал он, — вы оказали мне честь, организовав эту встречу.

— Запоздалую встречу, — ответил Санк-Марс.

Он стянул с пальцев водительскую перчатку и быстро, но крепко пожал протянутую руку. Его источник протянул руку первым, а Санк-Марс первый ее отнял.

— Всему свое время, Эмиль. Время, выбранное для этой нашей встречи, оставляет желать лучшего. С моей точки зрения, она несколько преждевременна.

— Как вас зовут? — Санк-Марс чувствовал, что мужчина хочет перехватить инициативу в разговоре, и не собирался ему это позволить.

— Вы же знаете, Эмиль, как это бывает.

— Каким именем вы обычно пользуетесь, сэр?

— Для друзей и коллег я — Селвин Эмерсон Норрис.

— На кого вы работаете?

Санк-Марс обращался с задержанным как с мелким жуликом. Он бросил на него беглый взгляд, стараясь ничего не упустить, но в основном следил за улицей, смотрел в зеркала, как будто весь процесс был обычным, рутинным, таким будничным и заурядным, что его скука брала. Его поведение сейчас резко отличалось от тона их телефонных разговоров. Он был суров, требователен, нетерпелив и на удивление безразличен, тогда как раньше стремился не проявлять свое эмоциональное состояние.